Горестные морщины превратились в удивлённые, и, хоть его обычно красивое лицо всё ещё оставалось пугающим и зловещим из-за нечеловеческой худобы и пятен сажи, Венди вдруг разглядела на нём что-то такое, что никогда раньше не видела: на его усталых веках, на напряженных бровях, вдоль острых скул, на поджатых тонких губах. Осознание вспыхнуло молнией в её глазах, а Крюк, заметив, как распахнулись её ресницы, спешно отклонился назад, переживая, что его вид вблизи может быть противен девушке. Он угодил спиной в софу и, едва не застонав, сжал зубы и скорчился, а Венди вдруг дотронулась до его щеки.

– Никуда не уходите, Джеймс. Я обработаю Ваши раны.

Девушка забрала из-за шеи его спутанную шевелюру и выправила её вперёд через плечо, чтобы волосы не елозили по нарывам. Затем она ненадолго покинула личные покои капитана и вернулась вместе со Сми, тащившим ведро с чистой водой, несколько лоскутов ткани и мыло. Капитана, явно плохо соображающего, усадили на табурет, который Сми принёс в другой руке, и Венди попросила боцмана убрать со стола, чтобы было, куда поставить свежую еду. Венди намочила самый большой отрез и с нежной осторожностью провела им вдоль плеч капитана, позволяя струям воды обильно стечь по израненной широкой спине. Она повторила это несколько раз, потом взяла мыло и, предупредив, что будет щипать, прошлась с ним по двум злостным язвам, но капитан не издал ни звука, и, если бы не попеременное расширение его грудной клетки, было бы похоже, что он забыл, как пользоваться лёгкими. С лоскутами поменьше Венди омыла его трясущиеся руки, грудь, шею, оттёрла от засохшей крови, грязи и пепла его лицо. Она попросила его наклониться, пальчиками развернула его голову вбок и при помощи маленькой бадейки ополоснула его волосы. Сми, который как раз принёс небольшой обед, сунул ей в руку баночку с каким-то бальзамом и расчёску, и исчез из каюты, не успела она моргнуть глазом. Капитанские патлы были методично прочёсаны, и освобождены почти от всех колтунов, кроме одного особенно вредного и запутанного. Венди спросила, можно ли его выстричь, на что Крюк туманно ответил:

– Вы можете делать со мной всё, что хотите. Я целиком Ваш.

И Венди срезала одну прядку снизу у шеи маленькими ножничками из своего набора, который капитан сохранил на тумбочке в спальне. Мокрые кудри были временно собраны сбоку в длинную косу, толстым чёрным канатом свисающую на грудь. Венди обошла капитана со спины. Его раны жутковатого на вид жёлто-зелёного цвета пузырились и пульсировали.

– От чего такие сильные нарывы?..

– Стрелы были отравлены.

Стрелы. Венди вспомнила, как капитан шлёпнулся рядом с ней под дерево, заметил, что Питер целится, и, ни секунды не колеблясь, возник над ней могучей чёрной стеной, когда одна стрела проткнула его плечо, а другая вошла в рёбра.

– Этот яд легко и быстро нейтрализует компресс из молотых листьев лунного куста, что цветёт у лагуны, – продолжал капитан, – но зимой растительность вымирает, да и, скажу прямо, мне было всё равно.

Девушка стояла у него за спиной и плакала. Теперь она отчётливо видела то, что случайно разглядела на лице капитана, по всей его исполосованной спине, вдоль каждого шрама, по обоим плечам, на последнем позвонке у самой линии роста волос.

– Простите меня, Джеймс… я чувствую себя такой дурой… – она села перед ним на пол, сложила голову ему на колени, как котёнок, прямо поверх грязных от сажи штанов, прильнула к его ноге в полуобъятии, совершенно не боясь измазаться, и тихо всхлипнула, – Простите. Мне было очень страшно… и так горько… надо было просто у Вас спросить… Я больше не убегу от Вас, обещаю.

Джеймс держал разведённые в изумлении руки на весу, и смотрел на мягкие пепельного цвета волны, укрывающие его бедро, с открытым ртом.

– Я всё забыла! Забыла, что Вы для меня сделали, как спасли, как были добры, я даже не заметила, что Вы подставились под эти чёртовы стрелы, чтобы укрыть от них меня… Вы могли погибнуть, – девушку сотрясло рыдание, и она сильнее прижалась к капитану, – я прогнала Вас… но Вы всё равно пришли нам на помощь… мы бы замёрзли насмерть, если бы не Вы…

– Я запретил себе приближаться к Вам, Венди. Когда наступила зима, я дал себе тридцать лун… и, наверное, первый раз в жизни молился, чтобы Пен вернулся как можно скорее. Но я не выдержал, вышел к Вам навстречу… я решил, что, пусть, лучше Вы возненавидите меня ещё сильнее, но зато не умрёте подо льдом.

Венди вдруг вскочила с раскрытыми от удивления глазами:

– И Вы же не случайно просили меня запомнить, как считать время, да, Джеймс??? Я должна была сама понять, что с островом что-то не так!!! Как только я заметила, я сразу же всё вспомнила!

Слабая улыбка смягчила осунувшееся лицо Джеймса. Венди вытянула ему две ладони, и он, немного замешкавшись, вложил в них кисть и обрубок.

– Вам надо поесть. Смотрите, я попросила мистера Сми, чтобы он принёс Вам немного еды.

– Венди, Вы не обязаны…

– О, нет, конечно не обязана. Но я хочу быть с Вами.

В полном ошеломлении Джеймс наблюдал, как маленькая мисс достала ещё мокрые клочки ткани из ведра и протёрла хрупкой ручкой лезвия его крюка и шпаги, странно прижимая их к столу.

– Мои пальцы, – пояснила девушка, – всё ещё не работают. Я уже привыкла.

– О… я не успел до конца помочь Вам с этим… одну секунду…

Он встал, порылся в своей кладовой и вернулся с маленьким зелёным пузырьком.

– Работает только здесь, под небом Нетландии. Мы ведь покинули остров во вторую же летнюю луну, тогда было ещё рано, пока до конца не сросся перелом. А потом… в общем, – Джеймс протянул руку и внезапно осёкся, – Могу я..? Могу дотронуться? – спросил он бесцветным от волнения голосом.

– Пожалуйста, Джеймс.

Капитан с великой осторожностью подтянул её запястье к себе, взял свой крюк здоровой рукой, вскрыл замочек на манжете и подцепил крепкий узелок, до сих пор сохранившийся в первозданном виде (а ведь Венди провела с Потерянными мальчишками не только двадцать семь зимних, но ещё и почти семьдесят летних лун). Он предложил Венди нанести мазь из пузырька от места перелома, до самых кончиков пальцев, но девушка только помотала головой:

– Прошу Вас, Джеймс, – и снова протянула ему свою руку.

Джеймсу казалось, что его захватил подводный демон и утянул на самое дно тёмно-синих нетландских вод: никак было не вздохнуть бедному капитану, сначала от горя, а теперь от страха поверить в происходящее. Он подумал, что, вероятно, и правда тронулся умом, и что нежная птичка, сложившая хрупкие крылышки и добровольно выбравшая сесть в каком-то шаге от него, ему просто мерещится. И в ту секунду, когда он чуть-чуть не сошёл с ума от ощущения прикосновения к тоненьким пальцам, окно в спальне разбилось. С диким петушиным криком в каюту влетел Питер Пен.

Капитан, который был полностью безоружен, успел схватиться за шпагу и спрятать девушку у себя за спиной.

– Вонючая треска, а ну-ка немедленно верни нам маму!!!

– Она тебе не принадлежит, чтобы распоряжаться ей по твоей личной прихоти, – свирепо прошипел Джеймс.

– Тогда берегись, Крюк!!!

В руках у Питера был маленький ножик. Мальчишка прицельно спикировал вниз и начал с бешеной скоростью летать вокруг капитана, стараясь проткнуть его, но Крюк извивался, словно змей, и ловко отбивал атаки, отмахиваясь от Питера, как от назойливой мухи.

– Хватит, хватит, прекратите, умоляю вас! – кричала Венди, но её, похоже, никто не слышал.

Питер выкрикивал грязные ругательства в сторону капитана, а Джеймс рычал на него в ответ и каждый раз успевал отбивать точечные атаки в последнюю секунду.

– Умри! Умри! – орал мальчик, наматывая по воздуху бесконечные круги, – Она наша мама!

– Какая она вам мама?! Ты же даже не узнал её, правда? – гремел Джеймс, – Не вспомнил!

– Ничего подобного!!! Я ничего не забываю!!!

– Неужели?? Разве ты помнишь Венди Дарлинг, мелкий врунишка?

– Кого?

Щ-щ-щух! Ножик пролетел прямо над макушкой капитана и воткнулся в книжный шкаф.