Гретель пришлось позабыть, как сильно ещё болели её ноги, поскольку сейчас от этого зависела их жизнь. Уолтер не отставал, и они бежали рядом, лишь изредка касаясь взглядами. Боль сильно пронзала его тело, но он был не из тех, кто сдавался. В этих переглядываниях скрывалось нечто большее, они переживали друг за друга.

Без неё у него не было смысла в дальнейшем пути, поскольку она главная в том, с чего и начался его путь. Но глубоко в душе всё же он чувствовал, что дело далеко не только в этом. Ему просто не хотелось её терять?

А Гретель, в свою очередь, понимала, что, всё же, есть в этом человеке нечто скрытое от её глаз. Но всё равно продолжала верить ему и не желала, чтобы с ним что-либо случилось. Он становился ей дорог?

Не оставляя шансов сбежать подальше, они устремлялись вглубь леса, каждый, думая о своём, но сами того, не зная – друг о друге.

Это должна была быть последняя ночь в этом ужасном лесу; Грета надеялась, что скоро Уолтер придёт в сознание, и они покинут это место. Но ему нужно было восстановиться, и поэтому они пробыли здесь уже пару дней. Одлинский лес действительно был местом для чего-то тёмного, от чего у Греты пробегались мурашки.

Сидя ночью на поле, она рассматривала травы и пыталась найти хоть что-то, что могло бы помочь Уолтеру, пока он был не в сознании. Она избавила его от стрел и слегка залатала раны, но под рукой было слишком мало средств и совершенно не было того, чему когда-то обучала её мать. Поэтому рискнув, поздней ночью она вышла в поле и на ощупь искала нужные травы. Она никогда не была здесь и не заходила так далеко. И пока не знала, есть ли здесь всё, что ей нужно. Мелкий дождь всё моросил.

Набрав небольшой мешочек с разными травами, она поспешила вернуться к Уолтеру. Её платье было мокрым, и от этого становилось ещё холоднее.

Девушка укутала мужчину в плащ, поскольку у него был озноб. И сев рядом, дотронулась до его лба. Он был слишком холоден. Нужно было взглянуть на повязки и добавить свежеприготовленной мази. Оголив его грудь, она заметила медальон на шее: он казался слишком старым и потёртым, словно прошёл сквозь все времена. Гретта не посмела его тронуть, поскольку понимала, что Уолтер бы этого не позволил.

Она отодвинула кусочек ткани и намазала немного мази; рана слегка заживала. Уже намного лучше, чем было. Томно выдохнув, девушка поскорее прикрыла рану и укутала мужчину в теплый плащ, оставаясь сидеть в подранном платье и содрогаясь от холода.

Вдруг мужчина двинул ладонью и чуть дотронулся до неё.

– Уолтер? – прошептала она и заглянула ему в глаза. Но он спал, и, вероятно, его мучали неприятные сны, оттого он постоянно дёргался, заставляя Гретель переживать.

Он хмурил брови и изредка покачивал головой, словно желал поскорее проснуться.

– Тише, тише. – Девушка дотронулась ладонью его щеки. Он был невероятно холоден.

Гретта медленно легла рядом и чуть накрыла себя плащом. Её тело продрогло, и она, прикрыв глаза, прижалась к боку Уолтера, от которого не было абсолютно никакого тепла. Вдруг в груди девушки потеплело, но это была не та боль, что прежде. Она больше не была столь обжигающей, скорее, дарящей тепло.

– Знаю, ты бы не одобрил, но я должна согреть тебя, Уолтер. – Она придвинулась ближе и уткнулась в его плечо, пытаясь передать хоть немного своего тепла.

От усталости она провалилась в сон.

Ей привиделся свет. Он пронизывал всё вокруг. И впереди кто-то был.

Гретель шагнула навстречу и замерла.

Впереди стояла женщина, повернутая к ней спиной. В белом платье и со светло-русыми волосами. Со спины ей было даже показалось, что это её точная копия.

– Кто вы? – спросила она.

Вдруг силуэт словно испарился, и на душе возникло непонятное чувство. Она вдруг словно перенеслась на поляну, которая находилась прямо за её домом, где она обычно собирала травы. И увидела перед собой белую бабочку, словно из хрусталя. Гретта замерла и восхищённо наблюдала за ней. Когда она оказалась в метре от неё, девушка протянула руку и едва коснулась её. После чего бабочка растворилась в воздухе, оставив золотистые искорки.

Она перевела взгляд на кольцо и, задумавшись, уставилась вперед.

– Просыпайся, – кто-то прошептал ей на ухо, и Гретта закружилась на месте испугавшись. Это был женский голос. Он взывал к ней непонятно откуда.

Вдруг её словно вырвали из сна. Она открыла глаза и увидела рядом сидящего Уолтера.

– Что ты делаешь? Тебе ещё нужно лежать. Рана ведь не зажила.

– Сколько я уже так лежу? – нервно спросил он, сдирая с себя повязки.

– Пару дней. Стой, перестань, это тебе поможет, не убирай это, – она попыталась остановить его и потянула руки, но мужчина резко их убрал.

– Я не нуждаюсь в подобных методах, не стоило этого делать. – Он был зол, что она позволила использовать свои ведьмовские мази на нём. Он бы и без них справился. Он ни за что не позволит исцеляться методами ведьмы.

– Я помогла тебе, и ты так мне за это благодарен?

– Я просил тебя об этом?

Гретта качнула головой и настойчиво посмотрела на него.

– Ты был без сознания, весь в крови, и если бы я не помогла тебе, то, скорее всего, ты бы уже был мёртв, – она кинула эти слова ему в лицо и резко встала.

– Куда ты собралась? – спросил он, чуть сжав челюсть, от боли при движении.

– Наши пути расходятся, Уолтер Батт. Вы не нуждаетесь в моей помощи, а я – в Вашей, и думаю, вы уже вполне здоровы.

Поняв, что, пожалуй, он слегка перегнул, Батт хотел извиниться перед девушкой, но это давалось ему с трудом. Она действительно была с ним все эти дни и помогла, хотя давно могла бы сбежать и уже прошла бы половину своего пути. Почему она оставалась рядом с ним? Разве в сердце таких, как она ещё осталось сострадание и желание помочь?

– Я действительно был груб с тобой, извини, за резкие слова. – Он словно не понимал, как сейчас произносит эти слова. Но ему и правда хотелось извиниться перед девушкой.

Грета посмотрела на него и, ничего не сказав, кивнула.

– Постой, куда ты идёшь одна?

– Не могу больше задерживаться. – Она чуть шагнула вперёд и остановилась, услышав, как Уолтер пытается встать.

Гретта обернулась и подошла к нему, соприкоснувшись взглядами. Она потянулась к небольшому свёртку листа и протянула его мужчине.

– Если будет сильно болеть, то нанеси эту мазь.

Он пристально наблюдал за ней и не хотел, чтобы она уходила. Он всегда был слишком груб и резок в своих высказываниях. И сейчас пожинал плоды.