Что ж должен признать — это хорошая идея.

Вот только онемевшие губы не хотели меня слушаться и вместо слов вырвались лишь хрипы. Алекс нагнулся ниже к моим губам, видимо, чтобы хоть что-то расслышать. Но именно в этот момент сознание наконец-то дало мне передышку. А может и сама жизнь, отправила меня на покой.

А что люди называют судьбой — это большей частью просто их собственные глупые выходки.

(с) Артур Шопенгауэр

Вероника

Всё пролетело будто несколько секунд. Вот Марков пристёгивает Линн к чемодану с бомбой, заодно оглушает Алекса, который решает ему помешать. Он не собирается убивать кого-либо из нас. В его планах подставить всё как несчастный случай. Скорее всего, есть ещё и приплаченные люди.

Появление Громова вносит надежду — на какие-то доли секунды, пока я не вижу направленный на него ствол пистолета. Дальше я даже не думала, что могу умереть сама. Было только желание, чтобы этот пистолет оказался в руках у меня. Уж я бы не стала тратить время, а всадила в Лена всю обойму не задумываясь. Эта тварь, прикидывавщаяся другом, не достойна ничего кроме мучительной смерти.

Вот только предплечье обжигает раскаленный метал. Сильное онемение и жалящая боль. Но я держусь. Ради Ани и Саши, ради Игоря. А вокруг раздаются звуки выстрелов. Сверху что-то валится с очередным глухим хлопком. И рядом лежат Марков и Линн. Я сразу поняла, что американка мертва. А Игорь не ждёт, не медлит, старается вытащить нас из этого ада, да и времени у нас в обрез.

Мы с Аней уже спустились шлюп в ожидании мужчин, когда раздался взрыв. Сестра только и успела, что отчаянно выкрикнуть имя мужа, и нас тут же отбросило взрывной волной. Соленая вода попала в рану, заставляя закричать от дикой боли и нахлебаться соленой воды. Что-то задело мою голову, погружая этот мир в пустоту.

В себя я приходила долго, ощущая мерное покачивание, а так же немую боль в предплечье и дикий холод от мокрой остывшей одежды. Рядом раздавались всплески. В глазах периодически темнело и время между каждым открытием глаз просто замирало. А потом память вязкой патокой заполняет моё сознание. Я резко сажусь, осматриваясь по сторонам, но я одна качаюсь на плоту. И рядом совершенно никого, хотя я помню, что силой взрыва, меня вышвырнуло в воду. Значит, меня спасли. Но кто? Аня? Игорь? Саша? Тогда где они все сейчас?

Я посмотрела на горящую в отдалении яхту, и не заметила ни единой живой души.

— Эй, — крикнула я сиплым голосом. — Где вы? Игорь? Аня? Саша? Хоть кто-нибудь отзовитесь…

Ответом мне был очередной взрыв, от которого я даже взвизгнула и сжалась на небольшом надувном плоту. Тут же чьи-то руки схватились за край шлюпа. И рядом появилась макушка Ани. Я помогла ей залезть ко мне. И вопросительно уставилась в полные отчаяния глаза сестры.

— Никого не нашла, только ты и я, — всхлипнула Аня.

Страх сжал всё внутри, отбрасывая головную боль и огнестрел на второй план. Поднялась с трудом, на колени. Голова сильно кружилась. Подползла к краю плота и перевалилась в воду.

— Ника стой, — прокричала мне Аня.

Но я не обратила внимание. Стала нырять, выискивая хоть кого-нибудь. Есть вероятность, что их просто откинуло взрывом и они совсем рядом, просто из-за мусора вокруг так легко не разглядеть. Я взяла направление к догорающей яхте, с трудом перенося, то, как солёная вода обжигает рану на предплечье. Рядом проплыло изувеченное тело. По остаткам одежды поняла, что это Линн, да и отсутствие одной руки говорило само за себя.

Сколько я плавала и погружалась в воду, стараясь рассмотреть каждую балку, за которую можно было бы зацепиться — не знаю. Но ничего, что указало бы нахождение Игоря или Саши, не было видно. Оставалось только возвращаться на плот и ждать помощи.

— Может они достигли суши? — с надеждой спросила Аня, когда я вернулась.

— Конечно, достигли. По-другому просто быть не может. И скорее всего сейчас ждут спасателей, чтобы найти нас, — через силу улыбнулась я сестре.

Говорить ей о своём ухудшающемся состоянии я не стала. Но из-за потери крови меня начало морозить, а перед глазами начинали плясать чёрные пятна, хоть соленая вода и поспособствовала её остановке, можно сказать прижгла рану. Но внутренний холод уже понемногу окутывал, да и мокрая одежда на холодном ветру гарантировала разные простудные заболевания.

— Мы их дождёмся, — всхлипнула Аня, и обняла меня.

Я положила мокрую голову ей на колени и прикрыла глаза пытаясь абстрагироваться от происходящего.

— Обязательно, — прошептала я.

Приближающийся гул давил на и так больные виски. Глаза отказывались повиноваться и открываться. Тело затекло, и ещё куча всяких факторов, которые мешали чувствовать себя комфортно.

— Ника, — прошептала Аня.

— Ммм, — с трудом выдавила я из себя.

— Ты вся горишь. И помощь на подходе. Ты только держись, хорошо? Они уже плывут к нам.

— Кто? — пришлось приложить усилия, чт бы разомкнуть сухие губы.

— Катер береговой охраны. Примерно через минуту будут здесь.

Так вот что это за шум, что так раздражает мою больную голову. Но хоть и через силу, но внутри где-то плескалась неимоверная радость. Саша с Игорем живы и нашли нас. Сейчас остается только набраться терпения. И отчего же так долго длится какая-то маленькая минутка. Удивительный феномен времени — когда нужно, оно течет так медленно, а когда нет, пролетает незаметно.

Как нас спасали — я пропустила, просто отрубилась. Да по факту последний час ожидания, болтаясь на плоту, именно так и провела — то приходя в себя, то погружаясь во тьму. В минуты сознания хотелось, чтобы всё это было страшным сном. Одним очередным кошмаром, которые всё еще приходили ко мне затухающим взглядом бывшего телохранителя сестры. Да, они стали редкими, особенно когда рядом был Громов — не беспокоили вовсе, но стоило мне остаться одной в темноте комнаты и погрузиться в лёгкую дремоту, как я вновь погружалась в тот ужасный мрак безысходности.

Интересно, что будет сниться мне теперь, когда вернусь домой? Изуродованное тело Линн или тот момент, когда Марков наставил пистолет на Громова? Хотя таких моментов за последние несколько часов произошло слишком много, чтобы быть одним сплошным кошмаром, где события будут переплетаться между собой.

— Где Игорь с Сашей? — спросила я Миронова в тот момент, когда меня укладывали на носилки чтобы отнести в машину скорой помощи.

— Мы их ищем, — серьёзно кивнул безопасник, заставляя всё в душе похолодеть.

— Они не с вами? — услышала я срывающийся голос сестры?

— Анна Кирилловна, мы нашли пока только вас. Сейчас парни из береговой охраны и мои ребята прочесывают периметр, включая прибрежные территории. Есть вероятность, что они дожидаются помощи на одном из берегов.

Я с великим трудом стала подниматься с носилок.

— Девушка, куда вы? — Крикнул один из фельдшеров.

— Я никуда не поеду, пока не найдут моего мужа, — прохрипела я, борясь с головокружением.

— А если его не найдут? Вы рискуете распрощаться с жизнью…

— Значит, мы умрём в один день. Счастливый финал, вам не кажется? — процедила сквозь зубы.

Аня подошла и обняла меня за талию, больше придерживая. Даже думать не хотелось, как я выгляжу со стороны.

— Ник, ты вся горишь, ранена, тебе действительно в больницу нужно, — срывающимся голосом пробубнила сестра.

Она пыталась сдержаться и не разреветься. Я её понимала. Произошедшие события, неизвестно что с Сашей, и моё состояние, а я ещё и от госпитализации отказываюсь.

— Я не смогу себе простить, если… — начала я выражать свою мысль, но тут рация Миронова ожила.

— Их нашли, — кивнул он нам и быстрой походкой отправился в сторону от нас.

Больше никакой информации. Живы они или мертвы. А может они в тяжелом состоянии. Он сбежал раньше, чем мы успели задать хоть один вопрос. Как он вообще может поступать так со слабыми измотанными женщинами, нервный срыв у которых случится в любой момент?