– Он очень хотел, чтобы ты думала о нем, – тяжело вздохнув, сказал Марк.

– Помоги мне, – я протянула Марку руку, он надел мне браслет. – Подай, пожалуйста, ноутбук, – взяв в руки флэшку, попросила я.

Марк дал мне ноутбук и снова присел рядом. Я вставила флэшку и открыла ее, на экране появилось лицо Богдана.

– Привет, Настенька. Я очень надеюсь, что ты выполнила то, что обещала и смотришь сейчас эту запись, потому что скучаешь по нам. Дальше шла запись всех наших прогулок. Озеро… ромашковое поле… осенний парк… Запись длилась полчаса, после чего, снова шла запись Богдана.

– Настюшенька, милая моя, я очень скучаю по тебе. Я не хочу верить в то, что я был лишь летним романом для тебя. Эпизодом в жизни, который ты очень скоро забудешь. Я все понимаю, Настя, но…я схожу с ума, думая о том, что никогда тебя больше не увижу. Если я не тот мужчина, с которым ты хочешь связать всю свою жизнь и ты не смогла сказать мне об этом, когда уезжала, напиши мне смс, Настя. Я боюсь получить его, но так будет лучше.

Я очень люблю тебя, малыш мой. Я умоляю тебя, вернись к нам. Ты очень нужна нам, Настенька. Я жду тебя, моя милая нежная Настенька. Очень жду.

Запись закончилась. По моим щекам градом катились слезы. Я не могла ничего сказать. Марк убрал ноутбук и крепко обнял меня.

– Настюшенька.

Мне было невыносимо больно, но, проревев в плечо Марка минут 10-ть, я все же заставила себя успокоиться.

– Настенька, маленькая, что мешает тебе? Я прошу тебя, скажи мне.

– Он вернулся, папа. Он никогда не оставит меня в покое. Какого хрена он столько лет ждал?

Я показала Марку электронное письмо.

– Из-за меня у тебя нет нормальной жизни. Это я искалечил твою жизнь…

– Папа, перестань винить себя. Это не ты изуродовал мою жизнь, а этот гребанный урод, – несколько минут мы сидели молча. – Сначала он прислал сообщение… Потом явились Кавказцы… наверняка это снова он… ждать можно чего угодно и когда угодно…

– Какие Кавказцы, Настя?!

– Кавказские, папа. Не изводи себя, я тебя очень прошу. Рано или поздно всему этому придет конец. Ты говорил с ребятами обо мне?

– Они переживают за тебя, Настя, чего-чего, а твоих слез, они не видели никогда и меньше всего ожидали увидеть тебя заплаканной, но я ничего не говорил им, сказал, что ты сама с ними поговоришь.

– Я поговорю с ними завтра, они имеют право знать, чем живет их родитель кроме криминала. Как думаешь, они поймут?

– Они привязались к тебе, Настя, и осуждать тебя они точно не станут, – Марк крепко обнял меня. – Настенька, я не прощу себя, если из-за меня ты снова потеряешь свое счастье.

– Судьба у меня такая, папа. Не изводи себя, я очень тебя прошу. Ты очень нужен мне. Придет время и все встанет на свои места…

Когда утром я спустилась в гостиную, мои орлы уже были там, поздоровались и притихли, хмуро поглядывая на меня. Я видела, что они хотят, но не решаются о чем-либо спросить меня. Я посмотрела на них.

– Ребята, давайте не будем молчать, – спокойно сказала я.

Они посмотрели на меня.

– У тебя, что-то случилось, тетя Настя? – серьезно спросил Сеня. – Может это не наше дело, но ты очень хреново выглядела вчера. Не из праздного любопытства, но… Короче, мы переживаем за тебя.

– У меня все время, что-то случается… – вздохнув, ответила я. – По поводу того, как я выглядела вчера – какой бы сильной я не была, ребята, я живой человек и ни что человеческое мне не чуждо. Ни какая физическая боль не может заставить меня плакать, но, эмоции порой берут верх надо мной. По поводу того, что произошло у меня на этот раз, это не имеет отношения к каким-то моим делам вне дома или к бизнесу, это касается меня лично, вы имеете право знать об этом, – я снова посмотрела на них. – У меня будет малыш, ребята, и я очень надеюсь, что вы будете любить его так же, как я люблю вас.

Ребята в полном недоумении смотрели на меня, минут пять мы сидели молча.

– Ты, в смысле, замуж выходишь? – спросил Саня.

– Нет, ребята. В Ивановске я познакомилась с хорошим человеком, у нас завязались отношения. Это не было мимолетным увлечением или минутной слабостью, но замуж я все же не выхожу.

– Но почему, тетя Настя? – спросил Фимка.

– Потому что в нашей жизни все намного сложнее, чем нам хотелось бы.

– Ты поэтому плакала вчера? – спросил Димка.

– Да. Во время беременности мой эмоциональный уровень сильно повышается, порой я просто не в силах сдерживать свои эмоции, слезы катятся, сами по себе и я не могу сдерживать их, не стоит предавать этому особого значения.

– Но ведь ты плачешь не просто так, а потому что тебе больно, ты просто не можешь сдерживать эту боль?

– Да, ребята, но все равно… вы же знаете, я не люблю жалости к себе.

– Но… он обидел тебя? – снова спросил Сеня.

«Мои любопытные защитники» – подумала я про себя.

– Нет, ребята. Это я его обидела, очень обидела. Он даже про ребенка еще ни чего не знает. Вы – моя семья и менять, что-то, настолько кардинально в нашей семье, я пока не готова.

– Это из-за нас, Настя? – спросил Кирилл.

– Нет, конечно. Ни когда и ни чем вы не мешали мне, напротив, вы наполнили мою жизнь смыслом, забота о вас помогла мне пережить очень тяжелый период в моей жизни. Все очень сложно в моей жизни, ребята, сейчас я не могу объяснить вам всего, возможно потом вы поймете меня, а сейчас… Кто я по жизни сейчас? Какая на хрен из меня сейчас жена?

– Ты замечательная мама, тетя Настя, и ты будешь замечательной женой.

– Спасибо, ребята. Когда-нибудь я обязательно познакомлю вас с Богданом, но это будет позже, а пока, в нашей большой и дружной семье ожидается появление двух маленьких карапузов, малыш Сени и мой малыш.

Я немного помолчала и серьезно посмотрела на них.

– В моих делах, ребята, тоже все не так гладко, как хотелось бы. Я очень прошу вас, будьте предельно осторожны…

Мы позавтракали и разошлись. Перед тем, как уехать на работу, я зашла в кабинет за документами. У меня запищал телефон, извещая о том, что мне на электронную почту пришло новое письмо. Я открыла его.

«Не стоит, не воспринимать моих ребят всерьез, Мурена. Сухой далеко не единственный отморозок. Поиграем? Авто бывает опасным…»

«Кавказцы точно от него. Пугать меня вздумал, су.а?!»

– Федор, зайди ко мне, – сказала я в рацию.

– Да, Настя?

– К нам вернулся наш старинный друг, Федор, – я показала ему сообщение. – Проверяй все машины. Пацанов на полигон ежедневно, ужесточишь им тренировки, хватит им «сопли вытирать». Каждому программу слежения в телефон, я должна всегда знать, где они. Это касается не только наших ребят, но и ребят Артура тоже. Сколько у тебя бойцов?

– Сейчас задействовано 20-ть, всего 50-т, как обычно.

– Все 50-т, в полной готовности. Нужно еще человек 30-ть и нужно это вчера, Федор. В идеале будет иметь резерв, еще человек 20-ть.

– Понял, Настя.

Федор вышел из кабинета, я позвонила Трофиму.

– Привет, Трофим.

– Привет, Настя.

– Как у тебя дела?

– Хе.ово, Настя. Джипарик мой на воздух взлетел, благо с пульта завел, сесть не успел.

– Твою мать! – хрипела я. – Ты остальные машины проверил?

– Проверяю.

– Трофим…

– Я понял, Настя. Я буду осторожен. Встретимся, поговорим.

Я не поехала к себе в офис, а сразу же отправилась в офис Артура. Когда я подъехала, Трофим был уже там. Мы присели к столу, я серьезно посмотрела на него.

– Сменившемуся утром охраннику, повезло меньше чем мне, Настя, – хмуро сказал Трофим.

– Он жив?

– Нет.

Я закрыла лицо ладонями, лихорадочно соображая, как мне быть везде и сразу.

– Насть, – Трофим подошел ко мне со спины и положил ладонь мне на плечо.

– Куда мне вас спрятать, Трофим? – я не боялась, но я реально не понимала, что делать, единственное, что я понимала, это то, что я не дам ему задавить меня.

– Сама знаешь, что бесполезно. Да мать и не уедет. Декабристка она. Будет лучше, если она, вообще, ничего знать не будет. Все, настолько хреново, Настя?