– Странно, – пробормотал он.

– Слушай, это ведь просто туго обтянутые бинты, – махнула рукой Ева, – Я думаю, я смогу и так идти.

– Бинты, не бинты, но это не значит, что можно наступать на больную ногу. Лучше ее поберечь лишний раз.

Ева ответить ничего не успела. Дверь в палату распахнулась и в комнату вошли трое – девушка с ребенком и тот самый седой доктор. Молодая девушка уставилась своими огромными зелеными глазами на Еву, которая так и сидела в койке. Волосы у девушки были золотистого цвета, собранные в причудливую прическу, а несколько прядей спускались вниз по ее плечам. Одета она была в пышное фиолетовое платье, длиной до пола, однако ничего вычурного или кричащего в его фасоне не было, что Еве показалось странным. Обычно девушки ее возраста любили более броские платья. Даже украшения она надела не слишком выделяющиеся – золотая тонкая цепочка с фиолетовым небольшим камнем, который, казалось, был вделан прямо в цепочку, а также серьги в виде круглого камешка, обрамленного золотой каемкой, которые покоились на мочках ушей. Это опять удивило Еву – обычно девушки предпочитали более вычурные украшения, а серьги и вовсе должны были покачиваться в ушах, а не сидеть в мочке уха. Макияж этой девушки Еву тоже поразил – легкие розовые щечки и помада идеально подчеркивали цвет ее кожи, а едва заметные тени на огромных глазах выгодно выделяли их на лице. Ребенку, с которым вошла в палату эта молодая леди, держа его за руку, на вид было лет пять. Он очень был на нее похож – такие же золотистые волосы и огромные глаза, но только не зеленые, а голубые. Волосы у него немного завивались на макушке, придавая ему еще более милый вид. Малыш был одет в легкую рубашку и шорты до колен, которые были скреплены подтяжками. На ногах у него были белые носочки и изящные туфли, настолько искусно сделанные, что любой бы взрослый мужчина позавидовал. Девушка, глядя на Еву своими огромными зелеными глазами, слегка стиснула руку маленького мальчика, а другую приложила к своей груди. Судя по ее взгляду, она знала Рена. Быть может, это его сестра? Ева мельком посмотрела на застывшего у дивана Рена. В его глазах одновременно читались удивление и огромная радость. Казалось, он вот-вот бросится обнимать вновь вошедших, но парень продолжил просто стоять и смотреть на девушку и маленького мальчика. Доктор откашлялся, привлекая к себе внимание золотоволосой девушки.

– Не забудьте, у моего пациента частичная амнезия, – произнес он, – Возможно, он вас не сразу вспомнит, так что не принимайте близко к сердцу.

Девушка кивнула и осторожно сделала шаг вперед, не выпуская руки маленького мальчика, который с любопытством и без какого-либо беспокойства глядел на Еву, сбитую с толку. Рен не говорил, что у него есть сестра. Хотя, если подумать, они не слишком обсуждали его семью, чаще были поглощены тем, что пытались найти объяснение своему внезапному явлению.

– Котеночек, ты меня помнишь? – спросила молодая девушка у Евы. В глазах ее зажглись робкие огоньки надежды. Еве показалось странным то, как эта девушка обратилась к ней, но она не слишком заострила на этом внимание. Ее мысли перебил Рен, сообщивший ей ошеломляющий факт.

– Ева, это моя мама, – радостно произнес он.

– Мама? – удивленно переспросила Ева. Молодая на вид золотоволосая девушка решила, что эта фраза предназначалась ей и, радостно вдохнув воздух, подскочила к все еще сидящей на кровати Еве и сильно стиснула ее в объятиях. Как эта миловидная девушка может быть мамой Рена? Максимум, старшая сестра, но никак не мама. Девушка отстранилась от Евы и подвела к ней маленького мальчика.

– Рен, это твой брат, Давид. Ты его помнишь?

Ева заглянула в ясные глаза мальчика, который в ответ смотрел на нее с любопытством. Девушка не могла соврать и сказать, что она его помнит, глядя в эти чистые и наивные глаза, но и расстраивать мальчика ей тоже не хотелось, поэтому Ева с улыбкой на губах просто потрепала его по волосам. Мальчишка довольно захихикал, схватил руку Евы и припал к ней щекой, не желая отпускать.

– Я всегда с ним играю, когда возвращаюсь домой на праздники, – поделился с Евой своими воспоминаниями Рен. Он присел на корточки рядом с мальчишкой и тоже хотел потрепать его по волосам, но его рука прошла сквозь него. Рен вздохнул, но остался сидеть рядом с мальчиком, который его даже не видел. Еве стало немного совестно. Это Рен сейчас должен был сидеть на койке и обниматься со своими родными, а не она. Она словно бы крадет его счастливый момент воссоединения семьи.

– Котеночек, мы пришли забрать тебя домой, – сообщила девушка с золотыми волосами. Голос у нее был высокий и приятный на слух с мягкими бархатными нотками. Ева еще раз удивилась тому, что она мама Рена, но постаралась скрыть эту эмоцию и убрать с лица.

– Все верно. Вас, молодой человек, можно отпустить домой, – подтвердил доктор, – Отдохнете там пару недель, после чего мы снимем ваши бинты, а вы сможете вернуться в Академию.

– Надеюсь, за две недели мы найдем способ вернуть меня в тело, – рядом с Евой произнес Рен и девушка незаметно ему кивнула.

Она вместе с мамой Рена, которую сам парень представил как Маргариту, принялись потихоньку собирать немногочисленные его вещи, которые он взял с собой в больницу. Ева даже удивилась, что ничего лишнего не было, настолько практично к этому вопросу подошел хозяин тела, в котором она застряла. Когда же пришел черед Еве вставать с койки, девушка неуверенно задержалась на ней, оглядывая всю комнату. Седой доктор подошел к ней и, словно бы догадавшись о ее мыслях, протянул какой-то предмет, представляющий из себя две толстые металлические трубки, скрепленные между собой тонкими перекладинками. Ева недоуменно посмотрела на это нечто, из-за чего доктор вздохнул, дернул за что-то среди этих трубок и они превратились в фиксирующий каркас для ноги. Ева несколько раз такие видела, пока была еще в той больнице, но она не знала, что эти «костыли» складываются. Доктор помог ей закрепить ногу в этом каркасе и сейчас он плотно обхватывал ту область, где были бинты, а другая его часть заканчивалась выше колена, при этом стопа находилась немного выше пола, совсем чуть-чуть, чтобы не чувствовать разницу между высотой двух ног при ходьбе. Вместо ноги по поверхности с характерным металлическим звуком ходил каркас. Он плотно держался на ноге над коленом, две трубки спускались вниз до стопы и обхватывали щиколотку, продолжаясь чуть ниже в виде опоры. Ева поднялась с кровати и неуверенно наступила на перебинтованную ногу. К ее удивлению, каркас полностью принял на себя вес тела, позволяя ноге не перенапрягаться. Ева сделала еще пару шагов и поняла, что привыкнуть к этому приспособлению будет куда проще и быстрее, чем она сама думала. Маргарита подошла к ней и легонько потрепала за щеку.

– Прости, Котеночек, – произнесла она, – Но придется тебе идти в пижаме. Но у тебя с собой был твой любимый кардиган, накроешься им сверху.

– Я покажу, как снимать и надевать каркас, – предложил доктор, но Маргарита махнула ему рукой.

– Густав умеет, – сказала она, – Он поможет Рену с этим, когда мы вернемся в поместье.

Доктор кивнул и поправил складки на своем халате. Рен пояснил, что Густав – это их дворецкий, очень милый дядечка, который работает в их семье уже так давно, что все считают его членом семьи. Ева сняла с вешалки в углу кардиган Рена, о котором говорила Маргарита, расправила его и надела поверх пижамы. Одну ногу, которая была без бинтов и каркаса, Ева всунула в мягкую туфлю, а вторую пришлось оставить босой, но из-за того, что по земле ступал каркас, а не нога, дискомфорта практически не было. Идти, конечно, будет не очень удобно и, откровенно говоря, неуютно, но ничего не поделаешь. Маргарита сообщила, что внизу их ждет транспорт, так что Еве не придется долго шлепать в этом виде по земле. Девушка запахнула кардиган, взяла в руки сумку со сложенными в нее вещами и вслед за остальными покинула палату.

ГЛАВА 3

Ева, пока лежала в той, «своей» больнице и в собственном теле, слышала о том, что в королевстве теперь никто не ездит на телегах или лошадях, поскольку прогресс в техно-магии шагнул настолько, что позволил создавать движущиеся без скакунов кареты. Вместо лошадок в транспорте были установлены движители наподобие того, который поддерживал в небе огромную Академию, только эти движители были меньшего размера и в небо запускать свой транспорт не могли. Были, конечно, и такие изобретения, которые позволяли транспорту летать в небе, но выглядели они иначе, чем кареты без лошадей, да и по размерам были больше, поскольку считались общественным способом передвижения. Назывались такие летающие по небу «кареты» дирижаблями и когда Ева вышла на улицу, наконец покинув стены больницы, она с удивлением и одновременно восторгом разглядывала один такой, как раз проплывающий в небе. В ее городе, где она пролежала с болезнью, дирижаблей не было, а люди чаще всего перемещались на дальние расстояния с помощью карет без лошадей. Облака как раз отступили и перестали затмевать небо и солнце, благодаря чему дирижабль было отлично видно, то, как он лениво плыл по небу, словно бы пытался скопировать полет Академии.