— Спасибо тебе, Саша. И тебе, Оля. Без вас я бы не справилась, — поблагодарила Юлька. Поймав недовольный взгляд ущемлённого Вити, Юля добавила:

— Тебя я благодарю в первую очередь, мой герой. Кровь уже остановилась?

Витя отодвинул платок от носа. Действительно, капель больше не было.

— Всё, Оля! Оставляем наших молодых! — нескромно пошутил Белов. — До встречи, друзья мои!

Они помахали друг другу руками. Как только муж с женой ушли из поля зрения, Витя подошёл к Юле близко-близко.

— Я устал притворяться твоим другом, Юля. Я даже за руку тебя взять не могу, — прошептал он, делая ещё один шаг, критически сокращавший расстояние между ними. — Ты не представляешь, что ты творишь со мной.

— Витя… Ты что делаешь, если увидят? — Юля осматривалась по сторонам, но Пчёла положил руки на щёки Юли, контролируя её излишне подвижную голову. Затем он приподнял её подбородок пальцами.

— Да и плевать, — уже в губы шептал Пчёла, с нежностью затягивая Юлю в поцелуй. Он обнимал её за талию так бережно, как самое дорогое сокровище. Хотя, Юля им и являлась для него. Она слегка придвинулась вперед, не в силах удержаться от того, чтобы насладиться этими минутами сполна. Она оторвалась от Пчёлкина лишь на мгновение: чтобы вдохнуть воздуха.

— Ты сумасшедший.

— Из-за тебя всё.

И вновь целуются, только уже смелее и увереннее.

— Юль, а теперь серьёзно. Давай-ка отдохнём от всех кошмаров. Не влезай больше никуда. Ты свой журналистский долг заплатила сполна. Я тебя очень прошу, — таким Юля его ещё не видела. Он буквально умолял бросить опасные темы.

— Я знаю, что ты щас приведёшь аргумент, что я сам веду бандитскую деятельность… — Юля наступила Пчёле на ногу:

— Не ори об этом!

Пчёлкин уже вполголоса продолжил говорить:

— Но у меня нет возможности вернуться к нормальной жизни, понимаешь? Мы сели в машину, а тормозов нет. Просто едешь, едешь…

— Пока не разобьёшься… — выпалила Юля.

— Типун тебе на язык! Короче, ты поняла?!

Юля, которой самой осточертело волноваться за свою дальнейшую судьбу, была обеими руками и ногами «за» спокойную работу. Так что здесь они пришли к согласию.

Однажды вечером Юля разгребала почтовый ящик и увидела красивый конверт с гербом России. Получателем была она, Юля. Фролова взяла письмо с собой и поднялась к себе домой, чтобы прочитать вместе с Пчёлкиным.

Она тут же разорвала конверт и достала лист, написанный каллиграфическим почерком.

«Уважаемая Юлия Александровна Фролова!

За Ваши заслуги перед Отечеством, за вашу храбрую, самоотверженную деятельность Вы приставлены к ряду государственных наград. 17 августа 1995 года состоится награждение журналистов, которые внесли большой вклад в освещение Чеченской войны, Вы входите в их число. Церемония будет в Кремле. Вы сможете взять с собой не больше пяти людей.»

Внизу стояли печати, подписи президента и депутатов государственной думы РФ. Юля вначале не поверила своим глазам и перечитала письмо три раза.

— Чё, из налоговой пишут? — пошутил Пчёлкин, подходя к ней и поглаживая пальцем её плечи. Юля дала ему лист и запрыгала по комнате от счастья.

— Нихрена себе… Награда… Ну я не удивлён! Заслуженно, я считаю, что государство тебе по гроб жизни обязано. Сколько всего ты сделала и продолжаешь делать.

— Я знаю, кого приглашу! — Воскликнула Юля.

— Неужели Витю Пчёлкина… — С сарказмом сказал Пчёла.

— Тебя, да, Олю Белову, Сашу и Космоса. Это те люди, которые помогли мне восстановиться после Чечни. Про Белова вообще говорить не стоит, если бы не он, я бы умерла на операционном столе.

Юля не знала, что делать с Валерой. С Филатовыми у неё никак не получалось найти общий язык из-за их излишней правильности.

— У меня есть пять дней на подготовку! — Юля подлетела к шкафу, решая эстетическую сторону вопроса. Вещи, как тряпки, летели одна за другой. Нужно сказать, что Юля настолько заработалась, что забыла, когда в последний раз была в магазине одежды. В итоге через два часа вынесся трагичный вердикт:

— Мне нечего надеть!

— Началось в колхозе утро, — Витя перебирал гардероб. — Ну чем тебе это не нравится? — Он показал на платье-футляр персикового цвета.

— Я в нём тысячу раз была в эфире, — вскричала Юля.

— А может, белое? В котором ты была в наше первое свидание у меня дома.

— Вить, это не уровень Кремля! Господи, как же сложно быть женщиной!

Витя тихонько посмеивался, но смех пропал, когда он осознал, что у него тоже нет подходящего образа для мероприятия. Всяко костюм с выпускного ему мал.

— Чего ты ноешь? Поедем в бутик, купишь себе платье, что тебе ещё нужно. С деньгами же нет проблем.

— Сейчас же! — приказала Юля. — Я надеюсь, я не нуждаюсь в свите, как это было до суда?

— Нет, потому что у тебя есть я, — Пчёла показал на себя руками.

— Вот с чем у тебя нет проблем, так это с самооценкой.

Витя Пчёлкин в своих отношениях с женщинами никогда не доходил до стадии совместной покупки одежды, и лишь из анекдотов и рассказов Саши Белого знал, какая это морока. Сейчас ему предстояло прочувствовать это на своей шкуре.

Они специально поехали в элитный бутик, где одевался весь высший свет Москвы, чтобы не примерять одежду на картонке, как это было принято в девяностые.

Юля ходила по магазину, смотрела внимательно каждую вещь, оставляя на неё такую словесную рецензию, как будто она была модельером, а не журналистом. Кстати, в моде Юля разбиралась очень даже неплохо. Прошёл час, а Фролова выбрала только два платья для примерки. Пчёлкин уже успел изучить весь ассортимент и даже продавщиц. Прошло два часа, прогресса не было никакого. Только через три часа Юля с пятью вещами пошла в примерочную.

— За такой срок ты выбрала только пять платьев?! — возмущался Пчёлкин.

— Молись, чтобы мне что-то понравилось из этого, иначе ещё два часа проходим, — Юля закрылась шторкой. Пчёлкин сел на стул возле кабинки и стал играть в тетрис. В голову закралась заманчивая мысль: вломиться к Юле и попробовать уломать её на экстремальное, но приятное для них времяпровождение, однако шестое чувство подсказывало, что это кончится плохо.

Юля вышла из примерочной в платье кораллового цвета с огромным вырезом на спине. Юля уже на сто процентов знала, что скажет Пчёлкин. И она попала в яблочко.

— Фролова, ты не охренела? Ты в притон едешь или в Кремль? Куда такой вырез на полспины?

Юля цокнула и пошла переодеваться. Далее она надела платье цвета фуксии с глубоким декольте. Тоже провальная затея, учитывая ревнивого Пчёлу.

— Давай вообще придём голыми! Просто в чём смысл надевать платье, где сиськи наружу?

— Вить, у меня их нет, будем честны и откровенны.

— Есть у тебя всё, не зди.

Третье платье было тёмно-синее, юбка-трапеция.

— Вить, я сомневаюсь, какая-то дешёвка.

Пчёла был увлечён игрой.

— Пчёлкин! — взвилась Юля и забрала игрушку из рук. Пчёла выглядел так, будто сейчас зарыдает. Его глаза выражали вселенскую муку.

— Не очень, согласен.

Наконец Юля вышла в вечернем платье винного оттенка на бретельках. Эффектная юбка открывала длинную худую ногу разрезом сбоку по подолу. Оно было с длинным рукавом — оптимальный вариант для московского августа. Всё закрыто, что устраивало Пчёлу.

— Теперь твоя душенька довольна?

— Твоя душенька должна быть довольна. Просто если тебе комфортно ходить и ловить взгляды мужиков на своей груди, валяй. Но без меня. А вот это платье мне нравится. Красивое. На каблуках вообще круто смотреться будет. Бери его и пошли на кассу, пока я весь тетрис не прошёл.

— Один раз вышла с тобой в магазин, и ты уже страдаешь от скуки! — возмущалась Юля. — А себе как ты будешь костюм выбирать?

В итоге костюм никак не выбирался: Пчёла буквально на «эники-бэники» выбрал образ, надел. Ему подошло, нигде не жало. Не дожидаясь оценки Юли, Пчёла заявил: