Фридрих взглянул на неё в ответ. В свете ночных уличных фонарей она выглядела словно ненастоящей. Но Фридрих всё ещё ощущал её тело и мягкие прикосновения. Он грустно улыбнулся в никуда.

— Новый д-день, — ответил он. — Завтра будет новый день. — Это было последним, что он сказал перед тем, как Теодора провалилась в глубокий и сладкий сон.

Когда Фридрих заснул, ему опять приснилась темнота. Тьма сгущалась вокруг него. Бархатная и удушливая, она давила собой всё пространство, что было в досягаемости. Глаза не могли ничего разглядеть. Он вновь ощущал нарастающую панику, когда сердце в груди забилось в бешеном ритме. Это было оно — то самое странное тихое и безлюдное место. Ничего кроме тьмы. Он помнит, что нужно сделать шаг вперед. Раз, и нога утопает в странной субстанции, по ощущениям напоминающую грязь. Поднимается ветер, колючий и резкий, отчего его кожа мигом покрывается мурашками.

И вот, стали появляться звуки. Вокруг разносится свист. Он узнает его сразу же. Звук заполняет сознание, оглушает и заставляет сердце сжаться от страха. Он помнит, что сейчас должно произойти что-то ещё, но не может вспомнить что именно. Ладони его покрылись холодным потом, пульс ускорился до болезненного, на лбу появилась испарина. Но он всё равно продолжал тихо ждать.

Однако вместо чего-то страшного, он увидел нечто светлое. Это был словно маленький огонек, что всегда тускло поблескивал в полумраке спален. Но сейчас такая искра светила ярче самой большой звезды на небосклоне в этой кромешной тьме. Он замер, вглядываясь в него. Отчего-то у него было предчувствие — нужно стоять на месте и просто ждать, нежели бежать ему навстречу.

Сгусток тем временем приближался к нему, становясь всё больше и больше. Он перевёл взгляд в сторону: тьма словно потихоньку отступала. Свет разрастался, отчего ему казалось, что сейчас он отражается в его глазах. Холод вдруг отступил, вместо него появилось совсем другое чувство.

Он слегка вытянул руку вперед, словно желая прикоснуться. В этот раз свет не исчез, а даже наоборот, двинулся ближе. Он ощущал, как нечто горячее движется к нему, но рука даже не дернулась. И в последний момент, когда до некого объединения оставались считанные мгновения, тьма вдруг растворилась полностью, оставляя место мягкому, но яркому свету. Маленький сгусток превратился в большую звезду, напоминающую солнце. И стоило этой звезде коснуться его пальцев, как в груди разлилось настоящее тепло. Ветер и холод ушли, а в душе появилось ощущение того, что ему так в последнее время не хватало. Он чувствовал умиротворение.

В ту самую ночь Фридрих наконец спал спокойно.

Конец