– Что вылечит мамин кашель?

– Чай с ромашкой! – воскликнула я и выдернула руку.

Вопрос-щупальце уполз назад в тень. Но на его месте начала извиваться дюжина других, готовясь напасть. В ушах зазвучали их отчаявшиеся голоса:

– Одежду какого цвета мне носить, чтобы он меня полюбил?

– Кто крадёт мои редьки?

– Как мне перестать по ней скучать?

Я развернулась лицом к Моппи:

– Что происходит? Ты вроде сказала, что справишься с ними!

– Я и справлялась! – Она увернулась от чёрного усика. – Соседские козы съели твои редьки!

– Нельзя перестать по кому-то скучать! – крикнула я.

– Фиолетовый! – добавила Моппи.

Ещё какое-то время мы отбивались от волны назойливых вопросов. Мой мозг неустанно работал, придумывая подходящие ответы, и в голове начало гудеть. Наконец стоящий вокруг нас гвалт начал стихать. Мне даже удалось сделать глубокий вдох.

Прозвучал последний вопрос:

– Сколько куриц мне купить?

– Тринадцать! – выдохнула я.

И тишина. Я привалилась к холодному сталагмиту, не обращая внимания на покрывающую его слизь. Сил не осталось, но, несмотря на это, меня переполнял триумф. У нас получилось!

Моппи фыркнула:

– И мастер Бетрис боится, что мы зададим нелепые вопросы! По крайней мере, мне бы никогда не пришло в голову спрашивать богиню о курицах.

Я хихикнула:

– Или об украденных редьках. Ты остроумно ответила.

– Козы едят всё подряд, – с улыбкой отозвалась она.

Внезапно я почувствовала себя неуютно и странно. Моппи оставалась моей соперницей. Но что-то во мне хотело, чтобы из нас вышла отличная команда. Может…

Хруст камней под ногами прервал мои мысли. Мастер Бетрис вернулась. Она выглядела рассеянной, лоб наморщен, шляпа съехала набок.

– Мастер Бетрис? – позвала я. – Вы в порядке?

Она с пустым лицом смотрела вглубь теней. По всей видимости, её вопрос остался без ответа. Меня кольнула совесть. Пусть я и не понимаю значения ответа на мой вопрос – пока, – но я хотя бы его получила.

– Может, то, что вы хотели узнать, найдётся в одном из ваших гримуаров? – предположила я. – Я могу помочь с поисками.

Я на самом деле желала ей помочь, прогнать из её глаз это выражение непосильной ноши. Даже в самые тяжёлые времена, в самые мрачные дни мастер Бетрис не теряла присущую её натуре искру живости, как рассеявшая подступающую ночь первая звёздочка, вспыхивающая на вечернем небосклоне. Но сейчас эта искра потускнела. Пусть я всего лишь ученица, но должно же быть что-то, что мне по силам.

– Хм-м? – Она повернулась ко мне и моргнула, будто только сейчас вспомнила о моём существовании. – Нет, Рема мне ответила. Я лишь надеюсь, что мне не придётся… Антония, ты светишься?! – От её отрешённости не осталось и следа. Поджав губы, она окинула меня внимательным взглядом.

– Э-эм. Да?

Мастер Бетрис наклонила голову. Её голос прозвучал сухо и опасно спокойно:

– И почему так?

– Ей нужно было отойти пописать, – сказала Моппи.

Мне это не послышалось? Моппи действительно пришла мне на выручку? Я быстро взглянула на неё. Она лишь зевнула.

– Что ж, рада, что тебе хватило ума призвать свет. Пусть даже и таким… неординарным способом. Ты сама наложила на себя заклинание?

– Да. Но я… э-эм… не уверена, что знаю, как его отменить.

– Хм-м. – Бетрис постучала длинным пальцем себя по подбородку. – В таком случае, полагаю, тебе предстоит поискать в книгах.

– Что? – изумилась я. – А вы не можете просто сказать?

– Раз ты собираешься накладывать экспериментальные заклинания, тебе придётся учиться личной ответственности за их снятие, Антония. – Уголок её рта насмешливо приподнялся. – Не кори себя сильно. Когда я была в твоём возрасте, я наколдовала себе кошачьи уши, и у меня ушёл год, чтобы придумать контрзаклинание. Мой бедный пёс сходил с ума, и я до сих пор иногда испытываю смутное желание поохотиться на мышей. – Она подмигнула.

Я уставилась на неё. Нет, конечно, она пошутила насчёт мышей, правда же?

– Но ты, не сомневаюсь, найдёшь решение намного раньше, – добавила мастер Бетрис. – Ты опытный исследователь.

Внутри меня будто надулся тёплый воздушный шар. Мастер Бетрис в детстве тоже попадала в магические переделки. В этом мы с ней похожи. Возможно, когда-нибудь в будущем моё сияние тоже станет поводом для забавной истории, которую я расскажу своей ученице или ученику.

– Но сейчас нам нужно вернуться в порт Меду, – сказала мастер Бетрис, обведя меня и Моппи суровым взглядом. – Нам многое предстоит сделать.

Пять дней спустя я не подобралась нинасколечко ближе ни к одному ответу на терзающие меня вопросы. Сотни раз я пробовала использовать услышанное из расселины слово в заклинании, но всё безрезультатно. Я обыскала весь дом в поисках подсказки, где может быть корона, но не нашла ровным счётом ничего.

Приём пройдёт уже завтра вечером. Если мне не удастся продемонстрировать маме свои достижения, она отзовёт меня домой. На моём магическом обучении будет поставлена точка, а корона так и останется в опасности. Я ничего не получу и всё потеряю. Это мой последний шанс найти ответы.

Поэтому этой ночью я взломала дверь в кабинет мастера Бетрис.

Если подумать – где же ещё искать подсказки о местонахождении короны? Не зря же скрытчик тоже что-то здесь вынюхивал. И именно здесь мастер Бетрис хранит свои записи, дневники и магические принадлежности.

Я уже полдюжины раз тайно проникала в кабинет, чтобы поискать в гримуарах слова, которые, если верить мастеру Бетрис, мне ещё рано заучивать. В этот раз тоже ничего страшного не произойдёт. И всё же, когда я накладывала заклинание «открыть», мой голос дрожал. Мне пришлось повторить два раза, прежде чем тяжёлая дубовая дверь наконец отворилась.

По углам помещения притаились жутковатые тени. К счастью, из-за всех остальных проблем я пока так и не выяснила, как отменить заклинание света, которое я использовала в пещере Эхо. Из-за этого незаметно выскользнуть из комнаты оказалось той ещё задачкой, но зато мне не нужно было тратить время и зажигать свечу: окружающего меня золотистого сияния было более чем достаточно. Я осторожно шагнула на старый ковёр.

Сейчас кабинет выглядел совсем иначе, чем днём. Шкафы нависали надо мной грозными великанами. Кусок какой-то коряги, стоящий на углу стола, отбрасывал на стену тень, напоминающую рогатое чудовище, которое, казалось, наблюдало за мной, из-за чего я чувствовала себя маленькой и очень-очень одинокой.

В груди заворочалась тревога. Но Бетрис сама сказала, что не может дать мне всех ответов. Уверена: когда я найду корону, она всё простит, признав, что я заслужила это своим умом и настойчивостью. И разумеется, она должна понимать, как это важно, чтобы корону унесли куда-нибудь в безопасное место, где до неё не доберутся кровожадные руки мятежников.

Я со страхом покосилась на полку с золотой клеткой, которую скрывала бархатная штора. Изнутри не доносилось ни звука. Хорошо бы скрытчик спал. Помня о предупреждении мастера Бетрис в мой последний визит сюда и потому держась правой стороны ковра, я крадучись сделала ещё два шага вглубь комнаты.

Как и раньше, на огромном письменном столе лежали свитки, книги и листы бумаги. Я быстро их просмотрела – шорох разворачиваемой бумаги в тишине кабинета казался оглушительным. Но ничто из этого даже близко не касалось короны. Я уже хотела продолжить поиски где-нибудь в другом месте, когда кое-что из написанного привлекло моё внимание.

Моё имя.

Я отшатнулась и торопливо отвела глаза. Я не должна это читать. Это были личные бумаги мастера Бетрис.

Но на них было моё имя. Разве я не заслуживаю знать, о чём там написано? Я и сама не заметила, как мои руки выдернули нужный лист из стопки других документов. Похоже, это был черновик письма, без адреса, только несколько строк резкого, угловатого почерка.