Рубашка, галстук полетели на пол. Губы Фроловой перешли на шею, оставляя едва заметные отметины, которые быстро зализывались языком. Тем временем Пчёлкину удалось нащупать застёжку платья и медленно расстегнуть её. Из-за того, что он не видел ничего, нежные прикосновения происходили с большей частотой. Юля запрокинула голову, обнажая свою тонкую шею, надеясь, что кислорода ухватит больше, но ошиблась — ее грудь продолжала судорожно вздыматься, стоило Пчёле вновь её коснуться. Жар уже струился по телу, скручивая замысловатый клубок желания, концентрирующийся где-то внизу живота.

Юля резковато двинула своими бёдрами, чтобы пройтись по чужому паху и пропустить ещё один заряд возбуждения, на что получила неприлично громкий стон.

— Тшш, — шипит она, затыкая Витю поцелуем.

— Ты чёртов гений, — шепчет Пчёла. Юля ухмыляется. В её глазах лихорадочный блеск, весело танцуют чертята. От той стеснительной девушки, которую Пчёла знал в декабре 1993, не осталось и следа. Юля раскрепостилась и разрешила себе поддаться страсти.

Юлины дрожащие от возбуждения руки доходят до ширинки. Фролова седлает чужие бедра и наигранно стонет, вынуждая партнера млеть от ожидания. Она для удобства упирается ладонями в крепкую мужскую грудь, через несколько секунд начиная двигаться, постепенно наращивая темп. Иногда она легонько царапает ноготками кожу возлюбленного. Необычное чувство заполненности предательски заставляло коленки подрагивать, а сердце биться чаще.

После этой ночи Пчёлкин не сомневался, что Юля по мужчинам. А если точнее, то только по Пчёле.

Юлька выскользнула из-под одеяла, собираясь отправиться в ванную. Пчёла ещё лежал, блаженно улыбаясь и потягиваясь. Хотелось бы сказать хотя бы слово, но сил никаких не было — он измотан этой ночью. Юля первая оклемалась и нарушила тишину:

— Что и требовалось доказать, Пчёлкин.

— А ты, я смотрю, из учительницы литературы {?}[См.главу 13 «Если я выживу»] превратилась в училку по геометрии? — Пчёлкин привстал на локтях, вытирая со лба капельки пота.

— Нет, я всё также журналист, — Юля завязала волосы в хвост. — А хорошо, что у меня спортивное прошлое, верно? Не любая баба смогла бы так долго прыгать без перерыва.

— Да вообще кайф, — Пчёла вновь прибегнул к никотину. Один скрежет зажигалки, и сигарета напоминает светлячка, начиная источать терпкий запах.

— Ты как-то быстро меня раздел. Я думала, дольше провозишься с этим.

— Твоё тело для меня — выученная наизусть поэма. Юлька, у тебя фантазия без границ. Никто таких вещей не проворачивал.

— Не прибедняйся, — Юля надула губки. — Мне Белый всё рассказывал. Что вы на даче Царёвых вытворяли.

Пчёла встрепенулся, выдыхая табачный дым.

— И что же плохого мы вытворяли, Фролова? Делись-ка.

— Всё, — Юля завязала полотенце на бедрах. — Македонец ты хренов.

Витя разразился громким смехом, на что Юля отвесила ему добротный подзатыльник:

— Время видел? Четыре утра. Весь дом перебудишь.

— А ты думаешь, ты тихонечко стонала? Все, кто некрепко спал, проснулись. Так что не ной, Юль.

Юля показала ему язык, закрывая дверь ванной. Пчёлкин уже закинул руки за голову, прокручивая произошедшее, но из сладких грёз его вытащил Белов.

— Да, Сань?

— Я нажрался как свинья, — Саша, видимо, решил начать с очевидных фактов.

— Слабо сказано, — Пчёла вновь приложил сигарету к губам. — Ты был в говно, дружок.

— Ты скажи, я ничего такого не вытворил?

— Кроме сорванного моего поцелуя — ничего. Не переживай, — заверил его Пчёлкин.

— Прошу прощения, — иронично ответил Белый.

— Мы уже восполнили дефицит внимания.

— В смысле?

— Сань, ты чё, как мелкий? Переспали мы.

— Неплохо! — Белый рассмеялся.

— Ладно, Санька, до завтра. Есть важный разговор, — Витя имел в виду появление Каверина в жизни Юлии.

Юля вернулась в комнату, принося с собой запах персикового шампуня. Юля легла к Пчёле и закинула ноги на него, улыбаясь. Она знала, что за эту наглость ей ничего не будет. Пчёлкин начал поглаживать её коленки. Внезапно он пошёл в свою комнату, никак не объясняя уход. Юля окликнула Пчёлу пару раз, но ответа не было. Вернулся Витя с пластырями, бинтами, перекисью водорода.

— Вить, а это зачем? — спросила Юля испуганно. — Тебя избили?..

— Тебя избили! — Пчёла достал лейкопластыри. — Зачем носить обувь, которая так натирает…

— Так со всеми каблуками. По-твоему, я должна была в Кремле предстать перед народом в балетках?

— Да! Народу неважно, в чём ты! Ногу давай, — Пчёла сел на корточки. Юля смутилась.

— А.. Для тебя это не будет унижением?..

— Забота о своей женщине не равно унижение. Жаль, что ты думаешь иначе.

Юля робко опустила ногу. Пчёлкин налепил аккуратно пластыри, приглаживая их, чтобы точно не отклеились. Там, где были ярко выраженные мозоли, которые могли в любую минуту начать кровоточить, Витя обработал перекисью.

— Спасибо, — Юля легла обратно.

— Пластырь не должен отклеиться, потому что он хороший, прилепляется намертво. Бери его с собой на работу, если что.

— Ладно, — пробормотала Юля, засыпая. Пчёлкину видимо мало было эмоций за сегодня и он выдал:

— Юль, а если бы я поцеловался с Космосом, что бы ты сделала?

Сон мигом оставил Юлю. Она повернулась и хладнокровно сказала:

— Ты бы получил на день рождения посылку с вазелином. Контрацептивы у тебя есть, так что одна часть выполнена. Но потом ты бы ни на метр не подошёл ко мне, ясно?

— Ладно, спи, дурная, — Пчёла был удовлетворён ответом.

Встреча Белова и Пчёлкина была назначена в «Метелице». В этом кафе часто собирались для решения криминальных вопросов. Густой запах импортных сигарет, дорогой алкоголь в бокалах, оживленные разговоры, опытные танцовщицы. Последнее, конечно, интересовало наших героев меньше всего.

— Ну и что у тебя за вопрос? — Белый постукивал пальцами по столу. Пчёлкин не стал тянуть кота за хвост и сразу приступил к делу:

— Каверин виделся с Фроловой.

Белый поперхнулся от такого заявления. Он подумал, что Витя разыгрывает его.

— Пчёл, у тебя похмелье?

— Я трезв, как стекло. Я не шучу. На награждении, пока мы с тобой курили, а Оля разговаривала с Елизаветой Андреевной, Каверин нарисовался к Фроловой. Сначала обсосал её награды, ну, он же бывший опер… — Пчёла быстро повернул ладонь налево, потом направо. — Ну и заявил, что он причастен к похищению Юли Лукой, а потом сказал прекратить со мной встречаться, потому что я могу умереть.

— Опа… — Белый разинул рот. — А Юля не знала, кто это?

— Мой проёб — не говорил ей. Ну а как я должен преподнести информацию, Сань?! Повода не было! Или как ты себе представляешь — Юленька, давай-ка я тебе проведу лекцию о том…

— Хрен с ним, что поводов не было. Я думаю, что этот выпад Володеньки — провокация. Не более того. Он хотел выпендриться, а также пригрозить Юле твоей смертью, чтобы она тебе передала эти сведения, а мы испугались и спрятались в норки. Также он, возможно, хотел устранить опасность. Юля — журналистка, и у неё в руках сосредоточено информации, как у следаков. Ничего более. Я бы на твоём месте не парился вообще.

— Сань, ты уверен?

— Ты видел где-нибудь злодея, который трубит вовсю о своих планах? Любая диверсия делается тихо. Так что это была ловушка… — Александр схватился за голову, шипя.

— Сколько мне лет уже, бухать не научился. Как вот ты сидишь передо мной, будто ни капли в рот не брал? Ты же тоже с девчонками заигрывал пьяный…

— За ночь протрезвел, Санька.

Пчёла хотел вернуться к теме поцелуя их девушек, чтобы узнать мнение Белова по этому поводу, но решил не баламутить болото. В конце концов, Юля очень старалась доказать обратное. Да и сам Витя по пьяни воротил много дел.

— Как Оля?

— Так… Первое похмелье жестоко. Юлька как там?

— Вещает по телику. Мне кажется, если её побьют, она спокойно поедет и снимется в выпуске. Она непробиваемая, — Пчёлкин глотнул немного кофе. — Когда уже научатся делать нормальный эспрессо?