— Ты совершенно другой.

Произнеся это, девушка вздрогнула от осознания — она, по сути, и не знает Ника.

«Никакой спешки…» — Напомнила себе ведьма.

Ви не хотела делать поспешных выводов, но это получалось само собой. Дранг выигрывал первое место в конкурсе за её безоговорочную симпатию. Теперь осталось и ей выиграть первое место в конкурсе, где цена победы — жизнь древнейшего.

— Надеюсь, ты обо всем мне расскажешь, когда я тебя разбужу, — попросила Ви молчащего дранга. — Я так боюсь снова ошибиться, пожалуйста, не делай мне больно.

Спрятав кристалл, она прибавила шаг и даже не заметила, как дрогнули ресницы дранга.

Ник спал крепким сном. Где-то на задворках сознания он слышал тихий, взволнованный голос ведьмы, чувствовал мягкие вибрации её слов, но всё никак не мог ответить ей. Он плыл по бескрайним просторам чёрной реки, у которой не было берегов. Прошлое смешалось с будущим, скомкалось и стало ничем.

Голос Викки был первым, что заставило чёрную реку остановиться. Вздрогнув, стихия потянулась к девушке, но не достав желаемого, обрушилась на Ника и унесла его сознание в новую, неизвестную даль. Сны приходили к дрангу бессмысленными, болезненными видениями, и только её голос останавливал поток безумия и позволял вынырнуть на поверхность за глотком свежего воздуха.

Когда в очередной раз Викки пропала, тьма заговорила с потомком драконов:

— Отдай её мне… — попросило нечто. — Отдай мне её голос и руки, дай мне её глаза, всю целиком отдай… Пусть вернется и говорит, пусть будет рядом.

Ник молчал. Он обещал себе, что не навредит Ви, а значит, тьма не получит её. Никто не получит.

Ник решил это ещё тогда, в доме ведьмы, когда выгнал наглого юнца, залезшего в окно к ведьме. А если бы это произошло, когда дранга там не было? Ярость накатывала волнами от одной мысли, что какой-то гад мог причинить вред его Викки.

Мужчина разрывался от противоречий.

С одной стороны, он старался не показать ведьме своей заинтересованности, чтобы не спугнуть её раньше времени. Но с другой, она словно специально лезла на рожон и оставаться беспристрастными становилось невозможно.

Вначале, девчонка прокляла его, приделала Нику хвост какого-то драного волка, а после не просто не раскаялось, а полезла к нему целоваться. Сама того не понимая, Ви разбудила внутри Ника что-то глубинное. Теперь он жаждал чтобы она была рядом с ним и не с кем больше. Дранг перестал анализировать эту мысль, просто смирился, доверился и наблюдал со стороны, как его желание быть рядом с этой невозможной ведьмой становится всё ярче.

После, когда он проснется, то попросит у Ви прощения за все глупости через которые ей пришлось пройти. И пусть она будет злиться на него, пусть. Главное, что теперь он всегда будет рядом, ожидая столько времени, сколько нужно, чтобы она остыла и снова захотела поцеловать его. Сама, без глупых условий.

Плыть в темноте с этими мыслями было приятно. Ник с удовольствием тонул в своих фантазиях, но жестокая тьма то и дело выхватывала его и вытаскивала на тёмную поверхность своих вод.

— Она должна быть нашей! — ревела чёрная сущность… — Вся целиком наша.

Тьма долго требовала Ви только лишь для себя, но так и не получив хоть какого-то ответа, не пробившись к ней, пошла на попятную и стала торговаться:

— Тебе тело, мне душа… — предлагала чёрная смоль. — Тебе её красота и молодость, мне вечность и сила. С тобой она проведет годы, а со мной будет бесконечное время после.

Ник хотел разорвать тьму, вынырнуть из её плена, заставить замолчать, но она была всем и ничем одновременно; она разливалась вокруг и словно была внутри дранга.

— Ты говоришь, что она будет нашей… — впервые ответил Ник. — Она не может принадлежать нам. Никому не может, она не вещь.

Голос дранга дрожал. В его словах звучала угроза.

Как тьма смеет предлагать такое? Разорвать человека пополам, отделить дух от тела и пользоваться им, как каким-то предметом?

— А сам-то ты какой? — словно прочла мысли тьма. — Ты же как-то живёшь с половиной души?

Дрангу показалось, будто тьма смеется, расплескиваясь тяжелыми волнами. Яростный удар заставил сознание Ника помутиться. Вода захлестнула всё вокруг. Древнее существо, живущие в беспамятстве, продолжало настаивать на своём. Бесконечная борьба, изматывающий спор всё никак не останавливались. Ник был рад когда небытие накрывало его. В эти моменты, тьма не имела над ним власти и больше не могла требовать от Ника принести непосильную для него жертву.

Ви ничего не знала о борьбе дранга, но, тем не менее чувствовала, как странное волнение накрывает её, стоит ей подойти к нужной точке на карте почти вплотную.

— Конкурс невест… — протянул Феня, устав от нервирующего молчания хозяйки. — А не думала ли ты, что за этим стоит нечто большее?

Фыркнув, Викки перепрыгнула через очередную кочку.

— Думала, — призналась она. — Двенадцать участниц разных магических направлений, проходит раз в пару сотен лет… Похоже на ритуал.

— Во-во, — согласился упырь. — Вот и я о том подумал. Может они там вообще девственниц в жертву приносят, а мы к ним в руки идем…

Чуть не споткнувшись о корягу, ведьма замерла, балансируя на одной ноге.

— Что за фантазии? — спросила девушка у смущенной головы. — Так вообще никто не делает. Откуда ты только берёшь эти глупости?

Смущённо отведя белёсые глаза, нелюдь неуверенно промямлил:

— Это ж я так… теоретически.

Хмыкнув, Ви не стала уточнять, где же такая теория написана и решила перевести всё в шутку:

— За честь свою переживаешь? — хохотнула ведьма. — Ты, конечно, упырь симпатичный, но боюсь для этого дела уже не годишься.

— Грубиянка… — выдохнул нелюдь добродушно. — Хотя знаешь… Если там будут приносить кого-то в жертву, то хорошо, что ты туда идёшь.

В этот раз ведьма полноценно запнулась и чуть не улетела в ближайшее дерево. Ошарашено замерев, Викки распахнула край плаща, чтобы взглянуть в глаза наглому нелюдю, пожелавшему своей хозяйке неприятностей. Запуская под одежду ледяной осенний воздух, Викки хитро улыбнулась, когда упырь принялся мелко дрожать. Наморщив нос, Феня чихнул и посмотрел на ведьму так многозначительно, словно он провидец, который предсказывает неприятности, а она уже в сотый раз не слушает его.

— Дует! — взревела голова. — Простужусь!

Ехидно улыбнувшись Викки, помахала краем одежды, добавляя прохлады.

— И почему же это хорошо, что я отправилась туда, где людей приносят в жертву? — едко спросила девушка.

Звонко и нарочито слюняво чихнув, упырь потёрся носом о ногу хозяйки и без капли смущения прокомментировал:

— Ты ж даже мёртвого уморишь. У живых просто шансов нет.

Прыснув от смеха, Ви сняла с себя шарф и начала кутать в него Феню. Нелюдь добродушно улыбнулся, мурлыкнув:

— Можешь же быть хорошей, когда хочешь.

Обернув упыря в несколько слоёв ткани, ведьма завязала края шарфа в виде огромного бантика прямо на макушке у нелюдя. Феофан украшение оценил. Помотав головой из стороны в сторону, он сложил губы трубочкой и послал ведьме подобие воздушного поцелуя.

Викки вытерла слёзы, проступившие не то от умиления, не то от смеха. Путешествовать с упырём было как не скучно. Пусть пользы от него не было никакой, но компаньон он был первоклассный.

Отдышавшись от накатившего смеха, Ви вдруг посерьёзнела и обратилась к своему напарнику:

— Повеселились и хватит, — скорее приказала, чем попросила она. — Дальше мне нужно идти молча. Впереди проклятые земли. Ник предупреждал о них.

— А я?.. — спросил Феофан озадачено.

Немного подумав, ведьма пожала плечами.

— Мёртвые могут спокойно находиться в таких местах, но на всякий случай говори только по делу.

Широко распахнув глаза, Феофан кивнул. Ви ответила ему таким же кивком и укрыла напарника плащом.

Трава под ногами становилась всё более пожухлой. Сложно было понять, влияет ли на природу проклятье или здесь, на севере, уже наступала зима. Уродливые коряги деревьев тянули к небу свои длинные лапы, скребя облака редкой коричневой листвой. Зелёные хвойники остались позади. В считанные минуты пространство вокруг преобразилось, окрашиваясь в ржавые, грязные тона.