Игорь с Драгумиром вместе с Челубеем шли в сторону ночного леса. Ребята хотели отправиться вдвоём, так как Млад с Баяном остались отсыпаться, но бдительность наставника не дала им это сделать.

В лесу Челубей вдруг остановился и прислушался. Приятели последовали его примеру. Невдалеке раздавалось тресканье углей, за коим различались чьи-то голоса. Троица насторожилась и, таившись, пошла в сторону звуков. Сквозь кусты и деревья пробивался огонёк, который окружали пятеро безусых. Точно не разбойники. Млад и Челубей первыми вышли из укрытия. Молодцы, приметив их, резво поднялись.

– Приветствуем вас, люди добрые. Есть ли среди вас князь Игорь Богданович?

– Это я, – ответил Игорь и вышел из тени. – У вас какое ко мне дело?

Лица пятерых вдруг страшно исказились, и парни бухнулась на колени.

– Помилуй, батюшка! Не знали. Вот, прими дары от нас, но не вели казнить!

Игорь застыл, не понимая ничего. А молодцы кинулись наутёк.

– Эй! – только и крикнул вслед им князь.

– О чём они? – выдохнул Драгумир, когда с края поляны, из тени показалась девичья фигурка.

– Мир вам, дорогие гости. Присядете откушать? – молвила она и запустила руки в оставленные ноши.

– Что ты им сказала?

С улыбкой кинув взгляд на Игоря, девка лукаво щурилась. Челубей с Драгумиром поноски разбирали и с раздумьем глядели на небольшую тушку обезглавленной наседки.

– Русалку изловить на берегу – благое дело. Награда государева да отметка грезится. Вас в том смутило б только у пойманной зевота. Мол, делайте что мыслите, давненько князья в Перуне головы-то не рубили, пора б и Игорю Богдановичу за топорик браться. Не верите? Так оставайтесь же, где скажу, на ночь. Коль вру, уже с рассветом – ваша я, убейте, коль хотите, продайте – дорого возьмёте. А если Игорь явится, то дары ему богатые снесите, так как не простит он оскорбления, что вы нанесли ему.

Девка в голос рассмеялась.

– Постой. А как они на тебя-то вышли?

– Сама вылезла где надо. Увидела: мудрёные люди у воды топчутся. Отобедала с ними на славу. Поймали княжеску дивчину – пусть кормят. Суму-то мою ты забрал. Вот и верчусь.

Игоря покоробило от такого нахальства. С улыбкой он закрыл глаза рукой и сел. Слов у него боле не осталось.

Тайна

Челубей с Добромиром готовили возле костра. В ночном небе луна меж звёзд слабо освещала лес. Князь с девкой вышли на поляну, где давеча встретились впервые, и затихли.

– Почему скрываешь своё имя? Прячешься, чтоль, от кого?

– От тебя, наверно?

– Хорошо ж выходит. Так, значит, ты не можешь сказать имя, но ведёшь себя как русалка, и выглядишь ты так же…

– А ты ведаешь русалок? Зачем имя тебе, Игорь?

– Я должен знать, как обращаться.

– Так нареки. Что за беда?

Может, причина была в безоблачном небе, может, в том, что он уже лицезрел её при свете… Разглядеть её улыбку ему удалось свободно. Девка, как и прежде, говорила странно, но Игорь с каждым днём спокойней становился к её причудам.

– Как ты хочешь, чтоб я тебя назвал?

– Может быть, Марья? – улыбка девки стала шире. Да, увидев перемену в настрое уноши, она поджала губы и опустила лик.

– Не делай так.

– Я думала, тебе понравится. Красиво имя.

– Красиво. Но если б я хотел тебе его отдать, то не велел выбрать.

– Мне нравится оно. Можно, я ей буду?

Её расстроенный голос вызвал кривую усмешку Игоря.

– Говоришь, что не русалка, а в башку лезешь ко мне. Как-никак отношение ты к ним имеешь. Зачем замуж просишься?

– Полюбился ты мне, Игорь. К чему насмехаешься? Коль замуж не берёшь – ответь прямо. Верни суму, на том и расстанемся…

– Я разве отказался?

Невдалеке доносились разговоры Добромира с Челубеем. Угли на костре потрескивали слышно. Солёный ветер покачивал верхушку леса. Игорь с девицей безмолвно глядели друг на друга. Рука его поднялась и коснулась концов косм. Рукой плечо ей тронул.

– Я… – она уронила.

В глазах отражались звёзды. Ветер, овив девичью фигурку, донёс до уноши дух реки и тины. Они коснулись лбами и прикрыли очи.

Слабо раздался её тихий голос.

– Не надо, – посмелее она повторила и в дрожи отступила.

– Что? – выдохнул он, возвращаясь.

– Женись или верни суму. Памятуй о чести, что я не забыла.

Сжались кулаки у князя. А девка обняла его.

– Не могу тебе открыться. Игорь, ты прости меня.

– Что в тебе такого? – её резко отстранил князь. – От чего скрываешься? Ты воровка?

– Нет.

– Беглянка?

– Нет же. Отпусти…

– Не понимаю, – развёл руками он и к лесу повернулся.

– Не уходи. Я не русалка, не воровка, не беглянка. Я не соврала ни разу. Не гневись, прошу.

– У тебя не так-то много, как у твоего отца, – вспомнил Игорь, задержавшись. – Чья ты дочерь?

Он замолчал в суровом ожидании. Но девка лишь вздохнула и смиренно голову склонила без ответа.

Наставничий простак

– Предания наших стариков гласят: русалки – не злые создания, а любви покорные. Не могут они без неё. Страдают. Заманивали мужей с земли на дно в надежде обратить к себе и чувства разбудить. Утопленницы – только те, у кого горело сердце, – могли стать жёнами подводных. В тех вдыхалась жизнь после смерти в недрах дна. Иные оставались мёртвыми. Множество было утопленных по своей воле аль по чужой… Предавали сами мы в жертву самых пламенных когда-то, дабы не гневились на людей владыки вод, давали рыбачить, не топили посевы да пускали до торговли корабли друг с другом. Детей те рожали подводных им. Холодных, аки их отцы, бездушных сыновей с несчастными, сродни матерям, пламенными дочерями. Тоскуют русалки из века в век в холодных объятиях своих русалов. Матерей сменяют дщери24. Не в силах быть на земле сами, заманивают в воду с суши схожих с ими по душе. И так из века в век было. Пока договор Алатыровы князья с русалами не заключили и вконец не заперли жён их близ земель Сварожичих на подводном дне.

Игорь слушал наставника. Как Челубей окончил сказ, обратился к князю:

– Чёй случилось? Отчего расстались скоро так? Мы с Драгумиром даже есть сготовить не успели, ты уже нас кликнул.

– Не клещами ж мне всё из неё тащить. Утомила со своими тайнами, а навязалась крепко. Скажи, Челубей, а как ты женился? Когда решил?

– А что же ж тут решаться? Встретились на празднике с Агнией и полюбились.

– Женился-то когда?

– Так дыть… и женился там же.

Игорь покосился на него, тот хохотнул:

– Что зришь? Это вы мудростями всякими ученые, мы простой люд – весь один.

– Что? Все прям?

– О… как свезёт? Так слушай, коль спросил. С Агнией я как повстречался, мы тут и бежать решили. Она-то старшенькая у папеньки да с мамкой. Главная работница – мастерица в доме. Маменьке опора. Сватались к ней, да родные не дают забрать. Засиделась девонька. Да и я-то понял, сам хоть младшим был в роду. Терять особо нечего. Спустя седмицу – мы в бега. А отец её за нами с всей роднёй. Все с палками да вилами – меня бить. Ох, как удирали! Долго в дом-то мой родной вернуться опасались. Да браток сыскал, велел взад топать. Отец, мол, зазывает. Мой род в село тогда перебрался близ Перуна. Все мы сюда съезжались, ещё во времена княжества Алатырова.

– И что потом? Благополучно с Агнией-то было?

– По-разному. Как и у всех. И так и этак… Батька мой меня розгами постегал, конечно, что ему откупаться пришлось от семьи-то Агнии за шалости мои, но женку принял радостно. Умницу, рукодельницу-то! Тяжёлая уж была. Всю жизнь после помнили о наших бегах по лесам. Ещё всё слава Богу у нас вышло, князюшка. Семьи род на род идут за молодых нередко. У нас откупом закончилось. Строились, работали потом. Всё по чести. Агния норов держать пыталась, да я крепился, сколи мог. И друг друга поучали, и шумели, деток нарожали. Да, как умерла жёнушка, с горя жалел, что на костре том сам не мог с ней погореть. Прийти в себя не в силах был, да внучата выручили. Куда там горевать-то долго? Всё вверх дном пойдет…