– У каждого в детстве бывают проблемы. Тогда нам кажется, что случится конец света. Но со временем ветер перемен разносит трагедию на песчинки, реанимируя умершие клетки.

– Вам так и в самом деле кажется?

– Да.

– Вы идеалист.

– Нет. Я верю в безграничные возможности Вселенной.

– Какие часы вы предпочитаете?

– В мире много моделей и технических находок. Часы, оснащенные вечным календарём, индикатором фаз Луны, хронографом, возможность узнать точное время в любой из точек Земли. Лично для меня вершиной человеческого ремесла являются часы со скелетонированным механизмом. Когда я смотрю на них, у меня всегда складывается впечатление, что я чувствую дыхание времени, его движение. Ритм, непостижимый человеческому сознанию. Такие часы – как хирург, вскрывающий грудную клетку, понимающий, как устроен человеческий организм, но не представляющий сути процесса. Бездушные механизмы, танцующие в ритме времени.

– Да, молодой человек, вы и впрямь любите своё дело. Так глубоко, что производители часов и представить себе не могут. Они заняты любованием банковскими счетами. Вы же хотите овладеть тайной процесса.

– Скорее вы преувеличиваете. Мне так же скучно, как и вам.

– Мне не бывает скучно. Я люблю играть.

– Вы по этой причине открываете казино?

– Казино? Вы смеётесь надо мной? Казино унижает мои возможности своей предсказуемостью. Я люблю игры, где конец нельзя предугадать. За тебя его делает естественный ход вещей. В вашем случае – времени. Возможно, время – это и есть Бог. А мы дальше переплавки драгоценных металлов не пошли.

– Я не люблю играть. У меня никогда не было желания во что бы то ни стало победить. Возможно, природа обделила меня мужскими гормонами. Победа, игра – процессы, для меня не интересные. Не вызывающие чувств. Я не азартен по природе своей.

– Жаль. Делаю вывод, что вы находитесь на пути к этим прекрасным возможностям, которые не передать словами. Хотя ваше умение владеть словом творит чудеса.

– Слышать такие мысли от философа по природе и бизнесмена в жизни для меня особая честь.

– Вы не останетесь в долгу! С вами разговор превращается в игру. А вы говорите, что не любите этот процесс. В таком случае получите очередной заказ.

– Весь во внимании.

– Презентуете часы Клаусу – и сразу приезжайте. Вот, держите.

Старик протянул мне своими могучими руками с поседевшим волосяным покровом конверт. Роскошь дорогой бумаги завладела моим вниманием. Было желание трогать её вечно, тактильно получая оргазм за оргазмом.

– Что это?

– Ваше задание, ознакомитесь с ним позже. У меня закончилось время. Работа не ждёт. Вернёмся с небес на землю.

Медленно и грациозно встав со стула, я пожал руку старику и направился в сторону дубовой двери, которую, возможно, триста лет назад ценой своего здоровья сделала пара ремесленников, напоследок сказав:

– Время бесконечно!

Люблю бывать в других странах. Хочешь ты того или нет, путешествие открывает новые грани мировосприятия, действуя благотворно. Могу сказать только одно: люди везде одинаковые. Одинаковы их потребности, мечты, планы на будущее. Мне не составляет труда быть своим в любой точке земного шара. Даже скучно бывает от простоты процесса. Дабы внести в действие новую энергию, я читаю и узнаю исторические факты, истории, легенды, достижения новых знакомых. Тебе дают слово, а ты рассказываешь стихотворение на родном для них языке. Плохое произношение только на руку. У всех вызывает шок и умиление твоё знание. Можете не сомневаться, аборигены зачастую сами не знают о своей культуре. Вас захотят поцеловать, вы любимый гость в этом городишке навечно. Современные технологические возможности преподносят человеку не только страдания. Всё зависит от того, как вы ими можете пользоваться. Какие-то пара часов – и вы на другой стороне земного шара. Фантастика, ставшая обыденностью.

Родной город встречает меня без желания. Шум, малодушный персонал, суета – вторая сторона медали прогресса. Работа меня не удручает. На моём месте мечтали бы оказаться многие. Меня изматывает процесс. Однообразие не по мне. Для мастера однообразие сравнимо с казнью. По этой причине не могу понять Рафаэля, художника, который всю свою жизнь писал образ мадонны, совершенствуя мастерство. Для меня это скучно.

Совсем забыл про Казимира Шульца. Мне нужно договориться с главным редактором «GQ» Томасом Вернером о размещении статьи. При удачном исходе мечты Казимира реализуются моментально. Как редактор отнесётся к такому уникальному занятию моего клиента? Буду давить на его литературные талан ты, умение всегда быть в форме и великий вкус.

Редакция журнала переполнена «Фантиками», также она кишит «Пушкарёвыми» и «Максимками». Собственно главный редактор – смесь этих трёх классов. А еще в нём есть остаточные симптомы «Фантика» и вдобавок темперамент, креативность и пустота мысли от «Максимок» и «Пушкарёвых». Максим, представитель «Имиджевых», мог бы вполне стать главным в этом журнале. Рокировка произошла бы незаметно.

– К вам можно? – слащаво прошусь войти в кабинет властелина глянца.

– Мой кумир соизволил навестить меня! Проходи, проходи!

Присаживайся!

– Туда? – показываю на кресло Томаса.

– Всегда нравилось твоё чувство юмора. Ходят слухи, что в городе есть человек, который приватно продает дорогие часы и выполняет другие личные заказы сильных мира сего. Не ты ли это?

– Не поверишь, за последние два дня слышу эту любопытную сказку второй раз и начинаю завидовать этому счастливчику.

– Я к тому, что если это ты, мы просто обязаны взять у тебя интервью первыми. В мире так мало событий, достойных внимания. Хочется всегда удивлять, сам понимаешь.

– Если бы это был я, то попросил бы обложку.

– На обложку тебя? А почему нет? Ты подходишь по формату.

Томас внешне напоминал глянцевый журнал: улыбающийся, сияющий, всегда бодрый, позитивный, много видевший и знающий, но бессмысленный. Симпатичное лицо, тёмные волосы, высокий рост не отличали его от многих. Я бы сказал, что у него лицо типичного космополита. Невозможно понять, кто он – француз, американец, англичанин, испанец или русский. С него можно писать портрет современного человека. Этакое «золотое сечение» с ошибочными расчетами. О, как он любит себя! Он приходит на работу за эмоциями, как Лиза на встречу с бывшим парнем из провинциального прошлого. Ну что ж, дадим ему то, что он хочет.

– Вы скромничаете! Была бы моя воля, размещал бы вас на обложку каждого номера.

– Вы мне льстите, мой милый.

– Нет. Ни в коем разе. Вы, на мой взгляд, икона стиля. Не случайно вы становились самым модным человеком нашего бренного мегаполиса по мнению читателей. В сети мне приходят письма с просьбами познакомить с вами.

– Откуда люди знают?

– Я выставил нашу с вами фотографию с недели моды в сети. Неужели вы могли подумать, что я этого не сделаю?! Для меня честь разгласить всему миру о знакомстве с вами.

– Что, и впрямь пишут, задают вопросы?

– Да. Вы можете взять это себе на заметку и подумать над онлайн-общением с читателями.

– Спасибо за совет. Я подумаю.

– Классный пиджак! Лиловый вам к лицу. Складывается впечатление, что Джанни Версаче собственными руками, недосыпая ночами, шил для вас этот костюм.

Томас неловко улыбнулся, прикрывая своё неподдельное удовольствие от моих лайков.

– Ты можешь грамотно охарактеризовать внешний вид человека. Я давно заметил, что ты всегда стильно выглядишь. У тебя свой рецепт. Вернее, стиль.

Рецепт прост: не могу одеваться как все. Отличия создаются деталями и подачей образа. Этому невозможно научить, но многие заявляют о том, что могут этому обучить любого. По всей видимости, они уверены, что способны поменять природу человека, воображая себя богами. Чувство прекрасного – оно или есть, или его нет. Это не прививается. Невозможно робота научить быть идеальным отцом, какую бы программу ты ему ни установил. Современные родители дают железным машинам будущего шанс.