Вообще, мне было непонятно. Заклинание Доверия как бы стирало из существующей реальности объект на который оно накладывалось. О нем все забывали. Знания об объекте оставались у так называемого хранителя тайны и еще лиц которым он их доверил. Так, вот непонятно мне было, почему, обычно, хранителем тайны назначался какой-нибудь левый чувак. Не хозяин дома, а его доверенное лицо. Ну бред же. Бред.

Вот так и началось мое попадание в Гарри Джеймса Поттера. Волшебника в хрен знает каком поколении и врага номер один у здешнего магического пугала.

========== Я собираю информацию ==========

Тридцать первого июля тысяча девятьсот девяносто седьмого года выдалось солнечным и безоблачным. Именно в этот день, но только семнадцать лет назад, на свет божий народился Гарри Джеймс Поттер. И все было неплохо. Поздравления, подарки. Я наконец-то получил возможность магичить вполне официально. Первым делом я выскочил на задний двор и опробовал, то что мы придумали. Мы, это я, Гермиона и близнецы.

Близнецы были старшими братьями Рона. Фред и Джордж Уизли. Имевшие имидж раздолбаев и немного хулиганов. Но при этом ребята были весьма умны. И, хотя они в основном специализировались на зельях, но несколько идей нам с Гермионой подсказали.

Да, так вот. Когда я выскочил во двор, то первым делом разнес в пух и прах парочку манекенов. Мне их Гермиона еще с вечера натрансфигурировала.

Тоже кстати, весьма интересная разновидность магии. Преобразование внешнего вида предмета без изменения его внутренней сущности.

А разнес я их воспользовавшись парочкой слегка подправленных Ступефаев. Вообще, Ступефай, по своему воздействию был сродни удару кулаком. Только, с надетой на него боксерской перчаткой. Вот мы и разработали, а я сейчас испытал парочку его разновидностей. В первом варианте наших разработок Ступефай усиливался и превращался из удара кулаком по морде в удар тараном, в крепостные ворота. А во втором — в укол рапирой. Правда, нужно было еще проверить как это действует когда волшебник закрывается магическим щитом. Но, это можно было сделать попозже.

Вы, кстати, не подумайте, что это я такой умный. Эдакий Марти Сью. Ничего подобного. Все было придумано до нас и описано в фэнтезийной литературе. Ее я, в свое время, прочел изрядное количество. Так, что ничего нового я не придумал. А почему до этих усовершенствований не додумались здешние волшебники? Да кто же их знает? А может они и додумались и мы, всего лишь, изобрели велосипед. Все возможно.

А к концу дня мне испортили настроение. В доме Уизли появился Министр магии Скримджер. Он то и оказался тем самым вестником принесшим дурные вести.

— Прошу простить за вторжение, — обратился ко всем Скримджер, останавливаясь у стола.

— Мне необходимо поговорить наедине с мистером Поттером, а так же с мистером Рональдом Уизли и мисс Гермионой Грэйнджер, найдется здесь такое место? — обратился он к миссис Уизли.

— Да, разумеется, — нервно ответила миссис Уизли. — Э-э… гостиная, вы можете воспользоваться ею.

— Отведите нас туда, — сказал Рону Скримджер.

— У меня имеются вопросы ко всем троим, и, думаю, их лучше задавать с глазу на глаз. — начал он когда мы все уселись.

— А я думаю, что лучше задавать их всем сразу, — ответил я Скримджеру, — тем более, что у нас друг от друга секретов нет.

А сам подумал, что Министр ведет себя нагловато. Нет, я прекрасно понимал Скримджера. Он привык командовать. Работа у него была такая. Сначала Глава аврората. Это как Министр МВД. Сейчас вообще Министр магии. Но в гостях-то можно, пожалуй, и поскромнее быть.

— Ну хорошо, со всеми так со всеми, — пожав плечами, сказал он и откашлялся. — Я прибыл сюда, как вам наверняка известно, в связи с завещанием Альбуса Дамблдора.

Мы обменялись взглядами.

— Похоже, вы удивлены. Стало быть, вы не знали, что Дамблдор оставил вам кое что?

— Нет, мы об этом не знали. Но почему же, позвольте полюбопытствовать, вам потребовалось столько времени, чтобы сообщить нам об этом и отдать завещанное? -вновь спросил я.

— Разве это не очевидно? — произнесла, не дав Скримджеру ответить, Гермиона. — Министерство проводило проверку того, что он нам оставил.

И, повернувшись к Скримджеру, она сказала дрогнувшим голосом,

— Вы не имели на это никакого права!

— Прав у меня предостаточно, — отмахнулся от нее Скримджер. — Закон об оправданной конфискации наделяет министра властью конфисковать завещанное…

— Вот именно. Об оправданной. Впрочем, оставь его, Гермиона. Все равно ты ему ничего не докажешь. Давай лучше послушаем, что хочет нам сказать министр, опустившийся до роли нотариуса. — остановил я готовую начать возмущаться Гермиону.

— Вы могли бы сказать, что были близки с Дамблдором, мистер Уизли и мисс Грэйнджер? — нахмурился Скримджер. Очевидно, ему не понравилось сравнение с нотариусом. Но он не стал вдаваться в полемику и продолжил.

— Меня интересует, тот факт, что он упомянул вас в своем завещании? Индивидуальных наследников там названо совсем немного. Наибольшая часть его собственности — библиотека, магические инструменты и иные личные принадлежности — оставлена Хогвартсу. Почему же он выделил вас, как вы полагаете? Что скажете, мистер Уизли?

— Я… — промямлил Рон.

— Тихо, Рон, — я прервал рыжего и обратился к министру.

— Вы с какой целью интересуетесь, Министр? Может вы хотите раскрыть заговор, которого отродясь не существовало? И, если нет, то почему вы спрашиваете об этом у нас? Откуда такой интерес к тому, почему Дамблдор избрал именно нас своими бенефициарами? Откуда мы можем это знать? Может было бы проще спросить у него?

— Вообще-то, он умер месяц тому назад.

— Тогда мы ничем не можем вам помочь.

Посверлив еще некоторое время нас своим взглядом, но поняв, что ничего он от нас не добьется, Скримджер вынул из мешочка пергаментный свиток и принялся его читать.

— Последняя воля Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора… да, вот здесь… Рональду Биллиусу Уизли я оставляю мой делюминатор в надежде, что, пользуясь им, он будет вспоминать обо мне.

Скримджер достал из мешочка вещицу, которая походила на серебряную зажигалку, однако могла одним щелчком высасывать из любого помещения весь свет и возвращать его обратно. Скримджер наклонился вперед и протянул делюминатор Рону, тот ошеломленно взял его, повертел в пальцах.

— Мисс Гермионе Джин Грэйнджер я оставляю свой экземпляр «Сказок барда Бидля» в надежде, что она найдет их занимательными и поучительными.

На сей раз Скримджер извлек из мешочка небольшую книжку, такую же, казалось, древнюю, как и «Тайны наитемнейшего искусства», которую я недавно видел у Гермионы.

— Гарри Джеймсу Поттеру, я оставляю пойманный им в первом его хогвартском матче по квиддичу снитч, как напоминание о наградах, которые достаются упорством и мастерством.

Скримджер вынул из мешочка крошечный, размером с грецкий орех, золотой шарик, с довольно вяло трепетавшими серебряными крыльями, и передал мне.

— Почему Дамблдор оставил вам снитч? — спросил Скримджер.

— Понятия не имею, — сказал я.

— То есть вы полагаете, что это подарок чисто символический?