Никита недоумевал еще больше.
– Настя, ты не хочешь его? ТЫ не хочешь ребенка?
Я присела на кровати.
– Никита, ты не понимаешь? В ноябре – я уже была беременна! Ты ЭТО понимаешь?!
Никита присел рядом со мной на кровать.
– Никита, мало того, что я сама по себе долбанутая. Ты представляешь, сколько жестокости я вложила в него? Ты представляешь, КАКИЕ эмоции он испытал?
Никита прекрасно это понимал, с этой стороны, он лучше всех понимал, какие могут быть последствия и как это может отразиться на психике, еще не рожденного, ребенка.
Он взял меня за руку.
– Настя, не переживай, сейчас, ребенка обследуют еще до его рождения и ты прямо завтра, начнешь проходить необходимые процедуры.
– Никита, я не переживу если из-за этой твари я потеряю и этого ребенка. Третьего ребенка, Ник! – я чувствовала себя разбитой.
– Настя, все будет хорошо, – поддерживал меня Никита.
– Дома уже знают? – спросила я.
– Нет. Я сказал лишь про бессонную неделю, – ответил Ник.
– Спасибо, Никита. Я сама скажу, потом.
Никита встал, подошел до окна и закурил. Когда я немного успокоилась, он снова присел рядом со мной.
– Насть? – он посмотрел на меня, понятно, ему было интересно, кому же это удалось покорить неприступную Мурену.
Я взяла телефон, открыла в нем фото, сделанные в Ивановске, и подала его Никите. Он быстро глянул на фото, потом на меня, подумав, наверное, о том, что у меня окончательно крыша съехала и я показываю ему фото Германа, на снимке отличить их было еще сложнее, особенно если видишь в первый раз. Потом Никита стал внимательнее всматриваться в фото.
– Охренеть, Настя! – удивлялся он. – У Герыча партак был на левом плече, у этого на правом, а малыша, вообще, не распознаешь!
– Вот я и охренела Никита, – вздохнув, сказала я и рассказала ему о командировке в Ивановск.
– Молодец Глеб, – сказал Никита, выслушав меня. – Я знаю, Настя, как тебе было тяжело, я знаю как тяжело тебе до сих пор, но нужно жить дальше, не стоит ставить крест на себе и на своей жизни и малыш поможет тебе не сделать этого. Не переживай, все будет хорошо.
– Спасибо, Никита, – ответила я.
– Мне пора, а ты отдыхай и не переживай, тебе переживать вредно, – сказал Ник и вышел из палаты.
Я же, пыталась осмыслить то, что произошло…
– Ну что, готова? – спросил Ник, войдя утром ко мне в палату.
– Да я то, всегда готова, – хмуро ответила я и посмотрела ему в глаза. – Никита, я боюсь. Я реально боюсь, Ник! Почему эти уроды, даже сдохнув, не оставляют меня в покое?! – я готова была зареветь.
– Настя! – резко оборвал меня Никита. – То, что тебе плакать хочется это понятно, это нормально, но не смей даже думать о плохом! Поняла меня?!
– Поняла, – покорно ответила я.
– Идем…
Неделю я пробыла в клинике. Всевозможные анализы, пробы, УЗИ, тестирования…
На седьмой день Никита вошел ко мне в палату с пожилым профессором.
– Ну что?! – я подпрыгнула на постели, издергавшись пока ждала их.
– Ужасно, – сказал профессор.
– Что?! – чуть не орала я.
– Ужасно, милочка, что Вы так ведете себя, – спокойно сказал профессор. – Виданное ли дело, в Вашем положении так дергаться.
– Доктор, не мучьте меня. Что с малышом? – я умоляющим взглядом смотрела на него.
– С малышом, – так же спокойно продолжал профессор. – Все хорошо, патологий нет, но если Вы будете продолжать ТАК себя вести, я не могу дать никаких гарантий. Пока на развитии плода не отразилось Ваше поведение, но… – профессор развел руками.
Я готова была расцеловать его, но он удалился.
– Спасибо тебе, Господи. Спасибо, – шептала я.
– За последние пять лет, я впервые вижу тебя счастливой, Настя, – сказал Ник. – Я рад за тебя. Очень рад, – он, по-дружески, крепко обнял меня.
– Спасибо, Никита.
Тогда я и представить не могла, что еще придется пережить моему малышу, прежде чем он появится на свет…
– Настя… – осторожно заговорил Никита и замолчал.
– Ник? – я понимала, что он не решается о чем-то спросить. – Не томи. Прямо, как всегда, ну ты чего?
– Хорошо. Какие планы по поводу папы?
– Я ничего не обещала ему, – хмуро ответила я.
– Почему? Только тоже, прямо.
– Потому что я очень ждала встречи с Сухим и не знала, как она закончится.
– Лишь по этому?
– Лишь поэтому, Ник.
– Настя, – он присел рядом и обнял меня за плечи одной рукой. – Сухого больше нет.
– Сухой работал на Кабана, я даже не знаю, где он, кто он и когда он объявится снова.
– Он молчит уже пять лет, Настя, я думаю, не потому, что он ждал, пока
откинется Сухой. Отморозков полно. Он может, сдох уже и что же, ты будешь ждать и опасаться непонятно чего? Того, чего возможно и не будет никогда. Так то, в принципе, все относительно спокойно.
– Ты очень хочешь отдать меня замуж, Ник?
– Очень хочу, Настя. Не говори мне, что ты этого не хочешь.
– Я не знаю, Никита.
– Умница, Настя. Я без проблем дам тебе развод, но позже, – пошутил Никита.
В тот момент, я и сама надеялась на то, что в моей шальной жизни возможно, что-то изменить, но…
… Вернувшись домой, я вернулась к работе и к детям. На фирме было много дел, все-таки контролировать 17-ть филиалов не так-то просто. Я не такая доверчивая, как Марк и все филиалы, регулярно контролировал аудит, но и аудит можно купить, поэтому я и сама лично, периодически, проверяла все и аудит в том числе, пока все было так, как должно быть.
Я, сидела в офисе, разбираясь с отчетами, сданными мне по стройке, торгового комплекса Платона. На электронную почту пришло письмо, я открыла его и поняла, что не могу даже мечтать о том, что моя жизнь может быть другой, тихой и спокойной.
«Здравствуй, Мурена. Ты не забыла обо мне? Я о вас прекрасно помню. Волею судьбы наше общение прервалось, но, мы наверстаем. Поиграем, Мурена?»
«Гребанный урод! Какого хрена ты молчал?! Чего ты ждал? Почему сейчас, а не полгода назад? Почему, Господи? Почему?»
Нежная душа Настеньки взвыла от боли, понимая, что Богдана она больше не увидит никогда. Душа Мурены наполнилась яростью и злорадством, предвкушая войну, которой она так долго ждала.
До конца рабочего дня я просидела в кабинете, мысли были заняты совсем не работой.
У меня зазвонил личный телефон.
– Алло, Трофим, привет, – ответила я в трубку.
– Анастасия Марковна, Вам бы подъехать нужно, – официально ответил мне Трофим.
– Хорошо. Когда?
– Сейчас.
– Еду.
Голос Трофима мне совсем не понравился, поехав в офис Артура, я не ждала ничего хорошего.
– Привет, Трофим. В чем вопрос? – спросила я, войдя к нему в кабинет.
– Поговорить с Вами хотят, – он кивнул на сидевших в его кабинете, троих бравых ребят кавказской наружности.
– Идем, – уверенно сказала я, посмотрев на них.
Мы прошли с ними в отдельный кабинет. Я присела к столу и уверенно посмотрела на них.
– Я вас слушаю.
– Я не собираюсь покупать или отжимать твой бизнес, Мурена. Ты просто освободишь мне нишу и эту и свою, – нагло и уверенно говорил он. – Мне не нужно твое бабло, мне нужны лишь ниши.
– Я не услышала, ты кто?
– Я тот, чьей конкуренции ты не вывезешь. Я не собираюсь тебя пугать, но, я размажу тебя, можешь быть уверенна. Не стоит сравнивать меня с малолетками, которые пытались козлить тебе. Пожалей сыновей, Мурена, и своих и друга своего.
– Свободен, – жестко ответила я.
– Я предупредил.
Они вышли. Я осталась сидеть за столом, закрыв лицо ладонями, уперевшись локтями в стол.
«Что делать? Я вовсе не боялась ни этих кавказцев, ни кого-то еще. Я беременна и совсем одна. Как уберечь сыновей? Кто кого размажет вопрос, но встряска меня ждет серьезная. Теперь не только моя семья, семья Артура попадает под пресс. Какого хрена им надо от Артура? Из-за меня? Моей семьи им мало?…»
