Маргарита направилась к транспорту, который находился неподалеку от входа в здание и представлял собой карету без лошадей. Женщина вела Давида за руку, Рен, невидимый для всех, шагал рядом с мальчиком, а Ева шла по другую сторону от Маргариты, продолжая глазеть по сторонам. Столица и правда оказалась огромной, здания здесь строились в три этажа как минимум, а некоторые были еще выше. Но таких было не очень много, все они выглядели новыми и Ева предположила, что подобные здания только-только начали появляться в их королевстве. Хотя ходили слухи, что в соседнем королевстве на западе такие постройки стояли повсюду, не только в столице.
Маргарита подошла к транспорту, который, как пояснил Рен, в народе прозвали техно-каретой или просто техно-каром, и оттуда вылез высокий пожилой мужчина с аккуратной короткой стрижкой и бородкой. Одет он был в обычную белую рубашку, заправленную в черные брюки. Рукава были закатаны до локтей, а на левом запястье обнаружился толстый кожаный браслет. На длинном лице с прямым носом покоились очки с маленькими стеклами. Ева даже удивилась, зачем они ему нужны и видно ли в таких очках хоть что-нибудь, но потом она поняла, что чаще всего такие очки используют для чтения или чтобы видеть, что находится вблизи буквально перед носом. Рен радостно подбежал к мужчине, опередив остальных, и встал рядом с ним, улыбаясь от уха до уха. Ева решила, что это и был их глава семейства, Антон Левински. Она, конечно, представляла его чуть более серьезным, но мужчина все равно выглядел внушительно и солидно. Хотя, на взгляд Евы, он был слишком старым для Маргариты, прям в отцы ей годился. И хотя мужчина и был пожилым, но двигался он довольно бодро и энергично, любой молодой позавидовал бы его прыткости.
– Доброе утро, – произнес он, едва Маргарита и остальные подошли к техно-кару. Голос у него был глубокий и бархатистый.
– Д-доброе утро, – выдавила из себя Ева и даже слегка поклонилась. Ей не хотелось оставлять у главы семейства неприятное впечатление о себе, напрочь забыв, что она в теле Рена, а значит, Антон Левински будет считать ее своим сыном. Потому она панически вспоминала сейчас все свои скудные знания об этикете аристократичных людей.
– О? Откуда такая вежливость? – засмеялся мужчина. Смех у него тоже был бархатистым, – Я, конечно, слышал от доктора, что у тебя частичная амнезия, но питал надежды, что меня ты не забыл.
– Ева, это Густав, наш дворецкий, – внезапно произнес Рен. Девушка с широко распахнутыми желтыми глазами уставилась на пожилого мужчину, а тот в ответ добродушно улыбнулся. Так это дворецкий? Не глава семьи? Теперь понятно, почему от него не исходила та знаменитая аура строгого Антона Левински.
– Да, я помню, – пробормотала Ева, чтобы прервать затянувшееся молчание.
– Густав, только не раскисай, – подала голос Маргарита и тепло ему улыбнулась, – Котеночек и меня не сразу вспомнил.
Пожилой мужчина кивнул и открыл дверцу техно-кара, чтобы остальные могли залезть внутрь. Чудо техники выглядело практически как устаревшие кареты, в которых раньше впрягали лошадей, только было пониже из-за резиновых колес. Еве казалось невозможным то, что это устройство способно передвигаться само без лошади, да еще на таких нелепых маленьких колесах. Однако, когда все они заняли свои места, а Густав сел впереди за какой-то странно выглядящий круглый предмет, разделяя с остальными общую крышу, а не так, как на обычных каретах, техно-кар внезапно заурчал и запыхтел. Ева заметила, что Густав что-то повернул рядом с тем круглым предметом. Нечто, похожее на рычаг или вроде того, а вскоре техно-кар с людьми внутри сдвинулся с места и не спеша отправился колесить по улицам города, равномерно урча. Ева прижала сумку к груди и смотрела в окно. Ощущения от поездки были более плавные, чем если бы их везли лошади. Внутри в техно-каре все было обставлено, как в обычных каретах – два мягких диванчика стояли напротив друг друга, а между ними имелись двери с большими окнами. Но, в отличие от карет, водитель располагался внутри чуть дальше, за этакой перегородкой. Так что, если пойдет дождь, теперь он мог этого не опасаться и тоже оставаться сухим на всю поездку. Маргарита с Давидом сидели на диване, который был у перегородки, а Ева и Рен сели напротив них.
– Академия мне обо всем сообщила, – сказала Маргарита, глядя на Еву, – О том, почему у тебя желтые глаза. Пока это все предположения и мы все еще ждем официальных известий от Директора, но я думаю, он тоже согласится с тем, что в тебе пробудилась магия.
Маргарита довольно хихикнула и добавила, что отцу Рена эта новость будет безумно приятна. Он единственный в их семье, у кого был магический дар. А теперь оказывается, что у старшего сына тоже проявилось нечто подобное. Ева в ответ только улыбнулась, а затем снова продолжила смотреть в окно, за которым они как раз проезжали огромную площадь с фонтаном, где ходило множество людей. Магия в теле Рена, конечно, была, да вот только принадлежала она не его душе.
Техно-кар потихоньку проехал улицы столицы с высокими домами, которые постепенно сменились обычными одноэтажными домиками, а затем и вовсе красивым зеленым полем. Вдоль дороги стояли деревья, отбрасывая мягкие тени вокруг себя, создавая атмосферу уюта. Еве даже захотелось остановиться и прогуляться вдоль них, но она промолчала и только тяжело вздохнула, краем глаза заметив, что этим привлекла внимание Рена. Ева быстро улыбнулась ему, как бы показывая, что все хорошо, и снова перевела взгляд за стекло, где тускло-зеленое полотно в виде поля растянулось повсюду, куда доставал взор, оставляя позади себя суетливый и шумный город. Вскоре сквозь окно рядом с Густавом Ева заметила, что они приближаются к какому-то большому участку с прекрасным садом и высоким домом, выкрашенным в белые тона. Рен радостно сообщил, что они почти приехали в поместье. Он напомнил Еве о семейной библиотеке и девушка кивнула. Как только выдастся свободная минутка, они обязательно туда наведаются в поисках ответа на свою сложную и странную ситуацию.
Техно-кар через несколько минут подъехал к огромным воротам, въехал во двор и остановился у небольшого фонтана, вокруг которого была проложена дорога. Густав вылез наружу и, открыв дверцу, помог выбраться Маргарите и Давиду, Ева выскочила на улицу сама, все еще прижимая к себе сумку с вещами. Каркас на ее ноге звякнул о мощеную дорогу, напомнив о себе. Маргарита уверенным шагом направилась в сторону дома, за собой она вела Давида. Женщина старалась идти не слишком быстро, чтобы мальчик мог с легкостью за ней поспевать. Ева в сопровождении Рена шла за ней, разглядывая дом и ту часть двора и сада, которые были отсюда видны. Повсюду стояли кустарники и деревья, вдали за домом Ева заметила небольшой пруд и край беседки. Сам дом был в три этажа и довольно большим, белая лестница вела ко входу, у которого стояли две мраморные светлые колонны, подпирающие небольшой балкончик, увитый зеленью и цветами. Замыкал шествие Густав, однако на подходе к дому он обогнал всех и открыл входную дверь, пропуская внутрь Маргариту с Давидом и Еву, а следом вошел сам.
Внутри дом оказался довольно просторным и в то же время уютным и светлым. Разнообразные ковры покрывали полы почти в каждой комнате, повсюду стояли вдоль стен различные старинные украшения в виде статуй или ваз, на самих стенах висели портреты – от нарисованных талантливыми художниками до сделанных с помощью нового техно-устройства, способного запечатлеть сию минутную реальность. Ева вспомнила, что такие картины назывались фотографиями. Дальше от входной двери наверх вела широкая лестница, которая тоже могла похвастаться ковровой дорожкой. На потолке в каждой комнате висели причудливые люстры. И, словно этого было мало, в каждом углу вдобавок стояли небольшие лампы, которые в этом доме зажигали тогда, когда верхний свет был не слишком нужен, а человек садился в углу, чтобы, например, почитать, отдохнуть или поболтать с кем-нибудь.
– Котеночек, идем, я провожу тебя до твоей комнаты, – Маргарита, взмахнув золотыми прядями волос, схватила Еву за руку свободной рукой и направилась к лестнице. За собой она вела двоих своих детей. Густав остался позади в главном зале. Ковер на лестнице был неимоверно мягким и приглушал звук от металлического каркаса на ноге Евы. Девушка еще в больнице заметила, что Давид с любопытством разглядывал ее «костыль». Видимо, ему с его детской бурной фантазией представлялось, что его брат – типичный пират с железкой вместо ноги. Ева похихикала про себя и подмигнула мальчику, а тот расплылся в улыбке.
