– Почему второй столик до сих пор не получил заказ?!

Крик разъярённой администраторши разнёсся по кухне. Не спасал ни шум бурлящей воды, ни шипение жарящейся на сковородах еды, ни стуки посуды, заполнившие собой бо́льшую часть помещения.

– Фуа-гра! – возмущённо закричала залетевшая на кухню Ксюша. – С каких пор в этом маргинальном баре подают фуа-гра?!

Спустя секунду подруга пожалела, что оказалась столь откровенна в своих высказываниях. Наталья Алексеевна, бросившая на Ксюшу недовольный взгляд, была готова рвать и метать. Если проблема со вторым столиком вызывала у администраторши недовольство, то возмущение Ксюши перешло все рамки, спровоцировав неподдельный гнев в глазах Натальи Алексеевны.

– Уволена! – завопила администраторша, чуть ли не брызжа слюной.

Я закрыла глаза, выдохнула и, понимая, что ничего хуже за этот день произойти уже не может, двинулась за заказом. И пока остолбеневшая Ксюша глядела на Наталью Алексеевну ошарашенными, выпученными глазёнками, я собрала готовые блюда, прошла мимо, толкнула дверь плечом и вынырнула в зал, в котором было так же громко, как и на кухне.

На секунду остановилась, перевела дух… и снова ринулась в бой.

Разнос с тремя тарелками в левой руке, бутылка алкогольного напитка в правой и ещё три стакана, распиханы по карманам фартука – в таком незавидном положении я начала обходить столик за столиком, разнося заказы посетителям. Попутно пришлось объяснять людям за Ксюшиными столиками, почему их заказы до сих пор не доставлены. Про себя я говорила что-то вроде: потому что дурная администраторша только что уволила вашего официанта и теперь остальные просто зашиваются, пытаясь всё успеть. И это я ещё молчу про поваров, которых всегда не хватает и которые постоянно ничего не успевают.

Однако, вслух могла произнести только:

– Простите, ваш заказ задерживается, но мы постараемся принести его в ближайшее время.

Конечно же не забыла натянуть доброжелательную улыбочку.

Жизнь не сказка. Ох… знали бы те, кто придумал эту фразу, что моя жизнь очень даже сказка. Что-то вроде начала из золушки.

Такая вот у меня сказка…

Начало есть, а вот когда наступит конец и придёт ли за мной принц… это уже вопрос, который ставит под сомнения всю целостность сказки.

Вернувшись на кухню, я не встретила там ни администраторши, ни Ксюши. Оставила разнос на ближайшем столе и удалилась под недовольный взгляд остальных официантов. Говорить ничего не стала.

Подругу обнаружила в раздевалке. Ксюша сидела на лавке, схватившись за голову. Кудрявые блондинистые волосы девушки, которые по дресс-коду ни в коем случае нельзя было распускать, водопадом спадали чуть ли не до самого пола. Ксюша явно собиралась домой.

– Что такое? Действительно уволила? – с порога озаботилась я.

На эту работу мы с подругой устраивались вместе. За пару дней до того мы решили – если одну из нас не примут, то и вторая не будет устраиваться тоже. А когда нас всё же приняли, уговор немножечко изменился. Теперь условия были такими: если одну из нас уволят, вторая уволиться следом.

Я подошла к подруге и присела рядом. Попыталась её обнять.

– Тебе не нужно увольняться, – наконец заговорила Ксюша.

Она подняла голову и поправила волосы.

– Глупости, – замотала головой я. – Сейчас только удостоверюсь, что ты в себя пришла и пойду к Алексеевне.

– Правда, ерунда это всё, – глядя на меня глазами кота из «Шрека», ответила подруга. Тебя же никто не увольнял. Будет глупо, если ты уйдёшь из-за меня. А я, знаешь ли, и так терпеть не могу это ненормальную. Да ещё и темп просто сумасшедший. Ну куда это годиться! Да тут, минимум, десять официантов нужно, чтобы всё успевали! А они хотят, чтобы мы впятером справлялись!

Подруга явно пришла в себя и уже успела войти во вкус, проклиная начальство.

– То есть ты думаешь, что я довольна? Ну уж нет, – я поднялась со скамейки, всем своим видом выказывая крайнюю степень недовольства. – Так дело не пойдёт! Я тоже давно хотела уволиться!

Глядя на меня с какой-то надеждой, подруга спросила:

– Точно?

Точно, – подумала я. Пускай увольняться из-за дружбы – это нерационально, но какой тогда вообще смысл в дружбе, если ненавистной работой ты дорожишь больше, чем обещанием, данным подруге детства?

– Точно! – уже вслух подтвердила я.

Улыбнувшись Ксюше напоследок, направилась к офису администратора. Так уж вышло, что офис Натальи Алексеевны, располагался прямо у входа в бар. Поэтому мне пришлось пройти большую часть зала, минуя недовольные взгляды и возгласы посетителей, что были готовы разорвать первого попавшегося на глаза официанта.

Остановившись перед дверью, я собралась с духом и открыла ту без стука. Офис – а если начистоту, то это была небольшая коморка два на два, – встретил ярким светом ламп, что сильно контрастировало с приглушённым освещением зала.

Только завидев нарушителя, администраторша недовольно обратилась со словами:

– Боже мой… ну что ещё?

– Хочу уволиться, – твердо заявила я.

Администратор оторвалась от дел и одарила меня удивлённым взглядом, в котором скрылось незаметное возмущение.

– Почему же это?

– Вы уволили Ксюшу! Если уходит она, ухожу и я!

– Что за детский сад, Леся… Я всегда говорила: дружбу оставляйте за пределами работы. Как только вы входите в заведение, вы, прежде всего, официанты. Ваша дружба остаётся на пятом, а то и на десятом месте.

Интересное мнение.

– А эмоции?

– Что эмоции?

– Эмоции тоже нужно оставлять за стенами заведения?

Администраторша прищурилась.

– К чему это ты клонишь, дорогуша?

– К тому, что вы уволили Ксюшу на эмоциях.

Глубоко вздохнув, изо всех сил пытаясь сдержаться, женщина развернулась ко мне всем туловищем.

– Послушай, дорогая, если ты решила устроить бунт, так уж и быть: я уволю тебя, но только завтра.

– Так не пойдёт, – твёрдо отрезала я.

– А мне всё равно, что пойдёт, а что не пойдёт! – женщина начинала злиться. – По закону ты обязана отработать две недели. Скажи спасибо, что разрешаю тебе уволиться завтра!

Наталья Алексеевна отвернулась к столу и продолжила заполнение бумаг. Напоследок она махнула рукой, как бы намекая, что я могу быть свободна.

Сдерживаться дальше я не могла. Сняв фартук прямо в кабинете, швырнула его на стол, развернулась и гордо вышла наружу, даже не закрыв за собой. Наверное, мне стоило бы озаботиться о своём поведении, но в тот момент моё поведение волновало меня меньше всего. В моменты крайнего раздражения я частенько забываю, что такое манеры.

Но…

Не успела я сделать и пары шагов, как вдруг наткнулась на компанию из нескольких мужчин: была на столько увлечена собственными мыслями, что даже не заметила, как чуть не сбила одного из них с ног.

– Простите, – попыталась извиниться.

Стоящий ко мне спиной мужчина развернулся.

И тут я замерла…

Не знаю, что на меня нашло, но ещё никогда в жизни я не видела таких идеальных черт лица. Смазливый мальчик с обложки модного журнала – первое, что тогда пришло в голову. Сначала было восхищение, а затем неприязнь. Ну как можно быть таким смазливым и идеальным? Это же неправильно! Даже борода идеальная. Даже тёмная укладка на голове лежит идеально. Это просто верх ненормальности!

Почему-то показалось, что он осмотрел меня оценивающе. Прошелся с головы до ног и обратно.

– Это вы меня простите, – наконец ответил мужчина.

Улыбнулся.

Я размякла. Даже улыбка идеальная. Такой улыбкой только плавить глупых девочек. Глупых? Так! Стоп! Это точно не про меня! Я не поддамся!

Состроив недовольную мину, тут же попыталась сохранить достоинство.

– Позволите пройти? – недовольно ответила я, указывая в сторону зала.