Ветер тут же подхватил её под крылья, бесшумно подняв на недосягаемую для проклятия или броска высоту. Хогвартс с его серебряными под луной крышами остался внизу, и хотя кровь так и кипела направиться в полёт на юг, Хедвиг сделала несколько кругов над замком. В едва освещённой комнате одной из башен осталось открытое окно, и в нём был очень смутно виден — даже с её-то зрением — силуэт тёмного мага. И Хедвиг как будто вернулась на пять лет назад, когда летом впервые понесла письмо от хозяина друзьям: она улетала, а её мальчик так и висел в окне дома, где его едва терпели, и всей магией просил забрать его с собой. Набравшись духа, Хедвиг прощально махнула магу крылом, но чем больше она удалялась от Хогвартса, тем тоскливее вместо счастья становилось в груди.
Наконец-то тот самый тёмный лес, где пряталась магия хозяина. Хедвиг летела над самыми макушками деревьев, ведомая чутьём, а оно кричало, что её мальчик совсем рядом, вот-вот, уже близко. Сердце трепетало от предвкушения встречи, и как жаль, что Хедвиг не могла, как голубь, громко захлопать крыльями, чтобы возвестить о своём возвращении! Вот и странное полотняное жилище, насквозь пропитанное любимой магией. Вокруг него были наведены чары, но что они сове, Хедвиг даже не заметила, как их проскочила. Спикировав прямо на дом, она громко вскрикнула, и наружу вывалились двое волшебников, парень и девушка. А за ними, излучая вперемешку недоверие и горячую надежду, показался хозяин, и Хедвиг, забыв о гордости, упала ему в руки.
— Хедвиг!
Он вырос за то время, что они не виделись. Его магия была магией уже зрелого мужа, пережившего не одно сражение, потерю и предательство, но, обнимая Хедвиг, счастливо плакал по-прежнему её маленький, одинокий и никому не нужный мальчик. Она сама же из взрослой степенной птицы в одночасье превратилась в несдержанного птенца: ласково щипала хозяина за пальцы, ерошила крылом отросшие взлохмаченные волосы, подбиралась под руку, чтобы тот погладил. Душа пела, но расставание саднило свежей царапиной, и тоненько звенела, натянувшись, нить, что возвращала её в Хогвартс. Но в конце концов, Хедвиг знала, на что шла, разделив с волшебником пищу. Хозяин мудр, он её поймёт.
— Гарри, осторожно! Что ты делаешь? Вдруг это другая сова? Её могли подослать Пожиратели! Дай я посмотрю.
Хедвиг вывернулась из объятий хозяина, вспорхнула ему на плечо и презрительно гукнула на девицу, которая размахивала волшебной палочкой, накладывая заклинания. Ощущались они как ледяная крупа под перья, не сравнить с тем, как колдовал над ней тёмный маг.
— Она настоящая! Но как? Гарри, ты же говорил, что сам видел, как в неё попала снейповская Сектумсемпра.
— Не знаю. Я не уверен уже, что видел и чего не видел, — отозвался тот, почёсывая Хедвиг под клювом, от чего она тихо млела. — Я просто ужасно счастлив, что она жива и вернулась.
— Но кто-то же спас твою сову. Вдруг это… Это специально сделали? Кто-нибудь из Пожирателей! Точно! Их же тогда было много, и…
— Рон, перестань! Я только что её проверила, если ты не заметил. Всё в порядке! Это правда сова Гарри.
Рыжий парень и девушка продолжили препираться, но хозяин больше их не слушал, а занёс Хедвиг в палатку. Налил в чистую миску воды, достал откуда-то мясо, попытался нарезать, но руки дрожали. Хедвиг встревоженно присматривала за ним, сидя на уголке стола.
— Голодная, наверное, да? Ничего, сейчас я тебя накормлю. Мерлин, как же я рад, ты не представляешь! Я даже… Я как будто… когда ты тогда упала, я думал, это начало конца. Конец моей волшебной сказке. Всё становилось только беспросветнее и беспросветнее. Просто, просто ад. Ещё и Рон… И тут… ты!
Он плакал и шмыгал носом, утирал лицо и, всё пытаясь разобраться с мясом, говорил, говорил и говорил. Хедвиг перелетела ближе, осторожно тронула хозяина крылом, ухнула: ей ещё не хотелось есть, и не нужно хозяину напрягаться, она и так чувствовала его заботу. Но, не желая огорчать своего мальчика отказом, всё-таки угостилась. Хозяин присел рядом, любовно поглаживая её по перьям. В его глазах светился искренний и чистый детский восторг.
— Не слушай ребят. Может, они в чём-то и правы, но я-то знаю правду, — вдруг сказал он. — Пожиратели бы не стали возиться, добили бы. А тебя спас явно добрый человек. Хотел бы я с ним увидеться. Представляешь, среди всей этой черноты есть хотя бы ещё один хороший маг… мне так этого не хватало.
Замершая Хедвиг согласно заухала и заклекотала, приветствуя потрясающую идею. Конечно! Она сама и не додумалась бы или сообразила бы много позже, а мудрый хозяин сразу всё понял. Вот как она поможет своему тёмному магу: они встретятся, он и её мальчик. Если волшебник, привыкший считать себя ненавидимым и недостойным, услышит правду, это исцелит его душу, мало-помалу, но исцелит. Он больше не будет одинок. И хозяин найдёт, чему поучиться у мага, ему не помешает ещё один друг, взрослый, умный и верный. Да-да, им будет о чём поговорить, Хедвиг это знала точно: с высоты её полёта они, несмотря на многие различия, были одинаковыми.
Сдержать обещание, данное тёмному магу, оказалось нелегко. Пережить пришлось многое, но Хедвиг держалась рядом со своим мальчиком, приглядывая, предупреждая и отводя, сколько было птичьих сил, от него жестокие удары судьбы. Но и сам хозяин, повзрослев, больше не рвался бездумно рисковать собой. Наверное, волшебник был бы этим доволен, он же считал её мальчика — уже совершенно понапрасну — взбалмошным, нахальным и бестолковым. Но пока хозяин был под присмотром, маг оставался один, и Хедвиг не могла не тревожиться. Один в окружении врагов, без поддержки и помощи. Приходил ли он снова в своё гнездо? Или, раз не нужно было заботиться о ней, волшебник не позволял себе больше расслабиться? Хедвиг прислушивалась к его магии, каждый раз всё больше волнуясь, и с облегчением ухала, понимая, что тот ещё жив. Только бы дождался её! Она не привыкла просить что-либо у магии, всегда справлялась сама, но за усталого и печального мага Хедвиг просила — чтобы его уберегли, присмотрели, пока её не было рядом. Это хозяин, не по годам взрослый, мог справиться сам, и у него имелись друзья, которые бы и предостерегли, и помогли. А у волшебника пока что была только Хедвиг.
В конце концов магия услышала и вернула хозяина в Хогвартс. Замок держался из последних сил, настолько изъели его магию преступления и издевательства, и Хедвиг в первый миг даже не поняла, где они оказались. Всё вокруг пропахло кровью и смертью. Шёл жестокий бой, сражался каждый, кто мог держать палочку, и взрослые, и дети. Позабыв об опасности и не щадя себя, Хедвиг кидалась на тех, кто пришёл в Хогвартс с намерением убить. Вспорола когтями руку какого-то шрамастого мужчины. Запутала в одежде визгливую, громко ругавшуюся женщину, а её палочку выкинула в окно. Обрушилась на голову грязного, скверно пахнувшего мага, который хотел напасть на кого-то из защитников школы со спины. Не время было таиться и бояться, и Хедвиг снова дралась, возвращая хозяину и волшебнику долг того боя. Только силы стремительно утекали. Понимая, что не сможет в одиночку, Хедвиг позвала других птиц, но даже когда поток школьных сов накрыл коридоры замка, не пропустив ни одного врага и положив конец сражению, она не посмела присесть и отдохнуть. Её мальчик совсем потемнел лицом от горя, узнав, сколько погибло в том бою, но он был на виду. Волшебника Хедвиг потеряла в самом начале битвы и потом никак не могла найти. Его магии попросту не было в замке. Куда маг делся? Охая, Хедвиг не покладая крыльев металась по Хогвартсу. Не могло же быть так, что он не выжил! Волшебник обязан был дождаться её хозяина!
Наконец она почувствовала слабый отклик и возликовала. Тёмный маг был совсем рядом: в кривой, жутковатой хижине на территории замка, которую не любили и облетали стороной здешние совы. Хедвиг сразу же устремилась туда. Тайным путём к хижине пробирались хозяин с друзьями, и на миг недоброе предчувствие уступило радостному предвкушению: сейчас они увидятся, её хозяин и волшебник! Но когда Хедвиг села на скрипучий подоконник и заглянула внутрь дома, надежда разбилась, как неоперившийся птенец, выпавший из гнезда. Её мальчика нигде не было видно. В хижине находились двое: тёмный волшебник и страшный нечеловеческий маг, чья магия смердела гнилью, — а на полу свернулась чудовищно огромная змея.
