— Наверное, — ответил я. — Каким же еще он может быть?

— Вопросы задаю я, — сказал Скримджер.

— Вы не вопросы задаете, а зарываетесь министр.

Взбесил он меня. И ведь я прекрасно понимал, что сейчас я наживаю себе врага, но не сдержался. Мелкие предметы находящиеся в гостиной стали подрагивать, воздух начал электризоваться, глаза мои стала заволакивать красная пелена. Министра, казалось придавило прессом. В общем, если бы не Гермиона, то быть бы беде. А когда я успокоился, то пообещал ему международный скандал, благо родителей Флёр долго искать бы не пришлось.

Флёр была невестой старшего сына четы Уизли, Билла, и гражданкой магической Франции. А ее родители были там не самыми последними людьми и сейчас находились у Уизли в гостях.

— Надеюсь, это все? — спросила Гермиона, приподнимаясь с софы. Общаться с министром желания ни у кого не осталось.

— Не совсем, — ответил Скримджер, — Дамблдор оставил вам еще одну вещь, мистер Поттер.

— И, что же это?

— Меч Годрика Гриффиндора, — ответил он. — Вот, только, Дамблдор не имел права распоряжаться этим мечом. Меч Годрика Гриффиндора — важная историческая реликвия… .

Я вновь начал заводиться.

— Блядь. Пошли отсюда, пока я кого-то не прибил, — я направился к выходу, — вот ведь почтальон Печкин. Я вам посылку не отдам, потому, что у вас докумЕнтов нету. И, кстати, министр, вы тоже не имеете права распоряжаться мечом Годрика. А про международный скандал подумайте, подумайте.

И направился к гаражу Артура Уизли. Я был все еще слегка зол, что бы появляться за общим столом. В общем, мне нужно было занять себя непродолжительной механической работой, что бы окончательно успокоиться. А у Артура в гараже были простые механические тиски и ножовка по металлу. Не знаю откуда они там взялись, но сейчас они мне очень пригодились. Дело в том, что снитчи были полыми. И Дамблдор вполне мог что-нибудь спрятать внутри этого конкретного снитча, который был завещан мне.

В общем, снитч я просто распилил. В нем оказался небольшой камень. Совсем не драгоценный. С вырезанным на нем непонятным знаком. Выглядевшим как разделенный отрезком пополам равносторонний треугольник с вписанной в него окружностью.

Поработав немного ножовкой, я окончательно успокоился и отправился к гостям. День рожденья-то никто не отменял. Так, что пора было праздновать. Да и перед гостями было неудобно.

А вечером, когда торжество закончилось, мы собрались втроем, чтобы обсудить и попытаться понять, зачем Дамблдор завещал нам такие странные вещи. Непонятно было на хрена Рону завещали делюминатор, а Гермионе книгу сказок.

— Да, а уж эта книга, — сказала Гермиона, — «Сказки барда Бидля». Я о них и не слышала никогда.

— Не слышала о сказках барда Бидля? — не поверил ей Рон. — Шутишь, что ли?

— Нет, не шучу, — удивленно ответила Гермиона. — А ты их знаешь?

— Еще бы я их не знал.

Рона, кстати, ее удивление поразило.

— Ну брось! Все старинные детские сказки принято приписывать Бидлю, разве не так? «Фонтан феи Фортуны», «Колдун и прыгливый горшок», «Зайчиха Шутиха и пень зубоскал»…

— Как, как? — Гермиона захихикала. — А это про что?

— Скажи, Рон, — включился я в разговор, — а у него случайно нет сказки про какого-нибудь вечно пьяного маггла и кусающийся унитаз?

— Эээ… нету. — ответил удивленный Рон, — да и откуда ей там взяться?

— Оттуда же, откуда сказкам этого барда взяться в маггловском мире.

В общем, идей ни у кого не было и мы отправились спать.

А на следующий день состоялась свадьба Билла и Флёр. Ну, что вам сказать? Кто видел одну свадьбу, тот видел все остальные. Нет, помнится мне, что были отдельные оригиналы, которые обменивались свадебными кольцами во время затяжного прыжка с парашютом. Или нацепивши акваланги и нырнувши под воду. Но в данном случае все было традиционно. И, если бы это не выглядело откровенным хамством, по отношению к приютившим меня хозяевам, то я бы на нее и не пошел.

Зато я узнал, что это за символ, который был вырезан на камне из снитча и еще некоторые подробности из жизни Дамблдора.

Случилось это когда я столкнулся с магом одетым самым, пожалуй,

экстравагантным образом. Немного косоглазый, с белыми до плеч волосами, похожими на сахарную вату, он был одет в мантию режущего глаз цвета яичного желтка, а на голове его был колпак с кисточкой, болтавшейся перед самым его носом.

Впрочем, его одежда меня не заинтересовала. А заинтересовал меня медальон который он на себя надел. Потому, что он представлял из себя копию знака, вырезанного на камне из снитча.

— Ксенофилиус Лавгуд, — представился он, протягивая мне руку, — мы с дочерью живём за холмом, поэтому со стороны Уизли было весьма мило — пригласить нас. Думаю, с моей дочкой Луной ты знаком? — добавил он, обращаясь к Рону.

Оказалось, что Луна училась с нами в Хогвартсе и была ровесницей Джинни, сестры Рона. Она-то и рассказала мне, что обозначает этот знак, похожий на глаз в треугольнике.

Кстати, она же меня и расколола. Ну, в том смысле, что я не совсем тот Гарри или точнее совсем не тот Гарри. И как она это сделала, она и сама не поняла. Дело в том, что Гарри продолжала разыскивать здешняя мафия. А поскольку Поттер был лучшим другом Рона и всей его семьи, то его и их появление на свадьбе было весьма вероятным. А так, нет меня на свадьбе, то и повода нет. Вот меня и замаскировали.

А для маскировки использовали оборотное зелье. Было, оказывается, в магическом мире и такое. Нужно было всего лишь добавить в него частичку чьего-нибудь биоматериала. Выпить его. И ты, на некоторое время, превращался в того, чей биоматериал использовался.

Так, вот. Луна Лавгуд меня вычислила меня даже под обороткой.

Интересная оказалась девочка. Необычная. Знаете, если основную массу волшебников можно было назвать людьми не от мира сего, по отношению к неволшебникам, то Луна… . Как бы выразиться-то? Луна была человеком не от мира сего по отношению к магам. Как-то так. Но, впечатления от общения с ней остались самые лучшие.

А некоторые подробности из жизни Дамблдора поведала престарелая родственница Уизли по линии роновой матери. Вытряхнула она на свет божий некоторые пикантные подробности из его жизни. А то, если послушать окружающих, то получалось, что Дамблдор был эдаким ангелом во плоти. Вот, только, не был он сказочной принцессой. Это принцессы у нас не какают. А он, так же как и остальные, рос и взрослел. То есть тоже когда-то был молодым. А кто не был молод, тот не был глуп. Так, что в его непогрешимость мне не верилось.

И еще мне посчастливилось узнать кто такой Грегорович. Именно через Е и с ударением на первом слоге. Фамилия явно принадлежала уроженцу бывшей Югославии. И узнал я о ней во сне. Мы тогда опять объединились разумами с Волди и я узнал что он этого самого Грегоровича разыскивает.

Рассказал же мне про Грегоровича болгарин Виктор Крам. Один из гостей приглашенных на свадьбу. Оказалось, что это мастер делавший волшебные палочки. И у самого Крама была палочка сделанная Грегоровичем.

Вот тогда-то у меня в голове впервые забрезжила мысль, что Волди ищет особую волшебную палочку. Но, давайте по порядку.