Закрыв глаза, я с ужасом поняла, что не помню, как провела первые сутки после того, как подскочила температура. Меня лихорадило и мое состояние оставляло желать лучшего. Но я запомнила тот момент, когда Игорь снял с меня мокрую пижаму и я осталась в одних трусиках. Я машинально схватилась за грудь. Он раздел меня, когда мне стало невыносимо плохо.

В ту ночь провалившись в сон, я держала чью-то руку, и моя голова покоилась на мужском крепком плече. Тогда мне казалось, что рядом Максим и я лишь сильнее прижималась к нему, боясь, что он уйдет от меня. Всю ночь я бредила и одному Богу известно, что я могла наговорить.

В комнату зашла пожилая женщина в белом халате. Она принесла мне куриный бульон и мятный чай. Это была медсестра, которую мне нанял Игорь за кратчайшие сроки. Она приглядывала за мной, когда тот отсутствовал. Элен была француженкой, но очень хорошо знала русский язык. Поставив поднос на стол, она ласково поинтересовалась.

– Как вы себя чувствуете?

– Спасибо Элен, я в порядке. -эта милая мадам производила на меня приятное впечатление.

– Если будут какие-либо пожелания, просто передайте Энзо. Он стоит за дверью.

Странно. Игорь нанял для меня еще и охрану. Элен вышла, а я с большим удовольствием накинулась на содержимое тарелки. За эти три дня, я заметно скинула и, если честно, мне было даже тяжело поднять расческу. Подкрепившись, я почувствовала прилив сил. Где-то здесь должен был быть мой телефон. Пошарив под подушкой, я его не обнаружила. Я обыскала всю комнату, но ничего не нашла. Быстро накинув на себя спортивный костюм, я выглянула из-за двери. Охранник отсутствовал. Он видимо не ожидал, что я соберусь куда-то выйти и ушел по своим личным нуждам.

Свежий воздух наполнил мои легкие. Присев на лавочку, я задумалась. Все это зашло слишком далеко. Между мной и Игорем за эту короткую неделю стерлась та грань, которая разделяла нас до нашего приезда сюда. Я чувствовала, что Мальцев с каждым днем все больше тянется ко мне. Он видел меня голой, это еще хуже. Мне стало стыдно. Как я могла допустить такое. Последнее интервью и все закончится. Игорь пойдет своей дорогой, я своей.

Так я думала в тот день, сидя на скамейке, наблюдая, как сухая листва падает мне под ноги. Давно не было дождя, без него все живое вокруг умирало. Тогда я не ожидала, что все пойдет не по тому сценарию какой я написала, а по тому, какой мне уготовила жизнь.

Я переступила порог универа, держа под мышкой диктофон. Дробь был на своем месте и радостно встречал меня, победно присвистывая.

– Ну Еремина, ну молодец! Как тебе это удалось?

– Оценку Василий Петрович! – я помахала у его носа зачеткой.

Только получив роспись с корявой надписью отлично, я отдала ему свои записи. Он расцеловал меня в обе щеки и клятвенно пообещал проставлять мне все экзамены автоматом. Последний день в Париже я провела с пользой. Как и обещал Мальцев рассказал мне о своих тяжелый начинаниях и о том, как нелегко ему давалось обучение в вузе. Личные темы я больше не затрагивала, боясь обидеть его. Дробь остался доволен собранной информацией, а я со спокойной душой отправилась в общежитие.

Возле дивана стоял мой все еще не разобранный чемодан, и я решила, что надо бы заняться уборкой. Открыв первый отсек, я принялась вытаскивать свои вещи и неожиданно ойкнула. На ногу мне упал мой телефон. Ну и чудеса. Я ведь обыскала весь номер, но телефон так и не нашла. Как он мог оказаться в груде моего белья?

Подняв с пола, я осмотрела его. Он был выключен. Нажав кнопку ВКЛ, я ожидала, что сейчас мне начнут поступать смс уведомления, но этого не произошло. Значок антенны отсутствовал, в телефоне не было сим-карты. Достав запасную карту из тумбочки и убедившись, что появился сигнал, я набрала Максиму. Пошел гудок, я подскочила от радости. Он в сети.

Я мечтательно закатила глаза. Сейчас он возьмет трубку, скажет, как соскучился по мне. А я расскажу, как сильно люблю его. Для себя я решила, что обязательно расскажу то, что произошло в Париже. Не сейчас, со временем. Между нами, не должно было быть тайн. Он, конечно, сначала обидится, но потом поймет меня.

– Я вас слушаю, – ответил мне женский голос в трубке.

Я посмотрела на телефон, нет ошибки быть не может. Это его цифры.

– Алло! -повторила девушка. -Молчишь? Ну молчи, а я все равно знаю кто ты. Ксюша, да?

Я кивнула не осознавая, как глупо это выглядит, ведь меня никто не видел. Тем не менее, фифа на том конце провода продолжила.

– Отстань от Макса. Мы помолвлены и после его диплома вместе уедем в Питер. Сам он не может тебе это сказать, да и не хочет. Ты ошибка, поняла? Он мой, усекла? Больше не звони!

– Кто там, Крис? – услышала я издалека родной голос и мое сердце сжалось. Это был Макс, и он был там, был с этой девушкой.

– Ошиблись номером, милый, – злорадно прошипела собеседница и бросила трубку.

На негнущихся ногах, я добралась до стула. Слез не было. Был шок. Я хотела закричать, но крик так и не вырвался с моего горла. Пустота накрыла меня с головой. Что сейчас произошло?

Дверь распахнулась и в комнату залетела Ритка. Она кинулась мне на шею и крепко сжала в своих объятьях.

– Ксюшечка! Приехала! Родненькая держись! Все образуется, все будет хорошо. Ты только не переживай! – Маргарита принялась хлюпать носом, а я мотнула головой. Что происходит? Откуда она уже знает?

– Рита, прекрати. В чем дело?

Ритка усиленно заморгала.

– Ты че? Я думала ты уже в курсе, вот и сидишь сама не своя. Мамка твоя заболела тяжело, рак у нее. Звонили, искали тебя. У тебя телефон же выключен.

Ощущение, будто бы мою душу вырвали из тела и бросили в темноту, я не забуду никогда. Обморок “обычный”, сказал бы мне сейчас Макс, но и его со мной не было. Он бросил меня и все было обманом. Очень жаль.

Мне пришлось перевестись на заочную форму обучения и переехать жить к маме. Это была самая печальная осень в моей жизни. Все кругом увядало, а дождь не переставал лить сутками на пролет. Свой 22ой день рожденье я провела в одиночестве, так как мама уже практически не вставала. У нее была четвертая стадия рака головного мозга, но она молчала до последнего, боясь, что я брошу обучение. Только убедив ее, что, как только она пойдет на поправку, я незамедлительно вернусь на очную форму, она успокоилась. Я ей врала, прекрасно понимая, что она доживает свои последние месяцы, но сколько ей отмерено было известно лишь Всевышнему. Целыми днями я проводила в заботах, в беготне по магазинам, разыскивая дорогущие препараты, чтобы хоть немного облегчить жизнь той, благодаря которой я появилась на свет. Деньги, заработанные на оплату второго семестра, медленно таяли, но я старалась об этом не думать. Время еще есть, и я обязательно что-нибудь да придумаю, думала я, сидя у маминого изголовья. Только вечерами я могла себе позволить немного расслабится. Я открывала старенький телефончик и просматривала фото, сделанные на мобильную камеру. Там на меня с экрана смотрела влюбленная девочка, в которой я уже не узнавала себя. Проходя мимо зеркала, вздрагивала. Я превратилась в “скелета”. Отец, который несмотря на жуткие запои был жив, здоров и появлялся крайне редко. Он неделями пропадал у своих собутыльников, приходя проспаться лишь на пару дней, но потом вновь пускался во все тяжкие. На мать ему было совершенно плевать, как в прочем и в последние года их совместной жизни. Когда пришла первая осенняя сессия, мне удалось попасть универ, но не на лекции, а на сдачу зачетов. Все в универе косились на меня. Я не ходила на занятия и бегала за преподавателями, заглаживая свои пропуски. От Ритки я узнала, что Максим сдал дипломную и укатил с какой-то красоткой в Питер. С какой я уже догадалась без особых усилий. Почему он так поступил с нами?

– Да козел он, Ксюха!– подбадривала меня Рита, а я просто молчала.