Трувар обернулся на знакомый голос, поприветствовал брата.

  - Некоторые животные получше людей понимают, что им толкуешь.

  - Ну, тебе виднее, - хохотнул Синевус.

  - Своего коня подготовил?

  - Обижаешь.

  - Сам, поди, тоже готов? - вопрос шуточный, но средний брат поморщился.

  - Куда ж деваться.

  - Ежель не хотел, зачем согласие дал, - без обиняков спросил Трувар не глядя, попутно дергал ремешки, всегда лучше перепроверить крепко ли привязал.

  - Сам, поди, не ведаешь, - Синевус потупил взгляд, шаркнул ногой по истоптанной земле, вздохнул устало, с натугой. - Ререку перечить, что воду в дырявом ведре в корыто таскать, без толку, чего доброго сошлет на родину, там с тоски и помру.

  - Не отчаивайся, брат. Знаю, гулянья твое излюбленное занятие, но любым празднествам повод нужен. Тем более поход не долгий нам предстоит, что нам какой-то Кудеяр с наемниками, когда в наших собратьях силы в одном, как в десятерых. Мигом обернемся, а там делай, что душе вздумается.

  - Твоя правда, - приободренный Синевус радостно хлопнул брата по плечу, довольный услышанным. А что, Изборск и впрямь ему предназначен, Кудеяра вышвырнут из града, а там он свои порядки наведет, и Ререк боле не указ будет.

  - Рад, что ты ободрился, а теперь...

  Резво вскочив на вороного, Трувар поднял правую руку, привлекая внимание, конь возбужденно гарцевал на месте, ожидая команды хозяина, взгляды присутствующих устремились на воинственного северянина, время пришло, незамедлительно тронулись в путь.

  Решение идти напрямик через лес приняли безоговорочно, но кто лучше знал здешние чащобы, если не охотники. Ярек и Станевук наряду с Труваром возглавили отряд, об отказе идти в поход русичи и не помышляли, проникшись уважением к северянину за его стойкость, выдержку и готовность при любых обстоятельствах прийти на помощь. Они с готовностью вызвались служить как проводниками, так и вступиться в бой при надобности, защищать союзников и драться на равных с ними плечом к плечу.

  Время быстротечно ускользало сквозь пальцы неминуемо наступающего дня. Путники двигались петлевыми тропами, углублялись, забираясь глубже в лесную чащу. Нечто неуловимо мелькало средь сгущающихся, поросших короткими волосками пушистого мха, толстых стволов. Кони чуяли, беспокойно потряхивали головами, тормозили, гарцевали, взрывая прошлогоднюю листву, землю, хрупкие, едва повылезавшие травинки, ржали и тут же успокаиваясь, вновь шагали медленно, чеканно.

  - С конями неладное творится, - бурчал Синевус. - Тупая скотина, чего доброго сбросить удумает.

  - Не ругай животных, - вступился Трувар, брови не расходились, хмуро сбитые в кучу, образовавшаяся продолговатая впадинка грозила не разгладиться вовсе, - они зазря тревогу бить не станут, всегда поперед человека беду чуют.

  Синевус отмахнулся, младший всегда дурак, а корчит из себя ни пойми что; вечно ему больше всех надо, лучше всех знает.

  Первый день пути, а едут, казалось, бесконечно. Мрак незаметно подступал, падая, как моросящий в непогоду дождик, рассеянный, туманный. Трувар раздражался, слишком медленно движутся, день к концу, а толком не продвинулись. Деревья, словно перебегают с места на место, цепляют колючими ветками, клонятся, хлещут.

  Сверху вдруг треснуло, шишка пролетела мимо. Успев резко пригнуться, Трувар вздернул голову, поймал на себе взгляд пары черненьких, ежель не показалось, хитрых, умненьких глазок. Белка юркнула, улизнула за ствол.

  - Не будь во мне здравого ума, - пробормотал Трувар, - поклялся бы, что зверек в меня шишкой швырнул намеренно.

  - Всякое может статься, - подмигнул Ярек.

  - Видать, здравый ум это не про тебя.

  - Не пойму, мы кругами что ль ходим? - поджарый, светловолосый Викар резво подскакал, поравнялся с северянином, подвинув недовольно зыркнувшего на него Станевука.

  - С чего взял?

  - А ты приглядись.

  Викар редко ошибался, хитрый, наблюдательный, ситуацию оценивал четко, Трувар верил ему.

  - К чему?

  - К деревьям, - настаивал воин, - к деревьям приглядись, стволам, веткам, мы проезжали их, причем, несколько раз.

  - Ни следов наших, ни изломов, ни сорванного листочка, да и расстояние, положение, все вроде бы иное. Странно как-то, я бы приметил, будь хоть малый намек на ранние передвижки.

  - Говорю же, присмотрись! Да хотя бы к той ели.

  Викар махнул толстой как бревно, бугрящейся мускулами рукой, металлическая сетчатая кольчуга у него на боку всколыхнулась, тихонечко звякнула, в направлении раскидистых игольчатых крон невеликого деревца. Хвойное в стороне не более десяти шагов. Корни вспучились, черными змеями расползлись, местами выныривая из-под земли.

  - Вишь, хилая верхушка обожжена, нижние ветви в красных иглах. А рядом березка, у той боковой ствол в двух местах изломан, так и сросся. Мы как в лес въезжали, недалеко заприметил их, ну или точь-в-точь видал и ель, и березу.

  - Не с ногами же... - пробубнил Трувар.

  - Воевода твой верно речет, - вмешался Станевук, неприязненно глянул на Викара, наглая морда, занял его место, опередил в доводах. - В здешних местах нечистой силы пруд пруди, потешается небось какая, головы морочит. Мы видать и впрямь по кругу ходим.

  - Что ты несешь? - зашипел Викар.

  - То и несу, - оскалился охотник, он тоже за словом в карман не полезет, - я здешние места знаю, в отличие...