Аркадий Петрович развёл руками:

– Ладно, я подумаю. Это вся песня?

– Вот ещё третий куплет, – Браги снова затеребил струны.

Он ещё немножко в конце потренькал, а потом сверкнул на нас своими очами. Мы, не сговариваясь, зааплодировали.

– Пока не идеально, – вздохнул Браги. – Есть над чем поработать. Ну, а вы просто так пришли, или по какому делу?

– Хотели просить тебя показать нам местные достопримечательности, – Антуан улыбнулся асу и добавил: – Надо заботиться о блоге.

– Нашёл, о чём переживать, – усмехнулся Браги, лёгким движением поднялся на ноги и кинул свой несерьёзный инструмент на стоявший в дальнем углу диван. – Ладно, пойдём. Поверьте, у нас есть, на что поглядеть.

Не такими уж психами оказались эти асы. Все развлечения, что показал нам наш бородатый экскурсовод, оказались вполне приличными. У нас на ярмарках порой и похлеще бывает.

Молодецкие забавы, коими, по идее, должны славиться асы, ограничивались соревнованиями не в реальном мире, а в так называемой виртуальности. С помощью такой штуки, помнится, Яга обучала меня рукопашному бою во времена нашего путешествия в Москву. Здесь же надевшие на головы горшки мужчины и женщины (а может и какие-нибудь псевдомохнатые уткорылы – я ж не знаю, как их отличать) не только били друг дружке всеми частями тела по всем частям тела, но и устраивали состязания по другим видам спорта, не выходя, впрочем, за пределы предоставленной капсулы. Отдельные ленивые личности участвовали в поединках, сидя на мягких диванчиках и не двигая при этом конечностями. Должно быть, у них были-таки бицепсы на мозгах.

Самым забавным мне показалось то, что на участников этих несуществующих, по моему непросвещённому мнению, соревнований активно делали ставки. Браги при нас поставил на толстого мужика, участвующего в матче по теннису. Впрочем, на экране он выглядел вполне спортивно. С аккуратным хвостом длинных белых волос, отороченных красной лентой. В беленькой юбочке, коротенькой маечке и рельефными молочными железами.

На моё скептическое фырканье Браги пояснил, что здесь слишком ценят права человека, а потому дать кому-то в рыло нельзя. Для того, собственно, асы и спускаются на грешную землю. Ну, или у себя на пиру могут иногда подраться, если уж совсем припечёт.

Ещё бард показал нам странный музей, в котором я всё-таки вернулся к своему мнению о психическом здоровье местных обитателей. Здесь были выставлены странные экспонаты – перекрученные стальные прутья, медная горка, своими очертаниями напомнившая мне продукты жизнедеятельности Тишки, и прочие вещи, именуемые по непонятным причинам произведениями искусства. Вышеназванные продукты жизнедеятельности, кстати, тут тоже были представлены. Не скажу точно, чьи именно. Окаменевшие, но всё ещё опознаваемые. На табличке рядом присутствовала надпись на местном языке. Браги перевёл её как «инсталляция жизнь ради жизни».

– Жизнь из дерьма, или жизнь как дерьмо, – вполголоса промурлыкал Аркадий Петрович, а Антуан фыркнул и сказал:

– Да у нас в Москве тоже периодически такое выставляют. Говорят, когда-то оно было просто нарасхват. За миллионы с аукционов продавали.

– А у нас на улицах зачастую просто валяется, – я почесал макушку. – Вот вернусь, надо будет батюшке сказать. Может, продадим чего для пополнения казны.

– Послушай, Браги, – обратился к асу Антуан Пустопорожний. – А почему, всё-таки, Один не торопится устанавливать дипломатические отношения с нашими городами?

Бард залился раскатистым хохотом. Мы непонимающе глядели то на него, то друг на друга, а он всё никак не унимался.

– Ну, насмешил, – вытирая слёзы, проговорил он наконец. – Дипломатические отношения? Это что же, кто-то из асов, кого не жалко, должен торчать где-нибудь в Архангеле и периодически встречаться с местными шишками, пить это ваше отвратительное шампанское и носить фрак?

– Ну, фрак вовсе не обязателен, – смутился блогер. – Дипломатия нужна не для тусовок под шампусик, а для установления добрососедских отношений.

– Добрососедских? – в очередной раз хохотнул Браги. – Соседи могут быть добры друг к другу лишь в том случае, когда отношения их ограничиваются маханием ручкой с другой стороны бурной реки. А если у них, упаси Один, общий забор, то ссора, а то и война просто неизбежны. Сейчас нам с вами делить нечего. Кому надо, о нас знает, остальным ни к чему.

– Знают? – искренне удивился Антуан.

– Вообще-то, на острове, где я встретил асов, была делегация из Петербурга, – напомнил я. – Так что питерская элита точно в курсе.

– И катается на игрища за народные деньги, – зло процедил Аркадий Петрович, вспомнив, видимо, что у него свои счёты с властью, пусть и прошлой.

– Да не, – отмахнулся ас. – Нету у народа никаких денег.

Потом я остановился у витрины с разнообразной аппетитно выглядевшей выпечкой. Вспомнил торт Василисы и рассказ о пищевых 3Д-принтерах.

– Даже не смотри, – Браги хлопнул меня по плечу и увлёк за собой. – Это не пища настоящих мужчин. Мы, асы, знаем толк в еде. Жрать нужно только то, в чём текла кровь.

– Кстати, не пора ли нам перекусить? – потёр руки Антуан.

– Сейчас покажу вам достойное заведение, – тут же с готовностью кивнул наш провожатый. – Там подают лучшие стейки.

– А разве не все в Асгарде асы? – удивился я, заметив выходившую из кондитерской лавки пару седовласых мужчин в лоснящихся пиджаках.

– Конечно, нет! – рявкнул бард. – Но мы, как я вам уже говорил, ценим каждую личность, – он проводил посетителей кондитерской презрительным взглядом и тихо процедил: – Хоть и хочется иногда кое-кого в землю вбить по уши.

– А кто же тогда все остальные? – уточнил я.

– Да тут кого только нет, – уже вполне дружелюбно ответил Браги. – Ваны, гоблины, шведы, тролли, датчане, не к ночи будут помянуты, беженцы, европейцы, афроевропейцы, турсы, норны, даже люди иногда встречаются.

– А кто были те мелкие существа на площади? – вспомнил я.

А Аркадий Петрович уточнил:

– Они на наш драккар с чего-то наскакивать стали. Не знаю, чего хотели. Попрыгали вокруг и исчезли так же внезапно, как и появились.

– А, это как раз тролли, – протянул ас.

– Но разве тролли не должны быть огромными и каменными? – я нахмурился, вспоминая всё, что знал об этих существах.

– Это другие тролли. И у них здесь сильный профсоюз.

– Чего? – хором удивились мы с Антуаном.

– Они думают, что следят здесь за порядком, – пояснил Браги. – Видимо, ваш драккар приземлился в неположенном с их точки зрения месте. Потом они, конечно, догадались связаться с асами и разузнали, что вы гости самого владыки, а потому и отвалили.

Тут мы подошли к тёмному помещению, стилизованному под деревянную избу. На вывеске, висящей на ржавых скрипучих цепях, красовалась голова хряка, а под ней скрестились в дуэльном экстазе нож и двузубая вилка.

На входе стоял грозного вида чернокожий человек с узорной татуировкой на щеке. К моему удивлению, он категорически отказался нас пускать. Браги ругался с ним на своём непонятном языке, но страж оказался несгибаем, оперируя лишь одним доводом, в котором мне послышалось сходство со словом «куры». Судя по всему, решил я, что в данный трактир не завезли кур, которыми почему-то хотел угостить нас бард. Ну и напрасно, потому как я бы согласился и на свинину.

Вдруг из тёмной глубины заведения донёсся знакомый голос. Несколько слов, и недовольный страж отступил в сторону, пропуская нас внутрь.

А потом мы попали в тёплые дружеские объятия Тора, Тюра и пятёрки валькирий. Нас тут же принялись потчевать пивом и мясом. Тюр сказал, что сам только что задавил этого вепря голыми руками. Точнее, одной. Стальной.