— Не за что пока благодарить. Мы ж ещё никуда не ходили, — постарался я как можно более беззаботнее улыбнуться. — Лучше посмотри, что я тебе принёс.

Я протянул мальчику кулёк с клубникой, смотря как, загораются его глаза, а на щеках выступает лёгкий румянец.

Это уже было хорошо, добрый знак, о том, что организм ребёнка всё ещё борется с вирусом. Но, к сожалению не справляется, и ему нужна помощь.

Ещё какое-то время посидел с мальчиком, разговаривая о разной ерунде. А потом отправился к дежурному врачу и распорядился, чтобы добавили в курс лечения пару антибиотиков. Сейчас было главным избавиться от вируса, а всё остальное второстепенно.

Вернулся в свой кабинет. За шестеро суток моего отсутствия на рабочем месте, дел скопилось достаточно, чтобы не скучать до самого вечера. Обходы моих пациентов, появление новых, и, конечно же я ещё пару раз заходил к Данилу.

Пришлось перенести одну из операций на завтра, хотя она планировалась на следующей неделе. Но я к подобному был привычен, иногда приходилось браться за скальпель в операционной при поступлении, а иногда даже среди ночи выдёргивали в клинику.

Небо на улице уже потемнело, когда я наконец-то смог спокойно присесть и сосредоточиться на мысли, что нужно бы наведаться к Дамизовым и глянуть как там поживает будущая мама. Вот только гонимые в течение дня мысли о маленькой новорождённой девочке, вновь проникли в мой мозг, давя и угнетая, своим существованием.

— Дочь, — этот смешок был над собой.

Я попытался представить, на кого она была бы похожа. Чьи черты могла унаследовать, не говоря уже о характере. Такая сентиментальность характерна женщинам, но оказывается и мужчинам, видимо мы, просто скрываем это глубоко внутри, пытаясь казаться сильными.

Погрузился в свои думы настолько, что даже не заметил, как дверь кабинета отварилась, и в него проскользнула одна из медсестёр с чашкой кофе. Именно та, которую в своё время Ника выпроводила из моей квартиры.

— Игорь Николаевич, вы целый день на ногах, даже не обедали, — протянув мне чашку кофе, сказала она.

— Да, — благодарно улыбаюсь, беря чашку, отвечаю ей. — Спасибо.

— Ну что вы, это обязанность медсестёр, следить, что бы врачи были в норме.

Да?! Я был удивлён, в перечне обязанностей медсестёр как раз подобного не припомню. Но и удивлённость была какая-то отстраненная. Мне глубоко пофиг, всё то, что говорит, эта девушка. Стоит отправить её на пост, но я отчего-то медлю. Может от того, что мысли о Мередит Саммерс отступают в присутствие посторонних. Спокойно отставляю чашку на стол, и не препятствую навязчивому вниманию медсестры.

Она же пользуясь моментом, проводит языком по моим губам. Такая ненавязчивая ласка, но заставила бы любого мужчину откликнуться. Но отчего-то не меня, или просто не сегодня. Я слишком устал и вымотался, не физически, морально.

Но юная медсестричка не сдаётся. Её руки разводят полы халата, расстегивая пуговицы рубашки, и со всей нежностью скользят по моей груди. А я впервые в жизни, отстранённо наблюдаю, передавая всю инициативу в её руки, надеясь, что от этого станет легче.

Никогда со мной подобного не было. Даже десять лет назад, когда Линн опоила меня какой-то дрянью и забралась в мою постель. Я ведь всё запомнил, но и подобной страсти как в ту ночь, к американке никогда не испытывал.

Только Ника могла заставить меня потерять голову от желания обладать её телом. Но ведь сейчас на коленях передо мной стоит не она, и тем более не Линн ласкает своими губами и языком, уже восставшую, чисто от простой физиологии, плоть. Хотя американка бы уже давно лежала бездыханным телом возле моих ног, не удержался бы от соблазна и придушил. А так я просто остаюсь абстрактным наблюдателем. Долго же этой новой медсестрички придётся трудиться, чтобы заставить меня кончить.

Ваше прошлое — это уже только история. И как только вы это осознаете, оно больше не имеет власти над вами.

(с) Чак Паланик

Вероника

— Саша? — удивилась я, выходя из машины.

Сегодня я сдавала очередную сессию, в попытке догнать тех, кто учится на курсе, на который я перевелась. И совершенно не ожидала увидеть Сашу около парадной двери.

— Не могу оставить Аню надолго, поэтому разобрался со своими делами как можно быстрее, — дождался меня зятёк.

Если вернулся Алекс, то и Громов, скорее всего тоже. Я поспешила его нагнать и в дом мы вошли вместе, не успела его спросить об Игоре, так как до нашего слуха донеслась ругань и шум погрома. Ругань принадлежала моей тихони сестрицы, а звуки погрома напоминали больше бьющеюся посуду. Это больше всего меня и шокировало.

Мы синхронно ступили на кухню, откуда и доносился источник шума, что бы успеть вовремя, отклониться от летящей в нашу сторону салатницы. Та в свою очередь стукнулась об косяк, и разлетелась на жалкие осколки. Но, это было ещё не всё.

— Тыыы, — зашипела на своего мужа Аня, тыча в него пальцем, — паршивый кобель, моральный урод, ублюдок недоделанный…

Я вот даже не подозревала, что она может быть такой красноречивой. А Аня тем временем распалялась всё больше и больше. Ещё бы понять причину её дикого припадка.

— Ты сам подписал себе приговор Дамизов! — Она истерично расхохоталась. — Сам, понимаешь? Ты теряешь всё! И фирму, и этот дом! Это теперь всё моё! — она, приподняв руки вверх, обвила пространство вокруг себя. — А всё из-за твоей кобелиной натуры, — продолжала сестра. — Я тебе верила, позволила притащить эту падаль в дом… Скажи, ты бегал к ней когда я засыпала? Или ты всё же хотя бы толику уважения ко мне испытываешь, и не посмел тронуть её под этой крышей?

— Что ты несёшь? — не понял Саша.

Я вот тоже ничего не понимала. От того было обидно за мужчину что достался не мне, а этой неблагодарной змее. От того и влезла.

— Не рычи на Сашу! Сама слышишь, какая грязь срывается с твоего рта?

— Ооо, — усмехнулась зло Аня, хотя я понимала она на грани, — малолетняя проститутка заступается за своего любимого. А может он и с тобой мне здесь рога наставляет? А что, очень даже удоб…

Сама не ожила от себя, но заткнула её так, как бы никогда не сделала. И сейчас стояла и смотрела на руку, которой ударила собственную сестру. А её это видимо добило, так как слёзы потекли градом, и она отвернулась от нас, что бы их скрыть.

— Ань, прости я не хотела…

— Я не дура, знаю что хотела. Ты была права! Это тебе стоило выйти замуж за этого кобеля. Вы достойны друг друга, — прохлюпала она.

— А может, ты просто нормальным языком объяснишь мне, какого чёрта тут твориться, — Алекс вышел из себя.

В такие моменты мы все слушались его беспрекословно. Даже своевольный Дима, не смел, перечить брату, когда тот пылал не гневом, а бешенством.

— Приезжал Лен, — дрожащим голосом сказала, Аня, и кивнула в сторону обеденного стала, на котором лежала куча фотографий. — Он рассказал мне, откуда ты вернулся.

Аня посмотрела на Сашу таким взглядом, что мне уже даже вмешиваться в их отношения не захотелось. Я аккуратно, чтобы не наступить на гору осколков, что успела наделать Аня, прошла к фотографиям, и, рассмотрев парочку, зажав зубы, как можно ласковее спросила:

— Это вы там оргии обычно проводите?

Сама не ожидала такой реакции, лишь от фотографии, где Линн обнимает Громова. И с чего бы мне желать, чтобы блондинка была здесь и сейчас, чтобы я могла вцепиться в её шикарную шевелюру и как следует проредить. Да у меня к Сашиным пассиям всегда иммунитет был, а тут… Игорь ведь довольно прохладно относится к Линн. Вот только не на этой фотографии.

Теперь на Сашу смотрели две злые представительницы семьи Порш. Сейчас была его очередь стушеваться под нашим взглядом.

Но наши взгляды его не пробили, и даже не задели. А жаль!

— Во-первых, — он приблизился к Ане и говорил, смотря ей прямо в глаза, — я тебе ни с кем и никогда не изменял. Да я даже на других баб не смотрю, не вижу смысла для чего просто тратить на это время. Во-вторых, — он перевёл свой взгляд на меня, — ни каких оргий в этом доме никогда не было!