- Идём на завтрак?
Северус провёл пальцем вдоль её лба, затем спустился по виску к подбородку, губам, и разглядывал её, будто впервые видел.
- Ты очень изменилась, Гермиона.
- Мне многие об этом говорят. Джинни в прошлом году сказала, что я повзрослела на десять лет.
- Мне нравится.
Он потянул её за подбородок к себе, поддерживая другой ладонью затылок, а сам склонился к лицу и оставил на лбу поцелуй, который вовсе не был колючим или жалящим.
Гермиона закрыла глаза и ей показалось, что прикосновение длится вечность. Она села рядом, нежно погладила взглядом его лицо и наклонилась лбом ко лбу, словно передавая свои мысли. Руки легли на его плечо и шею, а Снейп спустил свои пальцы вниз к талии, крепко сжал её, приподнял и усадил поверх своих коленей, прижимая вплотную к своему телу, желая обнять.
Девушка страстно выдохнула. Она даже не могла представить себе, что так скучала за ним и так… хотела… Наверное, Северус почувствовал что-то схожее, дыхание его моментально сбилось, и Гермиона ахнула, ощущая, с какой готовностью он стал касаться её через одежду в очень горячей точке.
- Мммм.., – сорвалось с губ.
Северус взял в руки её шею и направил голову по кругу, оставляя поцелуй в ямочке над расстёгнутым воротником, обжигая дыханием. Сердце Гермионы билось высоко в горле, как раз в том месте, где его ловкие пальцы уже расстёгивали пуговицы одну за одной. Снейп неотрывно смотрел на жилку, которая бешено трепыхалась на шее, и взгляд его был затуманен. Он расстегнул облегающий фигуру шоколадный шёлк, открывая тонкую полосу обнажённого тела, и провёл по ней пальцем едва ощутимую линию от подбородка до пупка, заставляя выгибаться навстречу его прикосновению. Снейп взял её руки за запястья, снял со своей шеи и опустил вниз. Теперь он расстёгивал манжеты. Гермиона застонала, зная, что за этим последует. Словно отвечая на её стон, он направил пальцы в рукава от запястий к локтям, вызывая головокружительные воспоминания.
Гермиона отвечала ему со всей возможной нежностью и лаской, тёрлась носом о его щёку, рисовала губами по контуру уха и, наконец, не сдержавшись, провела языком сбоку вдоль линии шеи. Северус задохнулся, пальцы впились в её локти. Он вернулся к воротнику, медленно обнажил её плечи, затем освободил от рукавов руки, и мантия отправилась на пол, открывая женственное тонкое тело. Снейп исследовал её заново пальцами, ладонями, губами, оставляя повсюду своё горячее дыхание, а Гермиона отдалённо заметила, что совсем не сдерживает себя в стонах и что уже успела раздеть его по пояс. Рубашка упала рядом с мантией.
Бельё стало таким мокрым что, наверное, уже оставляло следы на его брюках. Она конвульсивно совершала очень сладострастные движения бёдрами, получая в ответ хриплые и низкие звуки, пока наконец он не прошептал слова, лишившие их всей одежды. Голова кружилась. Гермионе хотелось немедленно слиться с ним в одно целое, но она опустилась вниз мягко, проводя вдоль очень женственное и влажное прикосновение, прежде чем дотронулась до него самой горячей точкой своего тела. Затем она расслабилась, позволяя Снейпу управлять её движениями.
Он приподнял её, ухватив за талию обеими руками, и подарил ей восхитительно жаркое живое касание там, вызывая новую волну ярких воспоминаний. Снейп держал её над собой, дразня, не давая возможности опуститься, но сохраняя контакт в одной маленькой очень чувствительной точке. Наконец Гермиона начала сильно сопротивляться, вырываться из плена, желание близости перешло все возможные границы, а губы беззвучно пролепетали исступлённое:
- Пожалуйста…
И тогда она почувствовала, как он медленно становится с ней единым. Мир перестал существовать. Реальность сузилась до ощущения его напряжённого тела, до высокой температуры их долгожданного контакта, и ей показалось, что внутри вся она превратилась в лаву. Он двигался неторопливо, сдерживая себя и её, не позволяя улететь в небытие, пока удовольствие ещё возможно было продлить.
Гермиона ритмично сжимала его внутренними мышцами, становилась всё более и более мокрой, разрешая возбуждению течь и делать его ещё более скользким, заставляя твердеть и увеличиваться. Спазм пришёл тогда, когда любое сопротивление стало невозможным, он накрыл сумасшедшей волной, как будто весь организм взорвался и сладострастно пульсирует. Внутри неё всё кипело, там яростно бился в конвульсии Снейп, она кричала, он наполнял её собой, хрипел и прижимал к себе, как сумасшедший, резко подаваясь навстречу.
Дыхание ещё долго не восстанавливалось. Они оба без сил обмякли и боком прилегли на софу, не разрывая объятий. Снейп обвил вокруг неё руки стальным кольцом, Гермиона спрятала нос в родную ямку под ухом и без устали смыкала губы в одном и том же месте на его шее, не в состоянии пошевелиться, но даря бесчисленное количество поцелуев и щекоча ресницами. Глаза предательски моргали без остановки. Он немного ослабил хватку, от чего их горячий контакт, наконец, прервался, вызвав у обоих протяжный выдох. Снейп освободил одну руку, и наощупь провёл пальцами ей где-то в районе глаз, случайно обнаружив мокрую щёку.
Он деликатно отстранил девушку от себя, озабоченно взглянув ей в лицо с немым вопросом.
- Я никогда в жизни не чувствовала себя такой счастливой, – тихо плакала в ответ Гермиона. Она с улыбкой провела рукой по его волосам и спрятала лицо в его шее.
- Моя девочка…
Снейп был ошеломлён. Он с удивлением отметил, что вместо привычной горечи его наполняет какое-то новое, неожиданно тёплое и прекрасное чувство, которое рождает внутри неведомое ранее спокойствие.
Гермиона лежала с закрытыми глазами и думала о том, что постепенно стала счастливой сама по себе ещё после их встречи в Азкабане, но сегодня ей как будто открылась великая тайна, которая заключалась в том, что высшее счастье – это не взрастить в себе внутренний свет, а дарить этот свет просто так, от любви, не преследуя какие-то цели. Простая и прекрасная истина вызывала слёзы радости, ранее не знакомые, первые слёзы в её жизни, которые давали энергию, а не забирали её. Любовь была буквально осязаемой, как будто её можно было пощупать в воздухе, она исходила от девушки мощными волнами, укутывая её и Северуса, заполняя комнату, накрывая замок и весь мир. Обнажённой грудью Гермиона ощущала размеренное сердцебиение мужчины в её объятиях, а спиной – жар от камина, который всё разгорался…
Тянуть минуты уже не требовалось. Больше никто и ничто не угрожало ей и человеку, которого она полюбила. Гермиона мысленно обратилась к Комнате с просьбой, и замок тут же откликнулся, возводя в одной из стен новый дверной проём. Снейп задремал и теперь вздрогнул от каменного звука, а Гермиона тихо сказала ему в шею:
- Я попросила ванную… идём со мной? И… мы ещё успеем на завтрак. Я ужасно есть хочу.
Девушка встала на холодный пол, и под босыми ногами сию секунду возник мягкий ковёр, приятно защекотавший ноги тёплым ворсом. Стоило ей подняться, как внутренняя сторона бёдер стала липкой, вызывая очаровательный румянец и смущённый смешок. Она наклонилась, легонько потянула Северуса за руку приглашающим жестом.
Он последовал за ней.
*
Снейп не мог объяснить себе ничего из того, что происходило с момента её появления в «Обители Одиночества» вчера вечером. Дементоры отобрали единственный свет, который он оберегал в душе, высосали всё без остатка. Однако после Азкабана он не утонул в безысходности и горечи. Может, это целители из Сент-Мунго… но больше было похоже, что самые чудовищные уровни моральной боли он сполна прочувствовал там, в тюрьме, и непременно сошёл бы с ума от горя, если бы Гермиона не нашла его. Боль полностью себя изжила. На смену ей пришли пустота, смирение и призрачная печаль о тех, кто пострадал по его вине.
МакГонагалл предложила ему должность, которую он когда-то недолго занимал, и более чем щедрое жалованье в качестве извинения. Снейп принял её приглашение вернуться в Школу. Идти больше было некуда. Хогвартс – его дом, полный ужасных воспоминаний, но всё равно родной, и – единственный настоящий. Можно было выбрать любую точку мира, заниматься любимыми исследованиями и экспериментами, которые приносили пользу магическому сообществу и огромный доход, однако Школа связывала его не только с печальным прошлым, но и с тем маленьким проблеском света, который он не сумел сохранить в сердце.
