– Это не были разбойники, – сказал Альберт.

– Ну пусть не разбойники, пусть сектанты, хотя по мне так это бабские сплетни…

– Это были не разбойники и не сектанты, а высшие маги.

– Кто тебе это сказал? – заинтересовался Леоф.

Альберт сразу стушевался. Выпитое развязало язык ровно настолько, чтобы поправить однокурсника в его заблуждении, но не больше. О том, что точку зрения, которая сильно разнится с общепринятой, придётся как-то объяснять, он не подумал.

– Не помню, где-то услышал, – бросил он, торопливо делая ещё глоток, чтобы кружкой отгородиться от неудобного вопроса.

Но Ян уже буравил его проницательными чёрными глазами.

– А напомни, – прищурился он, – ты откуда? Что-то вылетело из головы.

– Из Сухого Ручья. Я же почему каждое лето там помогаю – сам рад навестить госпожу Инген, малышню повидать…

– Это я помню, Сухой Ручей, сиротский приют, под который отдали небольшую усадьбу между Ваной и Лихлинном. А где ты родился?

– Как раз в Лихлинне. Это и правда недалеко…

– В Лихлинне? – недоверчиво переспросил Томар.

– Ты жил в Лихлинне в пятьдесят девятом? Когда напали разбойники?

– Это были не разбойники, – закатил глаза Альберт.

– Боже, ты не рассказывал! Там же всех убили!

– Как же ты уцелел?

Альберт не придумал ничего более содержательного, чем развести руками. Так сразу и не расскажешь.

– Хмеля сказителю! – воскликнул уловивший его колебания Бренги и пододвинул к Альберту одну из пока нетронутых кружек в центре стола, в которую тут же подлил своего чудо-зелья.

– Ты можешь не рассказывать, если не хочешь, – заметил Томар, строго глянув на Бренги, пока Альберт, возведённый в ранг сказителя, пил и собирался с духом.

– Да он хочет, разве не видно!

– Это же, в сущности, историческое событие, – поддержал Ян, – об этом слышал каждый в Иннсдерре, а мы только теперь узнаём, что наш однокурсник – живой свидетель?

– Ну же, рассказывай, – потребовал Ве, – ты там всем навалял своим ураганным ветром?

– Ну скажешь тоже, – сконфузился Альберт. – Я до приюта вообще не учился магии, мог только всё ломать. Но, кстати, это мне как раз помогло.

– Говори уже! – взвыл Бренги.

– Ну… – Альберт почесал за ухом, собираясь с мыслями. Ему было приятно оказаться в центре внимания и заинтересовать всех своей историей, но знал бы он заранее, так хоть порепетировал бы! – За то, что я случайно смёл посуду со стола, тётка отправила меня посидеть в сарае, она каждый раз так делала. Вот я и сидел, когда снаружи поднялась суматоха. Окон-то в сарае не было, только слышно, как все бегали, кричали, дымом потянуло. Я решил, что пожар. В общем, отчасти так оно и было. А дыма всё больше, и я понял, что мой сарай тоже горит, – а я в нём заперт! Я, само собой, запаниковал, стал пытаться вышибить дверь. И тут рухнула крыша, я только голову руками прикрыл, больше всё равно ничего не смог бы сделать. Стою и вдруг понимаю, что ничего на меня не падает, да ещё и дышать стало легче. Оказалось, я стою посреди обломков сарая, всё, конечно, в дыму, но я на воле, цел и невредим.

– И что это значит? – спросил Ян. – Ты непроизвольно защитился воздухом от падающей крыши?

– Да, похоже на то. Когда я взмахнул руками, получилось, что я случайно задействовал воздушный поток, он разметал падающие доски и всё остальное.

– Это очень круто для того, кто ничему не учился, – серьёзно сказал Томар.

– Так и что было, когда ты оказался на улице? – спросил Бренги. – Дал дёру?

– Я-то дал, – Альберт невесело усмехнулся. – Но меня заметили и поймали. Непередаваемое ощущение полёта, когда тебя волокут по воздуху, а потом подвешивают в трёх метрах над землёй. И я вам точно говорю, что никакие разбойники такой магией не владеют. И, кстати, некоторые из них были в белой одежде.

– Ну, кто угодно может вырядиться в белое, – всё ещё не уступал Ве. – Хочешь, я в простыню замотаюсь?

– А сможешь потом меня несколько минут в воздухе удерживать?

– Ну… – Ве посмотрел на него, как будто мысленно взвешивая. – Несколько – не знаю… Допустим, я и не смогу, но ты меня наверняка смог бы.

– То есть, это были как минимум стихийные маги.

– Как скажешь, – сдался Ве, – стихийные так стихийные.

– А яма там была? – спросил Леоф.

– Какая яма? – не понял Томар.

– Мой отец говорит, что те, кто разорял деревни в пятьдесят девятом, убивали жителей не как попало, а сначала согнав всех в одну большую яму. Это вроде бы неофициальная информация, но все и так знают, потому и говорят про сектантов. – Он снова вопросительно посмотрел на Альберта.

– Да, яма была. С огнём. Туда меня и хотели бросить.

– С магическим огнём? – уточнил Ве.

– Надо думать, не лупой разжигали.

– И всех остальных жителей там сожгли?

– Ага.

Томар не дал затянуться траурной паузе:

– Так как ты в итоге сбежал?

– Как в сказке, – Альберт покачал головой, как будто сам не мог поверить в своё чудесное избавление. – Просто, пока я болтался в воздухе, вдруг появились ещё двое высших и спасли меня.

– Да уж, феноменальное везение, – оценил Бренги.

– И кто это был?  – продолжил допрос Леоф. – И как они так вовремя там оказались?

– Да я понятия не имею. Мне показалось, что они не впервые увиделись – те, кто напал на Лихлинн, и те, кто меня спас. Может, у них там встреча была назначена. Ну а мне действительно просто повезло.

– Это кто-то из Ковена?

– Нет, – уверенно возразил Альберт. – Хотя тогда я имел о Ковене очень туманное представление, но теперь-то знаю, кто в нём есть. Никого хоть немного похожего на магов в Лихлинне. Ну то есть… – он оборвал себя, запутавшись в разных фрагментах собственной истории: тех, которыми хотел поделиться, и тех, которые упоминать не собирался.

– Что «то есть»? – не дал ему шанса Ян.

Альберт понял, что если продолжит мяться, то его вообще заподозрят во вранье, и, зажмурившись, выдохнул:

– Вообще-то, под конец там ещё появилась Кристина Лин. Хотя тогда она, конечно, ещё не входила в Ковен.

– О-о-о, ты видел Кристину Лин!

– Это же как увидеть богиню!

– Она и в жизни такая красивая?

– Ты с ней разговаривал?

– Немного…

– Он с ней разговаривал! То есть, вы знакомы? Вы общаетесь?

– Да нет же, нет. Она спросила, как меня зовут, из Лихлинна ли я, есть ли у меня где-нибудь родственники, а когда я сказал, что нет, отвела в приют. И сказала обязательно пойти в школу – она почувствовала мой дар.

– А у неё правда такой голос?

– Да, – Альберт улыбнулся, вспоминая. – Как… как будто звенят на ветру не успевшие опасть листья, скованные внезапным морозом…

– Боже, Альберт, как ты мог никогда нам об этом не рассказывать?

– Мы ему мало наливали…

– Да он вообще редко с нами пьёт. Кстати, почему?

Альберт совсем уже не знал, что ему делать со свалившимся на него вниманием, и только слабо отпирался:

– Да просто… мне казалось, что у вас своя компания, зачем навязываться…

– Да брось, нас всего шестеро парней на курсе, как тут ещё на компании делиться?

– Мы тебя зовём посидеть с нами, но не уговариваем, потому что у тебя обычно такой вид, как будто тебе наше презренное общество даром не сдалось.

– Что? – не поверил Альберт. – Правда? Нет, я никогда такого не думал!

– Ну вот и хорошо, что мы всё выяснили, – подытожил Бренги. – У меня осталось больше половины фляги, нам нужно взять ещё пива.

Как всегда, к середине учебного года от домашних заданий стало не продохнуть, да и занятия в классе требовали всё большей самоотдачи. Сложные преобразования, многомерные иллюзии, зелья, в которые, помимо собственноручно собранных ингредиентов, надо было добавлять энергию. На дополнительных тренировках по боевой магии Альберт вообще начинал сомневаться в своих способностях, и каждое занятие вызывало такую сложную гамму эмоций, что у него уже не оставалось никаких сил терзаться прежней смутной тревогой. Но прошлое напомнило о себе само – и, если бы Альберт не закопался в учёбу по самое темечко, он легко бы предвидел, когда и как это произойдёт.