Юля дождалась момента уединения с самой собой и распечатала конверт, который оставил Витя. Стоило Юле прочитать первые два предложения, как перед глазами снова замелькали самые страшные моменты прошедшего месяца, будто перед ней включили военный фильм: стрельба, мёртвые тела. Юля отложила лист, закрыв лицо ладонями и рыдая уже в полный голос. Воспоминания… Юля бы отдала всё, чтобы избавиться от этих моментов у себя в голове. Юля не знала, сможет ли она привыкнуть к мирной жизни. Она вспомнила тот эпизод, который в письме мать бойца называла «подвигом». Для Юли же это было обычное дело.

«—... Мы будем следить за развитием событий, — сказала Юля в микрофон. Оператор кивнул, заканчивая съёмку. Юля собиралась уже идти к автобусу, как услышала чей-то тихий голос, говорящий по-русски:

— Помогите…

Юля обернулась и пошла на звук. Она увидела лежавшего раненого человека. По форме Юля определила, что он — свой. Юля заметила рану на ноге и начала без промедлений действовать: сорвала со своих плеч рюкзак, достала оттуда аптечку и обернула жгут три раза вокруг конечности, сильно затянув его, чтобы сосуд оказался сдавленным, и кровь остановилась. Концы жгута Юля связала, затем она вырвала клочок бумаги из блокнота, достала карандаш и написала записку с точным временем наложения жгута (время Юля узнала по часам, которые также валялись в рюкзаке). Бумажку Юля подложила под жгут.

— Кто-нибудь, помогите отнести в перевязочный пункт! — крикнула она. Юлия боялась, ей было страшно, но не за себя, а за человека, которого она спасала. На помощь Юле пришёл её коллега. Они взяли вместе солдата и быстро доставили его в место оказания помощи…»

«Я это письмо теперь никогда в жизни не потеряю», — твёрдо решила Юля и положила конверт на прикроватную тумбочку. Там же лежали мимозы от Пчёлы. Юлия хотела их швырнуть к чертям собачьим в окно, но рука не поднялась. Мозг ненавидел, сердце любило. И «ум сердца» лидировал.

Парацетамол, входящий в состав лекарств, подействовал на Юлию. Она перешла в спящий режим и была в нём, пока к ней не пришёл очередной посетитель. Юля не сразу услышала стук в дверь, очнулась только когда услышала голос Оли:

— Юль, я к тебе.

— Оленька! Входи, конечно… Я не могу вставать, у меня швы, — С Юли мигом слетели остатки сна: она очень обрадовалась визиту Беловой. Оля зашла в палату, положила на тумбочку пакет с вкусностями и села напротив Юлии.

— Юлька, я очень за тебя переживала… Ты нас всех напугала. И когда газеты про тебя писали, что ты умерла, потом что ты не умерла… Кошмар какой-то. Честное слово. Ты такая худенькая…

Юлия сдержала себя, чтобы не выдать своего омерзения. Жалость для неё была чем-то унизительным. Слишком много её было в последнее время: всё наперебой говорили слова поддержки, утешения. Юлия просто перестала быть восторженной девочкой, она стала более жёсткой и грубой. Потому что просто повзрослела.

— В Чечне особо не было времени на еду, — сказала Юля, поправив подушку. — Как там Ваня?

Оля посмотрела в глаза Юлии и поняла по лопнувшим сосудам, что она долго-долго плакала. Она хотела спросить причины, но не стала, так как списала всё на последствия войны.

— Может, тебе вазу принести? А то мимозы так засохнут без воды, — Оля кивнула на букет. Юлия с какой-то насмешкой посмотрела на цветы.

— Да не нужно, Оль. Я их выкину скоро, — Юля свела руки вместе, чтобы не выдать тряску рук, которая была вызвана воспоминаниями о Пчёле.

— Юль, ты невероятно сильная. Ты прошла через такой ужас… Мы все восхищаемся тобой. Ты должна понять, что здесь тебя никто в обиду не даст… — говорила Белова, но Юля прервала её на полуслове:

— Дело не только в Чечне! Неужели ты не в курсе последних новостей? — Юля собрала волосы в хвост без резинки, но потом распустила их снова. — Витя мне изменил. В ночь с восемнадцатого на девятнадцатое. Тебе Саша ничего не говорил?

Теперь в чистых голубых глазах Оли читалось не только сострадание, но и шок. Юлия же продолжала улыбаться, как ни в чём не бывало.

— Я ведь чувствовала, когда улетала, что что-то будет, — Юля закурила прямо в палате. — Я прямо ощущала, что я вернусь из Чечни, но уже не к Вите, а одна. Я боялась, что он мне изменит, я понимала, что он долго будет без женщины… Ну ты понимаешь, — Юля покраснела, говоря о непристойных вещах. — Но я думала, что он меня любит и справится как-то с этим вопросом. А потом, когда я ждала его звонка в день рождения… Да, он позвонил! Но чтобы обвинить меня, заявить, что я сука, мразь и что я виновата в том, что он изменил. Ты слышишь это?! Я виновата в его измене! Это даже слух режет! — Юля умолкла. Её губы задрожали — верный признак надвигающейся истерики. Юля не справилась с эмоциями и расплакалась. Оля мигом обняла Юлю, начиная гладить по голове.

— Я знаю, да, я виновата в том, что это произошло, я сама виновата, я улетела, чтобы давать военные репортажи… — говорила Юля сквозь слёзы.

— Ты не виновата, слышишь?! — громко сказала Оля. — Он тебя любит, значит, должен принимать любое твоё решение! Он не вправе тебя осуждать. И никаких оправданий измене быть не может! Не говори глупости.

— Я не понимаю, что со мной, Оль. Я не могу от него уйти, я не могу прервать с ним общение. Когда мой бывший со мной ужасно поступал, я спокойно ушла. Просто взяла и ушла. Да, я три года терпела, но это уже из-за того, что у меня не было квартиры в Москве, и я была наивной девочкой из Екатеринбурга без связей и денег. Сейчас я телеведущая, у меня не стоит финансовый вопрос, но я не могу всё равно бросить Витю.

— Ты просто любишь его, Юль. Это и называется настоящей любовью.

— Да нахуй мне эта любовь не сдалась… — Юля вытерла слёзы. — Это так невыносимо, Олюшка… Но ладно, ты приехала сюда не для того, чтобы слушать мои стенания.

— Юль, всё в порядке. Ты имеешь право на то, чтобы жаловаться. Но какой всё-таки Пчёлкин подонок! Я вообще не ожидала от него… Я не думала, что он способен на такую низость. Я даже общаться с ним не смогу после этого, — Белова скривилась, будто проглотила невкусное лекарство. — Ты прекрасная, милая девушка, а ещё боевая и храбрая. Я уверена, что в скором времени в твоей жизни появится другой человек, который сделает тебя счастливой. Не опускай руки и не впадай в отчаяние. Просто нужно подождать. А это ожидание ты сможешь прожить в работе. Я предполагаю, что работа телеведущей требует много труда и усилий. Так? — уточнила Оля. Юлия кивнула несколько раз.

— Намного сложнее, нежели в газетке статьи писать. Но я должна признать, что получаю я намного больше, — Юля с наслаждением вспомнила, как получила свою первую зарплату с большим количеством нулей.

— Что ты планируешь делать после больницы?

Юля улыбнулась и ответила после пары секунд молчания:

— Учиться жить заново, Оля. Я существовала, а не жила на протяжении долгого времени. Я съеду от Пчёлы, я куплю себе квартиру и буду много работать.

— Такой настрой мне нравится намного больше! Всё правильно ты говоришь, Юль. Если тебе нужна будет моральная поддержка — я рядом. И даже не стесняйся, не думай, что ты мешаешься или навязываешься… Это не так.

И уже другим голосом Оля добавила:

— Я просто по себе знаю, как иногда важно, чтобы тебя выслушали.

Оля достала телефон из кармана и ответила на звонок. Звонил Саша, который остался с Ваней. У него накопилось множество вопросов, связанных с воспитанием детей. Логичная закономерность.

— Юль, мне нужно домой ехать. Ты одна справишься?

— Да. Спасибо, мне намного лучше, — Юля обняла Олю ещё раз пере уходом.

Юля случайно задела рукой пульт. Маленький телевизор, находившийся в палате, включился на единственном настроенном канале «ОРТ». Там как раз была сводка новостей.

— Несколько дней назад без вести пропала журналистка из газеты «Москва Сегодня» Вероника Данилова, девичья фамилия Карпова. Сегодня утром девушку нашли в лесу с перерезанным горлом. Уже установлено, что убийство произошло из-за того, что Анатолий Данилов, муж Вероники, перешёл дорогу…