— Нет. Этот вечер я посвящаю не тебе, — Юля отвернулась от Пчёлы. Она дала Космосу выйти в центр комнаты, подошла к магнитофону и включила радио.

— Ой, какая удача, — сказала Фролова, услышав первые ноты песни «Touch me» Саманты Фокс. В комнату вернулся Валера, который в ящик, на ключ убрал предметы, которыми можно нанести вред человеку.

— Она что, не знает, какой Пчёлкин взрывной? — тихо говорил Белый Филу. — Он запросто пойдёт и набьет морду Космосу.

— На это и был расчёт, — Фил отрезал себе кусочек мяса.

Юля использовала в своём танце движения с эротическим подтекстом, например, медленно проводила по своим бёдрам ладонью. Белый поймал себя на мысли, что сам невольно не может оторваться от Юли.

«Так, блять. Я женат, я женат, я женат», — повторял себе Белов, сжав кулаки, но всё же продолжая засматриваться на Юльку. Ему просто повезло, что Пчёла, погружённый в свои мрачные мысли, не видел этого, иначе было бы уже два трупа к концу вечера.

Пчёлкин видел, как Юля поглаживает по спине Коса, хитро заглядывая ему в глаза и понимал, что может потерять Юлю навсегда, если и дальше будет показывать гордость. Он не задумывался, что Юля может уйти от него к другому.

Пчёла глушил виски, но не заглушая тем самым душевные муки. Ему так хотелось вызвать Космоса и Юлю на стрелу и прикончить их обоих, но только Косу, в отличие от Юли, обеспечить мучительно долгую смерть.

— Ты молодец, что оставила этого недотёпу, — прошептал Кос на ухо Юлии, и у неё от шёпота пронеслись мурашки. Она подошла к столу и выпила немного алкоголя, чтобы стать ещё более раскрепощённой и не сдаться на середине пути. Юля ничего не ответила: не хотела давать ложных надежд. Юля погладила Коса по груди рукой, устанавливая зрительный контакт.

— Пчёл, братишка, только не волнуйся, — ляпнул неудачно Белый, видя его удручённое состояние.

— Я совершенно спокоен, Санечка. Совершенно спокоен. Видишь? — он посмотрел на танцующую с другим Юлю. Горло сжало спазмом. — Я спокоен.

— Раз ты повторяешь, что спокоен, то это значит, что ты ни черта не спокоен, Пчёлкин. Ты получил то, что хотел. Ты думаешь, она всю жизнь будет страдать из-за тебя в одиночестве? Нет. Девочке двадцать пять, она тоже, наверное, семью и ребёнка хочет.

Пчёла представил, что Юля вышла замуж за Холмогорова, и невольно вызвал этим рвотный рефлекс.

— Она должна жить дальше, пускай и без тебя, Вить.

Возможно, эти слова стали причиной, почему Пчёла не завязал жестокую драку с Космосом прямо здесь. Но держать свою бурю гнева он больше не мог. Когда Юля хотя бы на секунду отлипла от Коса, Пчёла, глотнув виски, язвительно крикнул:

— В каком же ты отчаянии, что мы не вместе, раз пошла на это? Вырядилась как интердевочка. Я же понимаю, что этот спектакль направлен на меня! Кос, ты лох, честно.

Фраза подействовала на Космоса, как ментос действует на колу. Холмогоров подлетел к Пчёле и схватил его за воротник, рявкнув:

— Чё сказал?!

— Тихо, тихо! — Белый начал разнимать ребят. — Успокоились оба!

— Лох здесь ты, Пчёлкин, — Юля не вмешалась в спор. — Только ты. Чувствуешь себя фигово, потому что понимаешь, что конкретно ты потерял, и пытаешься меня задеть. Так по-детски, если честно.

— Юля, не подливай масла в огонь! — умоляюще произнёс Фил, отпихивая Космоса от Пчёлы, который уже сидел с сжатыми кулаками и сдвинутыми бровями. Юля умолкла, чтобы не доводить ситуацию до «онегинской» {?}[Намёк на дуэль Онегина и Ленского] стадии. Парни обменялись взаимными оскорблениями и сели поодаль друг от друга.

— Фролова, хочешь верь, хочешь нет, но мне похуй на тебя. Вот реально, похуй! — Сейчас Пчёла говорил правду, но которая была действительна лишь в данный момент, потому что Пчёлкин напился, и алкоголь немного отпустил тревоги. — Хочешь, иди потрахайся с ним!

— Вить! — крикнули то ли Фил, то ли Белый. Юля горько усмехнулась, победоносно задирая голову. Она наслаждалась мучениями Пчёлы, хотя ей не были свойственны подобные моральные издевательства. Сейчас она наливала ему яда для его души и наблюдала за его муками, получая от этого какой-то нездоровый кайф. Так повлияло на Юлю не только предательство: увиденные зверства в Грозном также сыграли свою роль в ожесточении характера. Юля взяла Космоса за руку и пошла с ним в другую комнату, бросив на прощание:

— Спасибо за идею, Пчёлкин. Я прислушаюсь.

— Юля! — Белый кинулся за ней вдогонку, но не успел: дверь захлопнулась перед его носом. Пчёла полетел за другом, в отчаянии барабаня в дверь кулаками.

Конечно, Юля не собиралась отдаваться Косу, тем более в первый же вечер знакомства. Она просто хотела с ним поиграть до тех пор, пока не получит должной реакции от Пчёлы. Она уже произошла. Но Кос не догадывался, что пока он подопытная крыса, и действительно решил, что с ним хотят разделить эту ночь. Он уже приблизился к Юле и попытался снять с неё топ, но Юля остановила его, игриво улыбаясь:

— Не торопи события, Кось.

Видимо, она попала в точку с прозвищем, потому что каждый раз, когда она так называла Космоса, он зажмуривался, и глупая улыбка расползалась по его лицу.

— А, интерес подогреваешь? Я понял, мне это нравится, — Космос положил руку на колено Фроловой. — Ты офигенная.

— Ага, конечно, скажешь тоже, — Юля захлопала глазками, явно напрашиваясь на ещё один комплимент.

— Блять, что я наделал, что я наделал, что я наделал… — повторял Пчёлкин, сидевший под дверью.

— Я прилягу, мне чёт неудобно, — Юля устроилась поудобнее на диване, вытянув свои стройные ноги во всю длину. Космос лёг рядом с ней. В его взгляде ясно читалось лишь одно: желание овладеть этой женщиной, лежащей в таком виде напротив него. Белый подошёл к двери и немного приоткрыл её, в щель смотря на них. Он сделал выводы и поделился ими с Пчёлой:

— Не беспокойся, они просто лежат и разговаривают.

— Даже не трогают друг друга? — вопрос прозвучал небрежно.

— А ты тоже, когда разговариваешь, лапаешь собеседника в процессе общения? — Белый стоял с полупустой бутылкой виски в руках. — Я думаю, что это показательное выступление с таким смыслом: чтобы ты одумался и начал действовать.

— Мне посрать, что это за выступление. Она сделала мне больно, и пускай убирается из моей жизни. Мы расстанемся и всё, — бурчал Пчёлкин, накрыв свои ладони, чтобы не выдавать своего волнения.

— Я уже сбился со счёту, сколько раз ты клялся нам бросить Юлю. Вы постоянно орёте о расставании, но ясно, что его не произойдёт. Вы любите друг друга, причём слишком сильно, чтобы просто всё перечеркнуть. Сядьте уже за стол переговоров, скажем так, и обсудите все свои разногласия.

— Саня, она просто держит меня на коротком поводке! — Пчёла вскочил с колен, вставая в полный рост. — Меня это достало. Если она не готова простить мою измену, тогда пускай скажет, что это точка, и я начну жить дальше. Она не даёт мне покоя. Я её ненавижу, она меня сломала. Ты помнишь, каким я был гордым и крутым? А сейчас я полностью подчинён ей.

— В любви нет места гордости, — заметил Белый, также вставая, чтобы быть наравне с Пчёлой. — Она тебе что говорит вообще?

— Что любит. Недавно вообще истерику закатила, что хочет меня ненавидеть, но не может.

— Вот и ответ на вопрос, почему она держит тебя на коротком поводке. Она сама не может решить, чего хочет. Жди, действуй. Время расставит всё по местам, — Белый хлопнул друга по плечу.

— Чё, завтра едем с акционерами договариваться? — вдруг напомнил Пчёла. Белый остановился на половине пути и ударил себя по лбу, матерясь.

— Я забыл подготовить бумаги ко встрече! Ладно, пойду займусь этим вопросом. А хотя… — Белый потирал подбородок двумя пальцами. — Не пойду. Вернее, пойдёт другой. Смотри, что я сейчас сделаю, — Белый распахнул дверь и подошёл к Космосу, генеральским тоном говоря:

— Иди и займись-ка бумагами, — он протянул ему документы.

— Это не может подождать до утра? — Космос был совершенно не рад такой перспективе и еле боролся с желанием швырнуть эти бумаги на пол.