— Честно, не знаю, ВМаС надо ли благодарить или ещё кого. Я только рада, что никого из моих родных не надо вытаскивать из этой ямы… — она смахнула оставшийся “студень” с кистей паренька и многозначительно кивнула. — Всё. Готово.

Мальчуган поднял руки и несколько раз медленно сжал и разжал пальцы. Тонкие. Узловатые. Выглядели они уродливо. Но хотя бы работали.

Аянами с ходу отрезала любые возможные поводы для недовольства:

— Лучше уже не будет. По крайней мере, пока не наймёшь кого-то за деньги. Обойдёшься пока этим. Освобождай место: есть те, у кого нет даже суррогата.

Юнец испуганно пискнул и бросился прочь, забыв при этом даже извиниться.

“Номер один” склонился к Аянами и тихо спросил:

— С каких пор ты так уверена в себе, что отпускаешь людей без тестов?

— Нет времени на тесты, Дарк, — в тон ему ответила девушка. — Отторжения точно не будет, а если руки будут слушаться плохо, он сможет как-нибудь приспособиться. Лучшее — враг хорошего.

— Ну, понятно.

Молодой человек не стал спорить. В конце концов, ему было, чем сейчас заняться. Работа скульптором по лицам, вообще, являлось одним из тех видов деятельности, которых пан Маллой предпочитал избегать. Долгая. Муторная. Нудная. Но прямо здесь и сейчас она помогала успокаивать нервы, потому как подбешивала в меньшей степени, чем самого Дарка мандражировало от всей этой ситуации.

— Не надумала ещё в мой ковен вступить?

— Я ведь уже в нём.

— Ты там состоишь исключительно формально. Лишь потому, что мой отец за тебя поручился. На собрания не ходишь.

— У меня есть дела.

— Это канало в те времена, когда мы занимались исключительно тематическими попойками.

Следующей жертвой оказался молодой крепкий мужчина. У него отсутствовала нога чуть ниже колена. Его спутница стояла слегка поотдаль, время от времени бросая брезгливые взгляды на свисающую с этого обрубка бесформенную плоть, ранее бывшую полноценными стопой и икрой.

— Кем работаешь? — поинтересовался Дарк, наблюдая за тем, как пациент пытается закинуть конечность на стол.

— Non capisco il bohemien, — ответил тот.

— Ah, un turista. Chi lavori?

— Designer, Signore.

Дарк перевёл взгляд на девицу. Благо, прямо сейчас работа скульптором не требовала особого внимания: молодой человек бездумно наращивал плоть, выжигая остатки недопользованного во время битвы праха.

— A mio cugino potrebbero servirti persone come te, — наконец произнёс “номер один”.

Продолжать расспросы как-то не было настроения. Так что Даркен ограничился упоминанием того, что у Строцци может найтись тёплое местечко для дизайнера.

Джакопо, конечно, посмеётся, услышав аргументы родича. Дескать, с чего тот взял, что тот факт — кстати, даже не подтверждённый, — что парень пострадал, вытаскивая свою девицу на руках, как-то сказывается на его качествах, как работника. “Хороший парень” — это не профессия.

Посмеётся, но возьмёт. Потому как в курсе: чутьё Даркена на людей работает парадоксально хорошо.

“Номер один” замолчал и вновь вернулся к изучению “лица” пациентки. Щёки выглядели не одинаково. Стоило правую чуть-чуть нарастить.

Хотя, конечно, после покрытия кожей всё равно править. Не умел Дарк анализировать подобные “недоделки”.

— Я приду на следующее собрание, — внезапно сказала Аянами. — Когда оно?

— Думаю, через пару дней после свадьбы… я оповещу. Просто следи за чатиками, Ми.

— Надо будет включить уведомления, — вздохнула она.

Они молчали ещё несколько минут. К этому моменту Дарк уже принялся восстанавливать пациентке глаза. Работа тоже была муторная, а потому он решил задать азиатке очередной вопрос.

— Принцесса тут уже была?

— Давно уже. Несколько часов назад, не меньше, — ответила Аянами.

— Как её встретили?

— Сам как думаешь?

— Честно? — вздохнул он. — Вообще не думаю.

Настроения шутить на эту тему у девушки не было.

— Она чуть не утонула в царившей здесь безнадёге.

– “Чуть” не считается.

— Ты прав, — кивнула Аянами. — Не утонула. Впрочем, и развеять атмосферу уныния ей не удалось. Она помогла организоваться добровольцам, пообещала выплаты по инвалидности и потере кормильцев… но, если честно, мне показалось, что она мыслями совсем не здесь.

— Бывает. Почему тебя это так удивляет?

— Обычно Слунце куда как лучше держится на публике. А здесь она сама казалась измотанной. Ни искорки энергии. Просто оттарабанила обязательную программу и ушла, оставив на местах Тессу.

— Учитывая обстановку… челядь всё равно должна радоваться.

Звучало, конечно, грубо, но стоило лишь Даркену задумываться, из каких закромов слечна Лотарингская собралась извлекать все эти выплаты, вспомошествия и пенсии, как ему на ум приходил лишь один ответ: из её собственных доходов. Не сказать, чтобы у девушки её положения они были маленькими — всё же, принцесса к этому моменту успела подсуетиться и заиметь себе несколько бизнесов, — но не стоило забывать о текущем состоянии богемийской экономики. Тут как бы фирмы самоокупаемость не всегда сохраняли. Да и отток дворянства из страны вызвал обвал цен акций многих предприятий.

Челяди подобных деталей знать не следовало. Ещё не хватало паники среди них. У страны и без того проблем по горлу.

Однако Аянами намёка не поняла.

— Ну да… радоваться инвалидности и смерти близких. — она ядовито хохотнула.

— Радоваться тому, что они не остались без поддержки, — с нажимом сказал Дарк. — Право слово, ты что, не только тактически попойки пропускала, но и разговоры о политике?

— Я политикой не интересуюсь…

— О, Семеро! — молодой человек не закатил глаза лишь потому, что был занят восстановлением органов зрения пациентки, а это требовало максимальных внимания и концентрации. — А я думал, что Броня у нас асоциальна. А ты умудрилась переплюнуть даже её.

— Мне не хотелось, чтобы меня втянули в интриги.

— Для того, чтобы тебя не втянули в интриги, ты должна перестать существовать, Ми. Во всех остальных случаях тебе лучше быть осведомлённей. Свяжись с Ёлой. Скажи, что хочешь быть полезной. Она тебе найдёт занятие.

— Ну не сегодня же… я давно не спала.

— Если потребуется, то и сегодня, — Даркен остановился, чтобы прикинуть как работать с плотью пациентки дальше. — Но тут вряд ли. Там сейчас осталась рутина, с которой справятся и без нас.

Несмотря на прорезавшуюся в голосе сталь, на деле молодой человек чувствовал себя лучше, чем всего двадцать минут назад. Волнения в его душе подуспокоились и теперь он понимал, что не будет себя ненавидеть за то, что попытается хорошенько выспаться перед церемонией.

2.

Едва лишь разглядев в ночной тьме знакомое чёрное авто, молодой человек весело подскочил к нему и от души пробарабанил ладонями по капоту.

— Даркомобиль! Родной мой, ненаглядный! Что ты тут делаешь?

— Тебя забрать явился, — ответила машина откуда-то со стороны водительского сидения писклявым голосом Ёлко.

“Номеру один” два раза говорить не потребовалось. Он ловко запрыгнул на пассажирское сидение, даже не открывая двери, и обернулся через плечо, проверяя, кто там расположился сзади.

Это были Гало и Джакопо.

— А вы тут какой Лешей забыли? — молодой человек обратился к водительнице. — Какой Лешей они тут забыли?

Ответом ему стал удар кулаком в спинку сидения со стороны корсиканского родича.

— Ты, между прочим, все уши прожужжал мне на тему того, насколько твой Даркомобиль клёвый.

— И неспроста, — поднял палец “номер один”. — Это изначально крутая тачила, а после того, как я над ней пошаманил…

Ёлко уверенно развернула автомобиль в сторону берега и двинулась напрямую к реке. Не потребовалось много времени, чтобы под колёсами машины не осталось твёрдой земли, и она обратилась из спорткара в этакий своеобразный катер.

Водительнице потребовалось где-то семь секунд, чтобы спустить Даркомобиль на воду. И все эти семь секунд “номер один” выразительно молчал, и лишь затем многозначительно развёл руками.