– Хватит, умоляю, – прошептала она и словно провалилась в сон.
Уолтер ходил неподалёку и собирал большие ветви, чтобы сделать укрытие. Настал сезон дождей, и это значительно усложняло ситуацию.
Вернувшись, он сделал так, чтобы на девушку не попадали капли.
Она заметно мучилась: её тело потрясывало и бросало в жар. Что-то бормоча в бреду, её дыхание учащалось.
– Мама, я не успела. Не должна была уходить.
Уолтер, сдвинув брови, взглянул на Гретту, что бредила.
– Не дай ему найти меня.
Мужчина продолжал слушать её и внимательно наблюдать. В таком состоянии она казалась ему слишком беззащитной. Всего одно движение – и ведьме бы настал конец, но почему-то, как только он представлял это, ему становилось не по себе.
У него у самого учащалось дыхание и возникали непонятные ему же самому противоречивые чувства внутри. Это определённо не симпатия, но, что же это? Жалость к этой твари? Хотелось ударить себя за подобные мысли.
Может, она не так виновата, как твердил Генри Конант? Что, если она ни в чём абсолютно не виновата?
С каждым разом глядя на неё, наблюдая за ней, Уолтер как казалось ему не видел того зла, что тот приписывал ей.
Но тот факт, что она действительно ведьма, он отрицать не мог. Мужчина полностью был в этом убеждён. Возможно, она испытывала его; действовала своими чарами, заставляя его сомневаться, проникнуться к ней.
Он встрепенулся, когда Гретель резко ухватилась за грудь. Её ладонь сжимала ткань платья. Сильная боль давала о себе знать: с каждым разом она только увеличивалась, и так будет постоянно.
Нахождение рядом с ней – ему было не по нраву, но почему-то он всё равно был рядом и наблюдал с изучающим интересом.
Что же будет с тобой, Гретта? Когда я отдам тебя в руки тому мужчине. Хотя и думать много не надо: всё и так известно. Так ли ты виновата, как мне твердили?
Уолтер задумался.
Вероятно, это первая ведьма, что немного затронула его душу, хоть он и всеми силами этого не показывал и даже стыдился глубоко внутри.
Она и не подозревала, кто он и на что был способен. Как безжалостно и злостно отнимал жизни таких, как она. Но все они не были ничуть похожими на неё. Те женщины были по-настоящему истинным злом. Такой он и предполагал встретить Гретель, но она слишком другая. Даже взгляд говорил о многом. В нём ещё не было того зла, которое он видел каждый раз вонзая свой меч в плоть каждой дьявольской слуги. У него складывалось такое чувство, что она и вовсе ещё не успела испробовать свои силы. Будто она была ещё невинным дитём и не знала, каким злом станет.
Уолтер никогда не убивал без доказано. Лишь тех, что действительно сотворили смертных грех; тех, кто поистине прислуживал дьяволу.
Он слышал, что в местах, куда он отправляется, всё кишит этими тварями. И вовсе не надеялся получить королевскую службу или же внимание короля, зачем и прибыла большая часть охотников. Ему лишь хотелось действительно отыскать зло среди обычных людей. Защитить их и их дома от воздействия этих злобных ведьм.
Но, как оказалось, деревни, где они обитали истребили вместе с невинными людьми.
Это сразу же отбросило его в тяжелые воспоминания. В те времена, что до сегодняшнего дня остались тяжёлым грузом на его душе. Каждый раз он словно вновь тот мальчишка, что помнил всё до мелочей.
Он остался. Выжил. И он обязан отомстить.
– Спаси меня… Уолтер, – прошептала Гретель, и её голос вовсе был не похож на её прежний. Эти слова, словно гром, озарили мужчину, и он откинулся от неё. Эти слова много значили для него, и он томно задышал через нос. Голос, он узнал этот голос.
«Не может быть. Нет. Она просто бредит», – успокаивал себя он.
Ведь эти слова были так знакомы ему. Их сказал его младший брат, когда в последний раз взглянул на него.
Казалось бы, это легко было забыть, но эти слова словно врезались в память. Их не выкинуть и не выжечь. Уолтер слегка прилёг рядом и прикрыл глаза. Он вовсе не спал – лишь что-то вспоминал: то, что так теплило его давно застывшую душу.
Гретель проснулась следующим днём и застала себя обмотанную в мужской плащ. На ногах были повязки из растений. Она медленно поднялась и чуть вздрогнула. Солнце светило прямо на неё, и она улыбнулась ему. В последнее время ей так не хватало тепла, что обычное солнце было большим счастьем.
Рядом лежал Уолтер, казалось, он всё-таки уснул. Но, разве что, только под утро.
Гретта чуть наклонилась к нему и приоткрыла рот рассматривая каждый сантиметр его лица.
– Спасибо, – шепнула она и медленно вылезла из небольшого накрытия из веток. Ноги еще болели, но уже не с такой силой. А жар и вовсе прошёл. «Так быстро», – подумала Гретта. Хотя, вероятно, это неспроста у неё такой иммунитет.
Вдали послышались голоса, и она резко присела.
– Я слышал, что они поедут той дорогой, можем подождать их там, – сказал один из них.
– Мы пройдём чуть дальше: здесь слишком открытая местность. Затаимся немного. —
Гретель медленно поползла в укрытие. Она оказалась совсем рядом с Уолтером, чуть ли, не нависая над ним. Когда тот открыл глаза, был в недопонимании. Но девушка быстро приложила палец к губам и приказала молчать.
– Я думаю, что он прав: нам нужно пройти дальше.
– Завались, умник, мы и без тебя это знаем! – выкрикнул другой.
– Да пошёл ты, Грир!
Голоса отдалялись.
– Мне кажется, ты уже можешь слезть с меня, – резко сказал Уолтер и откинул руки девушки со своего плеча.
– Я боялась, что нас заметят! – сурово прошипела она.
– Если это всё, то нам нужно тоже идти, если не хотим вновь встретиться с ними.
– Нужно немного подождать, пока они уйдут.
– Ты так и будешь тут сидеть до вечера?
– Нет, но не желаю пережить то, что было в той таверне, – грозно бросила она и отвернулась.
– Ладно, через полчаса уходим. С недовольством он тоже повернулся в другую сторону и начал собирать свои вещи.
Медленно пробираясь сквозь лес, они старались быть незамеченными. Постоянно оглядываясь, Гретта боялась, что за ними могли уже следить. И, чтобы не отставать, она чуть ухватилась за его плащ.
– Ты сейчас серьёзно? – недовольно посмотрел он.
– Извини, – убрала руку она. – Я просто не успеваю за тобой. Ты так торопишься.
– Хочу поскорее убраться из этого места и добраться до хоть какой-нибудь деревни. Нам нужно поесть и выпить чего-нибудь.
