Юля убиралась в комнате Пчёлкина. Как всегда, в шкафу был беспорядок. Юлия повесила его пиджак надлежащим образом и из кармана выпал билет в Германию. Отлёт — совсем скоро… Билет один. Юля начала думать и гадать, к чему Пчёлкину Берлин. Ни родственников, ни друзей у него не было. Белов ничего о Германии не говорил. Чтобы не мучаться гипотезами, Фролова прямо спросила по возвращении Вити:
— Мы летим в Германию? Или это был сюрприз?..
— Никаких сюрпризов. Я лечу туда по деловым вопросам. Губу закатай.
В последнее время Витя стал более нервным, что порядком раздражало Юлию. Он позволял себе колкости, хамство. Нежности стало меньше в разы. Но жизнь с тираном Лёшей сделала Юлю терпимее, поэтому она молча глотала свою горькую пилюлю, не пытаясь заменить рецепт.
Уже перед самым вылетом Витя заехал к родителям, чтобы попрощаться. С Юлей пересечься не удалось из-за работы. Каким бы он ни был, он безумно любил их. Однако спокойно посидеть с родителями Пчёла не мог, он всё торопился…
— Успеешь ты всё, — с лёгким укором сказал отец. — Мне семьдесят, я не тороплюсь, например. Вот, — Павел Викторович достал карту, которая успела немного порваться за эти года. Витя видел эту семейную реликвию с самого младенчества. — Моя дорогая карта. Эх, ты… Значит, вот Рейхстаг… А вот та самая улица… Вот, первая улица! — воскликнул Пчёлкин-старший, тыкнув пальцем в карту. — Вот где-то здесь меня осколком… Бабахнуло… — Он взмахнул рукой. — Конечно сейчас там уже всё другое, другая жизнь, но ты всё равно, Витя, купи и положи красную гвоздику.
— Может, розу?
— Да ну зачем… — обречённо вздохнул Павел Викторович. — Ну розу… Я говорю, купи красную гвоздику. В Москве. И привези! Не то, что там импортное… А подмосковную.
— Хорошо, сделаю, — пообещал Витя. Мама передала список лекарств, который нужно было купить в Германии. В прихожей зазвонил телефон. Мама Вити ответила на звонок, и её лицо сразу же просияло.
— Юленька!
«Она же на работе, как она умудрилась позвонить…» — спросил про себя Пчёла, надевая пиджак.
— Да, здравствуйте… У меня обеденный перерыв, захотела с вами поговорить. Как у вас дела? — Юля не сдерживала улыбки.
В последнее время её тёплые чувства к родителям её благоверного усиливались с невиданной силой. Возможно, это ещё связано с потерей собственной семьи.
— У нас всё замечательно. Ты здорова? Мы вот очень переживали, слышали, ты про каких-то бандитов репортаж сняла…
— Не волнуйтесь за меня! Уже всё хорошо. Я со всем справлюсь, — твёрдо сказала Юля, и закрыла тему с опасными материалами.
— Мам, ты там с Юлей общаешься? — Витя вился вокруг матери, желая услышать хотя бы слово от любимой. — Передай ей привет от меня.
— Передам, не волнуйся, — мама махнула рукой, продолжая разговор. На привет от Вити Юля угукнула и продолжила вещать о хозяйстве.
— Ну всё, я побежал, мне ещё с парой людей нужно встретиться, — Пчёла крепко обнял родителей и почти бегом вышел из квартиры.
На самом деле, Пчёла поехал в клуб, где планировал обсудить условия сделки с Беловым и Космосом и объяснить её плюсы. В итоге, он привычно поцапался с Косом:
— Ты сдурел что ли? Я туда вылетаю сегодня же! — орал Пчёла.
— Да лети! Кто тебе мешает, ты же орёл у нас! — огрызнулся Кос.
— Тихо, тихо, — сказал Белый, которому уже склоки Космоса и Пчёлы поперёк горла были.
— Саша, давай определяться. Давай определяться или я выхожу из игры к чёртовой матери!
На фоне Пчёлы, который был на взводе, Белому легко удавалось сохранять спокойствие. Он спокойно покуривал сигарету, сидя невозмутимо.
— Ладно, ещё раз расскажи то, как ты видишь сделку.
— Хорошо. Хорошо, — с раздражением говорил Пчёлкин. — Есть германцы, которые готовы инвестировать двести миллионов в кавказскую нефть. Наш банк входит в долю кредита, деньги идут с той стороны, Аслан даёт поддержку, что сложного?! — Пчёла ударил по столу рукой. И снова Белый выдержал натиск Пчёлы.
— Да ничего. Я только не врубаюсь, причём здесь ганцы. Я понимаю, если бы шло через Кипр, Мальту… Извини, я не вижу изюма.
— Саша, погоди, здесь в другом преимущество, — Пчёла энергично помотал головой. — Понимаешь…
— Всё, Пчёла, это не покатит! — перебил его на полуслове Белый, который для себя уже сделал выводы. — Ну всё, я считаю, что мы всё обсудили, и вопрос решён по справедливости, — заключил Белов.
— Всё, снимаемся, погнали, — они покинули клуб и подошли к машинам. Снег сегодня зарядил не на шутку. Зима вступала в свои законные права…
— Сань, ты бы ещё подумал немного, — попросил Пчёла.
— Пчёлкин, мы тут все не глупые пацаны, не тяни одеяло на себя, ладно?
— Ладно, по-любому ты брат мне.
— Давай мы тебя до аэропорта подбросим? — предложил Белый Пчёлкину, но тот отказался, сославшись на то, что его довезут.
— Живи своим умом, Пчёла! — сказал на прощание Белый. Космос вновь начал капать Белому на мозги из-за Пчёлы.
— Космос, не дело так о друге говорить, — осадил его Валера. — Хотя, по большому счёту ты прав.
Юля сделала все дела по работе быстрее нужного, и редактор разрешил уйти пораньше. Юля решила посвятить это время заботе о себе: привести в порядок маникюр, что съеден из-за постоянных стрессов, крема, масочки… Юля лежала в ванной с пеной, болтая с Олей.
— Не знаю, я, Оль, заебал он меня. Извини за мой французский, — Юля положила на глаза огурцы. — Я не знаю, конечно, что там у него происходит в «Бригаде», но я здесь причём?! Почему я должна терпеть подобное отношение к себе?
— Юль, я бы тебе объяснила, если бы понимала сама. Саша мне никогда ничего не говорит. Единственное, что мне Валера сказал — что Космос с Витей опять упрямятся, как «египетские ослы», — процитировала она Филатова.
— Да они постоянно упрямятся, я так посмотрю. То из-за меня, то из-за криминальных дел. Ты знаешь, иногда такая усталость чувствуется… Моральная. Живёшь в страхе, что он словит пулю в висок, — Юля осеклась, поняв, что её стенания ни к чему. Она сама выбрала жизнь с бандитом. Оля почувствовала, что Юле надо выговориться.
— Я тебя понимаю.
— Я хочу спокойную жизнь, без слёз, боли и волнений. Но видимо, я такое увижу только в гробу! — Юля рассмеялась. — Я не знаю, у меня ещё ощущение появилось, что он разлюбил. Хоть бы раз сказал что-то приятное за эту неделю! Всё огрызается, бесится. Может, я сейчас рассужу, как маленькая, но меня, например, очень задело, что Витя не попрощался со мной перед отлётом. Он сразу же поехал к родителям. Я не спорю, это важно, а… А я кто? Я никто? Я разве не волнуюсь из-за него?! Меня мама рожала, чтобы я счастливая была, поэтому я пришла к выводу, что когда он вернётся из своей Германии, я расстанусь с ним!
— Юль, я тоже через всё это прохожу. Я считаю, что Витя тебя не разлюбил, просто у них там трудный период, что-то не складывается. Я уверена, когда всё наладится, он станет прежним. У меня тоже было желание развестись с Сашей, но сердце не позволило. Люблю ведь дурака… Хорошо, ты представь, что вы расстались, разъехались. Ты видишь его с другой. Ты разве спокойно это примешь?
Юля помотала головой, чувствуя, как раны на душе начинают кровоточить от этой картинки.
— Нет, не примешь. Ты не сможешь его отпустить. Тут нужно держаться, терпеть. Пойми: не надейся на то, что он бросит криминал ради тебя. Этого никогда не будет.
— Я это знала с самого начала. Просто я не понимала, что будет вот так тяжело.
Оглушительный звон со стороны двери не дал Юле закончить чувственный монолог. Юля пообещала Оле перезвонить и закруглила разговор. Юлия сжалась, обняв колени. Стало почему-то страшно. Она вспомнила, как в Екатеринбурге к ней вломились враги её отца. Юля вылезла из ванной, завязала полотенце на теле и взяла со стола «Анну Каренину». Книга была большая, толстая и запросто могла проломить череп. А ещё говорят, что литература бесполезна. Юля тихими шагами подошла к двери и открыла на небольшую щель.
