Тут дверь распахнулась и в комнату вошел Римус Люпин.
— Ага, а вот и еще один друг моего покойного папаши нарисовался, — я даже не удивлялся, сил удивляться не осталось, — а вы профессор, какими судьбами? Тоже захотелось повидать старых школьных друзей? Кстати, а как вы нас нашли?
— По одной интересной карте, — ответил Люпин, — я ее конфисковал у близнецов Уизли. Увидел, что вы собрались у Гремучей ивы, потом исчезли.
— Подождите, — я на секунду завис, — это та, которая называется карта Мародеров? Что-то такое, помнится, близнецы упоминали, когда шушукались между собой. А еще, по моему, они говорили, что картой могут воспользоваться только ее создатели.
Так и оказалось. В том смысле, что Люпин, Блэк, Петтигрю и мой покойный папаша оказались теми самыми Мародерами и изготовителями карты. А еще анимагами. И отсюда были их школьные прозвища. Сохатый, Бродяга, Лунатик и Хвост. Соответственно: Поттер, Блэк, Люпин и Петтигрю. Я было подумал, что папаша этого тела превращался в лося, потому что Сохатый, но оказалось — в оленя.
— А вы в кого превращаетесь, профессор? — спросил я у Люпина.
— А он оборотень, — сказала Гермиона.
— Ну, у каждого свои недостатки.
Наступила звенящая тишина. Теперь все взоры были прикованы ко мне.
— Чего на меня все уставились, — не понял я, — оборотень и оборотень. Главное, что преподаватель от бога. Давайте уже с Питером разберемся.
Люпин превратил Петтигрю в человека. Ну и жалкое же было зрелище, скажу я вам. Хвост крутился, как уж на сковородке, юлил, но в конце концов рассказал почему он пошел на предательство. А потом его грохнули. Мы как-то слишком отвлеклись решая что с ним делать. Гермиона предлагала сдать его властям и осудить, как положено. А Питер попробовал сбежать. Превратился в крысу и попробовал. Вот Живоглот и не подкачал.
— Ну и хорошо, — подумалось мне, — нечего у Гермионы на глазах людей убивать. Даже таких ничтожеств как Питер. А то ее потом ее кошмары будут мучить.
Все, вроде как, успокоились после смерти Питера и отправились на выход, обсуждая по дороге, что делать дальше. Вот только кое у кого были на нас другие планы.
========== Финал? Какой финал? ==========
Итак, как я сказал ранее, кое у кого были на нас свои планы. Этими кем-то оказались Снэйп, дементоры и… полнолуние.
Когда мы выбрались из-под корней Гремучей ивы, а выбраться из Визжащей хижины можно было ТОЛЬКО этим путем, Люпин начал оборачиваться. И все бы ничего, но оказалось, что Римус, то ли не успел, то ли забыл принять в тот вечер свое зелье. Следует сказать, что после приема Антиликантропного зелья, у оборотней подобных Люпину, сохранялась трезвость ума и ясность памяти. И они могли вести себя как анимаги. В противном случае ими начинали управлять звериные инстинкты и все, что оставалось любому встретившемуся с ними волшебнику, так это хвататься за серебро.
Почему я сказал про оборотней ПОДОБНЫХ Люпину? Потому, что он оказался не урожденным оборотнем, а невольным. Укусили его в детстве. И таких ребят нужно было раз в месяц непременно изолировать. Поэтому-то его друзья и стали анимагами. Они решили, что лучше позволять Римусу раз в месяц бегать по Запретному лесу и удовлетворять свои звериные инстинкты, чем сидеть взаперти. Под их контролем, разумеется.
Правда, все это мы узнали потом. А сейчас я выхватил из кармана парочку серебряных шекелей, ну или сиклей, называйте как хотите. По сути это синонимы. И, как только Римус окончательно обернулся я запустил в него монетами. Римус взвыл, а я продемонстрировал ему еще несколько серебрушек в своих руках. Видимо из тех инстинктов, которые им в тот момент управляли, возобладал инстинкт самосохранения. Римус посмотрел на нас налитыми кровью глазами, зарычал и, помчался в сторону Запретного леса.
Знаете, наверное, у каждого народа существуют поговорки, типа: «С корабля, на бал», «Из огня, да в полымя», «Беда не приходит одна…». В общем, не успели мы успокоиться после происшествия с Римусом, как ощутили знакомый холод. Нас, если можно так выразиться, решили осчастливить своим визитом дементоры. А дальше появились Патронусы. НАШИ. С ГЕРМИОНОЙ. ПАТРОНУСЫ. Выдра и росомаха. И началось избиение. Дементоров.
Обычно, Патронус может прогнать дементора, но не уничтожить. А тут, происходило нечто странное. Наши Патронусы рвали дементоров в клочья. Как тузик грелку. Мы все застыли с открытыми ртами, глядя на развернувшееся перед нами действие. А дальше, после того как дементоры видимо решили, что им тут ничего не светит, и отправились восвояси, нас поглотила тьма.
— Потрясающе. Просто невероятно. Просто чудо, что никто не погиб… — эти слова были первыми услышанными мной, когда я очнулся через некоторое время в больничном крыле.
— Какое счастье, что вы там оказались, Снэйп, орден Мерлина второй степени, это я вам обещаю. Первой степени, если сумею пробить.
— Огромное вам спасибо, министр, — отвечал Снэйп.
— Блядь, сука. А этот-то козел какого хрена здесь делает? Как он вообще на территории школы оказался? Его же выперли на хрен. — начал я злиться, услышав это.
— Я, после того как занес больничное крыло приготовленные мною зелья, возвращался к себе в Хогсмид. — продолжил свой рассказ Снэйп, — И, каково же было мое удивление, когда я увидел Поттера, Уизли, Грэйнджер и Блэка. Разумеется, я принял все меры к их задержанию. Тут, я думаю, надо их хорошенько допросить и наказать. Вот, что они делали в компании беглого преступника?
— Ну, ну, Северус. Не нужно так драматизировать, — ответил Снэйпу, также присутствующий в больничном крыле, Дамблдор, — скорее всего они решили сами, без посторонней помощи поймать его. До сих пор им удавалось выходить сухими из воды, и, боюсь, они слишком возомнили о себе.
— Думаю, мы разберемся, Снэйп, — заметил Фадж, — мальчик, без сомнения, наделал глупостей…
Тут, я заметил, что Гермиона, тоже пришла в себя и внимательно слушает министра, Снэйпа и Дамблдора. И пока они там совещались чего, кому и по сколько, я подобрался к Гермионе и прошептал ей: ” Гермиона, а как мы наколдовали Патронусов, если мы их не наколдовывали?».
Видимо, в тот момент у меня в голове еще не окончательно прояснилось, иначе я не задал бы такой вопрос. Гермиона, посмотрела на меня, с удивлением, а затем постучала пальцем себя по груди. И тут до меня дошло. Вращатель времени, конечно. Я, в ответ, постучал себя пальцем по голове и виновато развел руками.
Тут, в дело включилась мадам Помфри.
— Ага, очнулись! — просияла она и выгнала посторонних из больничного крыла.
— Как Рон? — спросили мы с Гермионой одновременно.
— Жив, — сдержанно ответила мадам Помфри, — а что касается вас двоих, вы останетесь здесь, пока я не буду удовлетворена вашим состоянием.
— Воздаем должное вашему профессионализму и отдаем себя в ваши заботливые руки, мадам Помфри. Кстати, а что с Блэком? Его поймали?
— Да. Он заперт наверху. Дементоры с минуты на минуту применят к нему «поцелуй».
— И, что Дамблдор так просто это допустит?
— Ну, он говорит, что ничего не может сделать.
А я разозлился:
— Как так-то? Чё за херня? Что значит он ничего не может сделать? Он Глава Визенгамота или погулять вышел?
