– Ладно, – с кислой миной произнёс Сухарь. – Тот человек мог нам очень много интересного поведать. В том числе и про их покровителей, которых ты упоминал. Правда, мы раньше не принимали во внимание то, что это могут быть… Скажем так, не люди. По рассказам тех, что мы смогли взять живьём во время нападения на колонну, их лидер стал видеть интерфейс ещё с прошлого года. Примерно тогда и начал собирать людей, назвавшись верховным волхвом Всемиром.

Тут мне пришлось призвать на выручку всё своё самообладание, чтобы ненароком себя не выдать. Ведь примерно в то же время я и сам начал «прозревать». А ещё Аглая, если про неё не врали подельники. Только вместо того, чтобы изучать систему и находить единомышленников, я отправился на лечение в частную клинику. Не без стараний дорогой супруги, но всё же. Вечно я вместо дела какой-то фигнёй занимаюсь.

Нужно впредь об этом факте даже не заикаться, а то и со мной захотят поговорить по душам. Лучше остаться недалёким простачком, что пересказывает чьи-то слухи. Оно всяко лучше для здоровья.

Тем временем неприятный тип, похожий на всамделишного вампира, продолжал распинаться:

– Наши методы тебе знать не нужно, а вот само перерождение вполне обратимо. Так что мы бы не стали возить с собой демона, это слишком опасно. А ты ему башку снёс.

– Он собирался грохнуть вашего оборотня, если что, – напомнил я ему на всякий случай.

– Таков был план. Ничего страшного бы не произошло, не вмешайся ты. Кстати, что у тебя за оружие такое? С первого удара его уложил.

– Это вас не касается, – с ухмылкой вернул я ему подачу.

– Что ж, тогда нам больше не о чем разговаривать.

Мужик насупился и взялся за навороченную рацию, что висела у него на боку. Большинство средств связи давно уже приказали долго жить, особенно от зачастивших в последнее время магических бурь, но его приборчик прекрасно работал. Видимо, дополнительно экранирован от всякого вредного излучения.

Сухарь предупредил кого-то, что «он всё», и вскоре командирский грузовик притормозил. Мужчина попрощался со Старым, не удостоив меня и взглядом, после чего покинул начальничий кунг. Снаружи его уже поджидала перекрашенная вахтовая «шишига» с шипастыми треугольниками на бортах и даже крыше. Та самая, что беспокоила меня с самого начала путешествия.

Ну да, кто бы это ещё мог быть, такой осведомлённый. Бывшие коллеги Эльги в дороге вели себя тихо, даже на стоянках не покидали машину и ни к кому с расспросами не приставали. Но теперь у меня отпали последние сомнения, что они продолжают свои изыскания. Знать бы ещё зачем…

Я тоже не стал задерживаться в гостях и следом полез наружу. Нетипично тёплый для конца осени ветерок прошёлся по моим коротко стриженным волосам, безуспешно пытаясь их взлохматить. Из-за изменившейся пигментации они заметно потемнели, и теперь их приходится укорачивать едва ли не каждые несколько дней. Издержки быстрой регенерации, ничего не поделаешь. Могли вообще под корень выпасть – вы волосатые деревья хоть раз видали? А я на одну десятую стал дубом.

Наша поредевшая колонна с урчанием двигателей двигалась вдоль жиденькой лесополосы, возвращаясь в Ейск, и мне осталось только дождаться моего транспорта – военного «Урала» с камуфляжным тентом. Знакомый водитель притормозил у обочины, а из открытого заднего борта по пояс высунулась рыжеволосая девушка с загнутыми рогами на голове и синеватой кожей.

– Ну что, древолюб, как прошло?

– Ничего особенного, – ответил я, помня про чужие уши в кузове. – Оказывается, тот демон особо редкой породы был, хотели штраф впаять за браконьерство…

– Тебе что, совсем не нравится моя стряпня?

– Ну, это неплохой способ проверить свой организм на прочность.

Талия в ответ злобно сверкнула глазами.

С готовкой у полукровки откровенно не ладилось, хотя её земная ипостась вроде бы имела кулинарное образование. Но пока всё, что готовила моя спутница, воспринималось системой как попытка отравления. «Букашки» вроде как справлялись с нагрузкой – они вообще готовы хоть опилки переваривать, однако никакого удовольствия в процессе трапезы я не получал. Так что мы частенько навещали местный общепит, где каждый раз происходила подобная сцена.

– Ты только скажи, и я перестану. Больно надо твои упрёки слушать!

– Говорил уже, – вздохнул я. – И не один раз. А ты потом просишь дать тебе последний шанс.

– Всё, больше не буду, – обиженно буркнула она.

– И это я тоже слышал…

Мы устроились в небольшом кафе «Мангал-Хаус», почти что соседствующим с морским портом. Тут нужно понимать, что Ейск расположен на довольно узком треугольнике земли, вклинившемся между Азовским морем и очень крупным лиманом (всё время забываю, как он называется), по размерам сопоставимым с настоящим озером. Правда, глубины там особой нет, и что-то серьёзнее рыбацких катеров я на воде не видел. Поэтому порт и большинство пляжей располагались на противоположной, морской стороне.

Береговую линию сейчас обезображивали опорные пункты, напоминающие бетонные доты времён Великой Отечественной. Но без них нынче никак – море стало слишком опасным местом. Именно поэтому мы торчали в городке уже вторую неделю, не в силах продвинуться дальше, что меня жутко бесило. Но причины простоя были весьма уважительные. Очередная партия беженцев со стороны Новороссийска так и не приплыла, а два сторожевика, отправленные на разведку, бесследно пропали.

Сказал бы, как в воду канули, но, скорее всего, так и случилось.

Всё упиралось в связь. Точнее – в её полное отсутствие, что в свою очередь порождало неизвестность. Если на коротких дистанциях радиоволны ещё хоть как-то добирались до адресата, то на дальние расстояния такой фокус уже не прокатывал. Какое-то время можно было пользоваться старой телефонной сетью, но та ещё в начале осени приказала долго жить. Чуть дольше продержались спутники, но и те понемногу отмерли. Человечество скатилось до примитивных вестовых и гонцов, и лишь кое-где ещё функционировали остатки правительственной связи.

Отсюда до Новороссийска около четырёх сотен километров. Вроде бы немного по меркам прошлого. За день вполне можно доплыть, даже на чём-нибудь тихоходном. Те же сторожевики могли в течение суток спокойно сгонять туда и обратно. Раз боевые корабли не вернулись, то дело плохо. Многие в городе поговаривали, что в ближайшее время в рейс никто не отправится. Оставшиеся суда курсировали неподалёку, либо стояли на швартовке, а местные занимались укреплением периметра и подготовкой к пусть и мягкой, но всё же – зиме.

А тут ещё Ростовское пятно под боком – в какой-то сотне километров на северо-восток. И оттуда периодически тоже прилетали неприятности.

Мы старались раструбить способ борьбы с Хаосом на каждом углу, без СМС и регистрации, но пока дело двигалось со скрипом. Остро не хватало артефакторов, которые по готовым чертежам могли сварганить действующий блокиратор. В самом Ейске на двадцать тысяч душ, оставшихся в городе, имелось всего лишь три подобных специалиста, которые не смыкая глаз клепали заветные пирамидки. Ими в первую очередь хотели обезопасить периметр, а уж потом заняться прочими направлениями.

Как по мне – совершенно зря, ведь от большинства тварей артефакты уберечь не могут. Им глубоко плевать, действует ли в округе магия или нет, лишь бы там имелось чего пожрать. Поэтому их так тянуло в жилые поселения.

Но кто бы меня слушал, если даже Старый не смог втолковать местному самоуправлению эту очевидную мысль. Люди в первую очередь заботятся о своей шкуре, а уж потом вспоминают про общественное благо. Оставалось лишь надеяться, что посеянные нами семена успеют дать всходы до того, как станет слишком поздно.

По крайней мере, краснодарское пятно перестало беспрепятственно расползаться на северном и восточном направлениях. Внимательные люди обязательно это заметят и заинтересуются, как такое произошло. Возможно, если проклятые бури немного поутихнут, получится наладить хоть какую-нибудь связь и поделиться знаниями с отдалёнными уголками Земли. А пока вся ответственность ложилась на плечи вестовых и разведчиков, что кочевали от поселения к поселению.