Она двинулась дальше по окрестностям фабрики, варьирую между многочисленными помещениями и длинными коридорами. Наконец дойдя до амбара, отведенного под некое подобие спорткомплекса, Гермиона смогла обнаружить Хэла, тренирующимся в дальнем углу зала. Когда она стала приближаться, то ощутила напряжение, исходящее от трех вышибал, которые частенько крутились вокруг молодого паренька.

— Эй, Хэл, — остановилась она в нескольких футах, удерживая руку на поясе и не обращая внимания на изучающие гримасы, направленные к ней. — Хэ-э-эл, приве-ет!

Он выцепил боковым зрением ее размахивающую ладонь и вынул наушники, наматывая проводки на свой кулак. Откатил в сторону гимнастический ролик и размял жилистые плечи, что не укладывались в понимание, когда Грейнджер вспоминала о юном возрасте. Едва Хэл начал показушно играть мышцами, она сразу же окинула его нетерпеливым взглядом, постукивая пальцами по боковой стороне бедра.

Не выдержав больше такого спектакля, оба тихо рассмеялись. Юноша подошел ближе и заключил подругу в объятия, похлопывая по спине. Гермиона же принялась легонько пощипывать его по бокам, переходя на щекотку. Простояв так еще несколько минут и перекинувшись шутливыми ругательствами, Хэл положил руку на ее плечо и потянул за собой.

— Оставьте, — напоследок грозно бросил вышибалам, быстро обернувшись. — Я буду на территории.

— С последней нашей встречи ты сильно возмужал, — задрав голову, она принялась разглядывать его лицо, поддетое золотистыми оттенками. — Я горжусь тобой, малыш Хэли.

За что моментально получила толчок в плечо. Он надул щеки, демонстрируя степень обиженности, от чего Грейнджер рассмеялась еще больше. Они, тем временем, уже поднялись на этаж выше, проходя через арку к местному буфету.

— Ты зачем пришла? Чтобы нарушать свои обещания, да? А говорила, что больше не будешь меня так называть…

— Нигде не застревал? Когда шла сюда, встретила патрульную машину, — проигнорировав его фразу, она села за круглый столик, пока Хэл наливал им по кофе в бумажные стаканчики.

— С чего ты решила, что я могу застрять? — он медленно повернулся, расширив глаза в слишком выраженным удивлении и вытягивая шею.

— Да знаю тебя, — махнула рукой. — Слушай… — Гермиона поднялась, помогая мальчишке поставить поднос со сладостями.

Хэл следил за тем, как Грейнджер ставила заглушающие чары, следом за отталкивающими. Он медленно сел за стол и недоуменно нахмурил брови, от чего задорное выражение больше не могло играть на его лице. Гермиона повернулась всем телом, изучая его настороженный вид. Боялась показаться очередной злодейкой в его глазах. Она медленно села за стол, занимая ладони горячим стаканчиком, при этом выдерживая взгляд.

— Расслабься, Хэл. Мне нужна только помощь, — она увидела, как его плечи напряглись.

— И ты туда же, Гермиона.. — его расстроенный голос нагонял чувство вины. — Я думал, что ты общалась со мной не из-за отца.

Она положила пальцы на его сжатые кулаки, пытаясь успокоить мальчишку и объяснится.

— Помнишь, я тебе рассказывала о своем прошлом? — она уловила его мимолетную заинтересованность. — Так вот, чтобы сделать то, чего я так сильно боялась, мне нужно найти одну знакомую. Я ведь до этого никогда тебя ни о чем не просила, а ты сразу такие выводы строишь.

Когда Хэл поднял виноватый взгляд, она постаралась принять самый обиженный и уязвленный вид, что когда-либо был ей знаком, тут же расслабляя хватку на его пальцах и медленно возвращая ладони к себе. Это сработало мгновенно. Хоть Грейнджер редко манипулировала парнишкой, пусть и в своих исключительно важных целях, но тяжесть от этого ложилась так, словно она его пытала подобными ухищрениями.

Отбросив все мысли на задний план и сосредоточившись на настоящей цели визита в преступное логово, она жеманно и слишком громко отпила дымящийся напиток, выглядывая из-под ресниц.

Снова сработало, поэтому юноша чуть ли не лег на маленький столик, вытягивая к ней свои руки, принимаясь тянуть каждую гласную:

— Ну-у Гермиона. Прости меня, пожалуйста. Я не подумал…

— Теперь тебе не придется об этом беспокоится, — она бросила последний измученный взгляд и начала потихоньку подниматься.

Хэл быстро сообразил, подскакивая на месте и заключая ее в свои объятия.

— Гермио-о-на-а, прости-и. Я помогу тебе, спрашивай все, что нужно…

— Правда? — она подняла веки, показывая, как ему казалось, внезапно всплывшие искорки надежды.

— Да-да, правда-правда. — Вся эта сцена выглядела крайне странно, учитывая его рост, телосложение и голос, свойственные парням за двадцать. Но Гермиона знала, что вся нежность является последствием ее доброты, заботы и поддержки, которую она оказывала неопытному мальчику, когда тот в ней нуждался. — И ты не перестанешь меня навещать?

— Если ты сбежишь со мной, то мы сможем общаться хоть каждый день! — она поддела его, мягко щелкая по его аккуратному носику.

— Ты вечно так говоришь, — пробубнил Хэл, — ну же, с чем тебе там нужна помощь?

***

— Я все думала, когда же ты явишься. — она крутила между пальцев длинный черный локон, который упорно не подчинялся, постоянно спадая на шелковую ткань халата.

— Я на столько предсказуема? — равнодушно ответила ей Гермиона, пряча ледяные ладони в карманах плаща.

— Для девушки, которую когда-то сломили, ты должна хотеть мести. Поэтому да, Грейнджер, предсказуема. — Паркинсон отвернулась, жестом указывая идти за собой. — Пойдем, а то твои клацающие зубы сведут меня. Горячий напиток, да место у камина, и я расскажу все, что тебе будет интересно.

Они молчали, так и не привыкнув к обществу друг друга. Когда жасминовый чай еще грел изнутри, а ноги, протянутые к очагу, наконец перестали дрожать от недавнего дождя, Пэнси протянула тарелку с уже другим видом печенья. Гермиона без задней мысли приняла ее в свои руки, даже не задумываясь о прошлом, где эта брюнетка оказалась провокатором ее тайных желаний. Чуть позже.

— Я не собираюсь мстить ей, — Гермиона разрезала глухим голосом повисшую между ними тишину. — Хотела, но лишь мимолетно.

— Тогда как ты это называешь? Что это, если не месть? — Пэнс изменилась, она это заметила еще с порога. Голос холодный и безэмоциональный, так наверное и случается, с теми кто когда-то страдал. На лице маска спокойствия, но вот искусанные губы и фаланги пальцев со сдернутой кожицей возле ногтей, говорили все за себя.

— Не ради себя иду на это… К тому же, ты так и не знаешь меня, поэтому не суди.

— О, Мерлин, — выдохнула Паркинсон, — Грейнджер, ты что, хочешь убить Дафну из-за Тео? Чтобы освободить его от Непреложного обета, да?

Гермиона взметнула рассерженный взгляд, пальцы принялись выстукивать заевший ритм. Вглядывалась в болотно-зеленые глаза напротив, боясь найти в них подтверждение своих страхов.

— Послушай. Тебе не стоит убивать кого-то ради Тео…

— Я уже убивала. И если не из-за Тео, так ради денег, — встряла Гермиона.

— Нет, ты продолжай дальше делать это ради денег, репутации, работы..вообще плевать на причину, но только не из-за Тео. Пойми уже наконец, это касается только его и Дафны. Они устроили все эти проблемы, и не тебе их разгребать. Пускай пожинают плоды своих “трудов”, тем более Тео. Ты достаточно настрадалась из-за его глупости.

— Так говоришь, будто есть чего бояться. Думаешь, Гринграсс меня к эшафоту подведет? Она имеет такой большой вес во всем этом?

— Дело совсем не в этом. Если уж и собралась убивать кого-то, бери ответственность и саму причину только из себя и за себя. А если считаешь этот поступок жестом добра и помощи, предназначающийся Теодору, то лучше вообще не начинай. Ты опять окунешься в дерьмо, собранное руками Тео, замечу, что специально для тебя. “Поможешь” ему, после чего он поплачется на твоем плече, ну или обласкает как следует, а потом снова воткнет в твою спину самый ядовитый нож.

Грейнджер закатила глаза на такую высокозаботливую речь, припоминая одну рыжую бестию, что раньше не уставала твердить теми же словами. На лице заиграла легкая улыбка, от чего Пэнси недоумевающе скосила уголки бровей.