– Ты это к чему, начальник, клонишь?

– Предлагаю сделку. Ты мне открываешь все свои схемы, а я через два месяца отпускаю тебя на свободу – по половинке, за хорошее поведение. С медициной я этот вопрос уже согласовал. Начмед считает, что ты вполне излечился. Ну, что скажешь?

Тарасов на минуту задумался, потом спросил, можно ли закурить, а получив добро, достал пачку «Беломора», вытащил папиросу и стал ее нервно мять трясущимися пальцами, не закуривая.

«Зацепило. То-то же, комендант, и к тебе можно ключик подобрать», – размышлял Павел Сергеевич, наблюдая за собеседником…

– Ладно, начальник, поверю тебе, – после затяжной паузы тихим, хриплым голосом ответил Тарасов, – Мищенко тоже половинку обещал, да не успел выполнить. Говори прямо, что от меня хочешь?

– Ты, конечно, в курсе, что на складе продукты на исходе? Скоро лечащихся кормить нечем будет, а офицеры и прапорщики второй месяц паек не получают.

– Вопрос непростой, – снова выдержав паузу, медленно заговорил комендант, – сейчас и на гражданке все в дефиците. Нас, как ты знаешь, снабжает торгово-закупочная база ГОКа. Директриса там, Клавдия Петровна Климова, – серьезная дама. Подход к ней нужен. Только будь готов, начальник, к нестандартным решениям. Придется идти на некоторые нарушения. Полковник Мищенко не боялся рисковать, может, потому и погорел. Есть тут у тебя кадры, если чего разнюхают, непременно настучат наверх.

– Кого ты имеешь в виду?

– Э, начальник, в таких делах сам разбирайся, я тебя только предупреждаю, что схемы, которыми ты интересуешься, не совсем законные.

Тарасов замолчал, смял из папиросы «козью ножку», достал из кармана спички и закурил.

Уваров смотрел на коменданта и думал, стоит ли доверять бывшему уголовнику. Но если ничего не предпринимать, через неделю, если не раньше, в ЛТП может начаться голодный бунт. А это, пользуясь шахматной терминологией, – «мат в дебюте партии».

– Я готов рискнуть. Говори, что надо делать, – обратился Павел Сергеевич к коменданту и открыл настежь окно, чтобы выпустить едкий табачный дым, наполнивший кабинет.

– Завтра с утра, если позволишь, мы с Иваном за тобой подскочим и поедем на ТЗБ, познакомлю вас с Клавдией Петровной. Я ей прямо сейчас позвоню, чтобы предупредить. А там по ходу все и порешаем.

На следующее утро «козел», как обычно, подрулил к пансионату «Горный» в 7-00. За рулем сидел Иван, а на заднем сиденье – Тарасов. Уваров сел в машину, и «УАЗик» рванул в направлении торгово-закупочной базы. ТЗБ Каменногорского ГОКа занимала огромную территорию. Складские корпуса растянулись на сотни метров. База являлась главным логистическим центром во всем районе. Кроме того, в ведении ТЗБ находилось большинство предприятий торговли. А в эпоху дефицита должность директора базы считалась весьма престижной и уважаемой. Как только Уваров с Тарасовым появились в приемной Климовой, молоденькая секретарша сказала, что Клавдия Петровна ожидает их, и проводила в кабинет. Директор ТЗБ вышла из-за стола, чтобы пожать руки вошедшим. Павел Сергеевич представился хозяйке кабинета и окинул ее оценивающим взглядом. Выглядела директриса внушительно. Выше среднего роста, высокая грудь, широкие бедра, но при этом достаточно узкая талия, ноги стройные, немного полноватые. Одежда ее не имела ничего общего с товарами широкого потребления. Темно-синий деловой костюм из блейзера и юбки, очевидно, пошит на заказ, и не в простом ателье, а у настоящего профессионала, а светло-голубая блузка и модельные туфли и рядом не лежали с продукцией отечественной легкой промышленности. На шее у Клавдии Петровны отливало перламутром жемчужное ожерелье, а пальцы рук, все, кроме больших, были унизаны золотыми кольцами и перстнями с брюликами. Широкое лицо, с немного выступающими скулами, полными губами, крупным носом и узкими, как у азиатки, глазами, не отличалось красотой, но выполненный умелой рукой богатый макияж и дорогой импортный парик придавали ему определенный шарм…

– Виктор меня посвятил в ваши проблемы, – начала беседу богиня районной торговли, – что тут сказать, сейчас у всех сложная ситуация…

«Глядя на тебя, этого не скажешь», – подумал Уваров, а директриса продолжала:

– Но если с вами, Павел Сергеевич, мы найдем общий язык и продолжим сотрудничество в той же форме, что и с вашим предшественником, то я постараюсь изыскать резервы и обеспечить вверенное вам учреждение всем необходимым.

Климова замолчала и выжидательно посмотрела на начальника ЛТП.

А Уваров не знал, что ей ответить.

Клавдия Петровна заметила, что ее собеседник не в теме, и обратилась к Тарасову:

– А ты что, Виктор, начальника в детали не посвятил?

– Некогда было, подумал – сами договоритесь, – буркнул комендант.

– И договоримся – верно говорю, Павел Сергеевич? – директриса широко улыбнулась и показала неестественно ровные и белоснежные зубы.

«Похоже, у нее челюсти вставные, не женщина, а киборг какой-то», – мелькнуло в голове подполковника.

– Лето пришло, наступила пора создавать запасы плодоовощной продукции, – продолжила Климова, – а рабочих рук, как всегда, не хватает. Вагоны выгружать, сортировать овощи и фрукты, а то ведь, пока до наших краев довезут, сами понимаете…

Уваров начинал улавливать, только подвоха пока не видел. ЛТП закупает на базе продовольственные и непродовольственные товары официально, по договорам, и оплачивает по безналичному расчету. Если на ТЗБ требуются работники, заключаем договор и лечащиеся граждане работают на базе, а их труд оплачивается по взаимному расчету. Все абсолютно легально.

Клавдия Петровна внимательно наблюдала за выражением лица начальника ЛТП и поняла, что придется объяснять подробнее:

– Между нашими организациями существуют официальные договорные отношения. Но знаете, Павел Сергеевич, время сейчас такое, лимиты снижаются, поставщики подводят, приходится крутиться, как уж на сковородке. И закрыть потребности всех контрагентов ох как нелегко. А за деньги я могу и так работников найти. Только свистни, толпа желающих сбежится, – директриса снова улыбнулась и многозначительно посмотрела на посетителя – неужели требуются дальнейшие пояснения.

Но Уваров наконец-то обо всем догадался: «Схема древняя, как мир. Я ей отдаю в рабство алкашей, а она оформляет на работу «мертвые души» и кладет денежки себе в карман. Нет, в карман такие бабки не поместятся, тут как минимум нужна хозяйственная сумка. Это попахивает уголовной статьей. И что делать? Развернуться и уйти? А чем завтра лечащихся кормить? Положение безвыходное – придется соглашаться».

– Ну так как, Павел Сергеевич, по рукам? – спросила Климова и добавила: – Да вы не сомневайтесь, наши договоренности за пределы этого кабинета не выйдут.

– И сколько вам рабочих требуется? – уточнил Уваров.

– Да сущая ерунда – всего-то человек тридцать, – ответила директриса и снова продемонстрировала свои фальшивые челюсти.

«У нее не улыбка, а оскал, как у волчицы. И хватка такая же – мертвая. Тридцать человек для нее мелочь, а как мне их скрыть?» – мысленно возмутился подполковник, а вслух сказал:

– Хорошо, Клавдия Петровна, по рукам. А когда можно будет закрыть заявки на продукты?

– Завтра я пришлю за людьми автобус, а послезавтра можете присылать машину за продовольствием. Будем дружить, Павел Сергеевич, и многие ваши проблемы улетучатся, как утренний туман.

«Хороша подруга – схватила за горло так, что ни вздохнуть, ни перднуть», – подумал Уваров, а вслух выразил директору базы благодарность, попрощался и вышел вслед за Тарасовым из кабинета.

За час пути от базы до ЛТП Уваров с комендантом не проронили ни слова. Только водитель временами нецензурно выражал недовольство состоянием дороги. Павел Сергеевич размышлял о состоявшихся переговорах. Теперь ему совершенно понятно, как Тарасов добывал туалетную бумагу и прочие занавески да клеенки. Оставалось выяснить одну деталь. На подъезде к профилакторию подполковник спросил коменданта: