Гермиона внимательно прочитала текст заклинания и указала на словосочетание в середине.
— Dare vita at non cor ad hic effigies, — произнесла она. — Что произойдет, если вы пропустите слово «не» в этой части заклинания? Изменится весь его смысл, и получится «дай жизнь и душу этому портрету» вместо «дай жизнь, но не душу этому портрету».
Широко раскрытые от ужаса глаза Франко встретились с ее глазами.
— Вполне возможно, что именно это и произошло.
— Значит, душа Северуса Снейпа сейчас заперта в портрете? — спросила Гермиона дрожащим голосом, почувствовав, как ее переполняет восторг, смешанный со страхом.
— Santo cielo, что я наделал?
Гермиона окинула Франко строгим взглядом.
— А теперь главный вопрос: можно ли все исправить?
Франко покачал головой.
— Я понятия не имею. Этот случай не поддается никаким объяснениям. Я даже не могу предположить, каким образом возможно отправить его обратно в загробную жизнь.
Гермиона поджала губы.
— А как насчет того, чтобы вытащить его из портрета? Это можно сделать?
— Но ведь он нарисован красками. Это всего лишь мазки кистью.
Гермиона согласно кивнула.
— Я знаю. Поверьте мне, знаю.
И она принялась рассказывать о том, что происходило с ней в то время, когда она застряла в картине, опустив лишь историю о чувствах, вспыхнувших между ней и Северусом.
— Вы должны были сообщить мне, синьорина Гермиона. Я бы что-нибудь предпринял.
Гермиона пожала плечами.
— Да, должна была. Но я так увлеклась попытками решить эту проблему самостоятельно, что даже не подумала о том, чтобы посоветоваться с вами. — Она нахмурилась и задумчиво проговорила: — В конце концов, мы поняли, что именно сильные эмоции, которые испытывал Северус, смогли втянуть меня в картину, а затем освободить из нее.
Франко покачал головой.
— Невероятно. Это и навело вас на мысли о его душе?
Гермиона кивнула.
— Это был последний кусочек головоломки, который и не давал мне покоя долгое время. Он смог использовать магию. Другие портреты на такое не способны. В его портрете явно есть нечто большее, чем просто мазки кистью. — Гермиона сделала шаг вперед. — Франко, если бы мы смогли вытащить его из картины…
— Гермиона, Bella, он может исчезнуть, превратиться в ничто, если мы это сделаем.
— А что же тогда случится с его душой, пойманной в ловушку? Даже если его тело исчезнет, душа все равно вернется в загробный мир.
— Теоретически это возможно, но мы не можем быть уверены. Что, если его душа будет уничтожена, когда исчезнет тело?
— А что, если его тело вообще не исчезнет, и он вновь вернется в мир живых?! — начиная испытывать раздражение от этих препирательств, воскликнула Гермиона.
— Я… я не знаю, возможно ли это… — пробормотал Франко и опустил взгляд.
— Тогда нам лучше выяснить это и как можно скорее.
— Профессор Грейнджер…
— Я Гермиона, помните?
— Я не хочу вселять в вас ложные надежды. Я вижу, что профессор Снейп стал дорог вам в последнее время. Я не хочу, чтобы в случае неудачи вы винили во всем себя.
Гермиона смотрела на него долгим задумчивым взглядом, пытаясь осмыслить его слова. Наконец она отрывисто кивнула.
— Конечно, вы правы. Но к сожалению, я не понимаю, как перестать тешить себя надеждами.
Старик положил руку на ее плечо и слегка сжал его.
— Тогда давайте попробуем изучить этот феномен. Исследования помогут нам понять, что возможно, а что нет. Но на это потребуется некоторое время.
— Я взяла в школе небольшой отпуск. Филиус Флитвик, мой заместитель, отлично справлялся со всеми моими обязанностями, пока… — она запнулась, а потом продолжила: — …А когда я рассказала ему о своих соображениях, именно он настоял на том, чтобы я проверила свою теорию на практике.
Франко кивнул.
— У меня есть свободная комната прямо над мастерской. Она находится рядом с моей. Вы можете занять ее, пока мы будем проводить наши исследования.
Гермиона широко улыбнулась.
— Это было бы замечательно, — сказала она и кивнула в знак согласия.
— Тогда пройдемте за мной, я покажу вам вашу комнату, — он жестом показал ей следовать за ним, и, поднявшись вверх по лестнице, они остановились у неприметной двери. — Мы начнем, как только вы обустроитесь.
Гермиона кивнула, но Франко уже развернулся и отошел от нее, поэтому не видел этого. Она вошла в любезно предложенную ей старым художником комнату, отчаянно пытаясь затушить искру надежды, которая с каждым днем неумолимо разгоралась в ее груди все ярче и ярче. Она хотела, чтобы Северус Снейп был здесь с ней, живой. Сейчас у нее появился реальный шанс сделать для этого все возможное, и она надеялась всем сердцем, что ей удастся вернуть его к жизни.
Комментарий к Глава 10
Я напоминаю, что в качестве эксперимента теперь и у меня есть канал в телеграмм, посвященный саге о Гарри Поттере в целом и снейджеру, как любимому пэйрингу, в частности.
https://t.me/+Gl-TwwxQ45BkNDEy
Здесь вы найдете эстетику к моим прошлым и будущим работам, анонсы будущих работ, возможно, спойлеры и много чего интересного по вселенной Гарри Поттера.
========== Глава 11 ==========
Северус шагал взад-вперед, заложив руки за спину. Он нашел идеальную картину, чтобы побродить. Она располагалась на седьмом этаже, и с нее открывался прекрасный вид на гриффиндорскую гостиную. Как только кто-то из гриффиндорцев замечал одетую в черные одежды фигуру прогуливающегося Северуса Снейпа, он испуганно вздрагивал и спешил по своим делам. Это приносило Северусу хоть какое-то удовлетворение. Хотя и его было недостаточно.
Он выглянул из беседки, по которой наворачивал круги уже некоторое время, и посмотрел с картины наружу, в реальный мир. Было время занятий, поэтому коридор пустовал. Северус вознес безмолвную благодарность за наступившие часы тишины, когда ничего не мешало ему поразмышлять в спокойной обстановке.
Куда она могла деться? Прошло уже две недели, а о ней никому ничего до сих пор неизвестно. Филиус знает, но не говорит. Чем она могла заниматься все это время? Конечно, она скоро вернется.
В его сознании поселился страх от мысли, что она больше никогда не вернется, но он упорно отгонял его. Гермиона Грейнджер никогда не отлынивала от своих обязанностей. Что бы ни произошло между ними, пока они были в нарисованном мире, она не могла вот так взять и навсегда покинуть Хогвартс. Тут должно быть какое-то другое объяснение.
Он помрачнел, блуждая взглядом по пустому коридору.
Почему она ушла? Неужели она так сильно расстроена из-за того, что они не могут быть вместе? Так сильно, что не смогла больше находиться здесь и ей пришлось уйти? Или дело было в другом?
Какой-то частью своей души он эгоистично желал, чтобы причина ее ухода состояла именно в том, что они не могут быть вместе. Однако умом он понимал, что она не оставит свой пост ради чего-то несущественного.
— Между нами все кончено… — тихо пробормотал он. — Вбей наконец это себе в голову, приятель.
Его вновь охватило чувство одиночества, которое он ощутил, едва вытолкнув ее из картины.
Уйдет ли когда-нибудь это чувство потери?
Он снова принялся вышагивать по беседке. В голове его навязчивой идеей крутились мысли о Гермионе. Он хотел увидеть ее вновь, даже несмотря на то, что больше никогда не сможет коснуться ее руки или провести кончиками пальцев по ее волосам. Он просто хотел, чтобы она вернулась; хотел смотреть на нее и мечтать о том, что могло бы быть.
Его мрачные размышления прервал грохот, донесшийся из дальнего конца коридора. Он вскинул голову и увидел Пивза, который с шумом выскочил из-за угла. Он летал туда-сюда, напевая одну из тех гадких песен, что придумывал сам.
Хозяйка вернулась.
Она вернулась, она вернулась.
Но меня никто не в силах остановить.
Если я задумал шалость!
Полтергейст повторял свою песню снова и снова, летая мимо картины, где притаился Северус, то и дело врезаясь в картинную раму и попутно сшибая стоящие вдоль коридора доспехи. Как только до него дошел смысл слов песенки Пивза, его глаза широко распахнулись. С колотящимся в груди сердцем, предвкушающим скорую встречу с Гермионой, он спешно покинул картину.