«Да-да-да, это всё, что я на сегодня приготовил!» — думал он, глядя на ставку гуннского командования. — «Действуй!»

Ждал, пока Дариураш прекратит недоумевать от тупости остготской тактики, перестанет искать подвох, придёт к мысли, что это просто остготы такие тупые, что с них взять, а затем начнёт обращаться с ними как с тупыми.

Потребовалось десять с лишним минут, прежде чем гуннский полководец выработал какое-то мнение о ситуации. И, к детскому восторгу Эйриха, Дариураш посчитал, что имеет дело с тупыми варварами, которые даже тупее тех варваров, что пытались договориться с гуннами о мире.

Все гуннские и сарматские всадники, исключая конных лучников, одновременно тронулись по дуге, на фланговый обход.

Но чутьё на опасность у гунна было, поэтому он отправил в лобовую атаку дополнительных воинов из резерва.

Массы людей обменивались тычками копий, перестреливались из луков, вопили и рычали. Там, почти в двухстах шагах впереди, идёт настоящая схватка, но кульминация произойдёт не там.

Всадники на обоих флангах выстроились в ударный порядок, причём почти одновременно друг с другом, после чего, после сигнала рога, тронулись в атаку. А войска из гуннского резерва уже приблизились к зоне поражения лучников.

— Ветер?! — крикнул Эйрих вниз.

— Всё так же дует на восток! — ответил Альбоина.

— Точно?! — переспросил Эйрих.

— Точно-точно! — ответила дева щита. — Четыре человека проверяют!

— Тогда начнём... — вздохнул Эйрих, встал и вскинул заранее приготовленный лук.

Из кувшинчика с угольком он поджёг паклю на стреле, прицелился и произвёл выстрел.

Стрела взметнулась в небеса, после чего рухнула в поле где-то за войсками из гуннского резерва. Это был сигнал к действию.

Около пятисот лучников выпустили огненные стрелы по известным им местам. Кое-где сразу же полыхнуло, а где-то потребовались дополнительные залпы.

Громовой камень, смешанный с серой, углём и иудейской смолой, загорался со вспышкой и хлопком, раскидывая вокруг куски взявшейся огнём пропитанной особым маслом, на основе громового камня, ткани.

И всё больше мест поджига, всё больше дыма...

Спустя минуты, когда вражеские всадники уже вот-вот должны были ударить по неподвижным остготским флангам, собственные воины стали невидимыми для Дариураша. Он не видел, что происходит, поэтому от его команд теперь будет больше вреда, чем пользы. И возникающие проблемы будут вынуждены решать тысячники на местах. А это уже нечестно, потому что они, даже все вместе взятые, не ровня Эйриху.

А вот с кавалерией получилось не так зрелищно, но зато предельно эффективно.

Эйрих вычитал этот приём у Вегеция, который вспоминал о нём как о чём-то сомнительном и неоднозначном, а также очень ситуативном.

Вся тактическая хитрость заключалась в поднимаемых острых кольях. До этого они были спрятаны в снегу, но теперь оказались поднятыми и готовыми встречать новых гостей.

Также фланги подняли из-под снега ланцеи и похожие на них копья, ощетинившись колючим ежом. И это значило, что фланги теперь непреодолимы, а бить надо было в лоб, там хоть какие-то шансы.

С хрустом и конским ржанием всадники врезались в выставленные колья и копья, оставив на них все передние ряды.

— Всё идёт по плану, — с удовлетворением произнёс Эйрих.

Дым, как и рассчитывал Эйрих, пошёл в сторону востока, то есть к гуннам.

«Даже такие мелочи надо учитывать», — подумал мальчик. — «Дым — яд, который не разбирает своих и чужих».

Единственным минусом наведения плохого обзора противнику было наведение плохого обзора и Эйриху тоже.

А потом в ход вступили две сотни спрятанных в снежных укрытиях людей, вышедших прямо в тыл атакующих всадников. В руках тайных воинов были острые топоры, а сами эти воины являлись самыми отбитыми представителями остготов. Их задача разделить кавалерию на две части, а затем смотреть, как остальные будут спокойно колоть её копьями и баграми.

И у них всё получилось! В продавленный разрыв влились другие остготские воины и начали расширять его и стремительно понижать шансы на объединение подразделения воедино.

Кашля слышно не было, но Эйрих был уверен, что, как только дым дойдёт до резерва, то сразу начнёт выводить воинов из строя.

— Лихо ты! — одобрительно усмехнулся Зевта, видящий то же, что и Эйрих.

Кто-то из вандалов и визиготов увидел, что что-то идёт не так и не видно собственного войска, но поделать с этим ничего было нельзя.

Кавалерию, изрядно попортившую себе кровь столкновением с подъёмными кольями, уже добивали, одинаково безжалостно рубя и лошадей, и наездников.

— После того, как дым рассеется, нам останется уповать лишь на собственные силы, без хитростей и уловок, — предупредил отца Эйрих. — Пока же наслаждайся зрелищем убийства твоих врагов...

/9 декабря 408 года нашей эры, провинция Паннония/

— ... а потайные сотни потеряли половину воинов! — продолжал доклад Аравиг. — Общие потери войска пока не установили, но мы посчитаем!

Бой не закончен, ведь у гуннов ещё остались резервы, но возникла небольшая пауза, связанная с завесой отравляющего дыма, преградившая путь и видимость. Дариураш не знает, что происходит за завесой и как дела у Эйриха, впрочем, это верно и для Эйриха.

Пока шёл бой, у Эйриха в голове с треском рвался очередной шаблон. Создание локальных завес, чтобы дым закрывал только нужные участки, а не всё поле целиком — вот что послужило причиной озарения.

В предыдущих случаях применения дыма всё было несколько иначе. Римлян Феомаха они буквально выкуривали из бражного дома, дым там играл роль удушителя, в случае с асдингами у Дуная дым был использован как комбинация удушения и попутного сокрытия подхода войск Эйриха, а здесь, в битве у деревни Визивина, он применил нечто новое, что сам осознал далеко не сразу.

Кто-то из наблюдающих за ходом боя точно понял то же, что понял Эйрих, даже неудивительно будет, если гуннские военачальники тоже что-то поняли, но рецепт дымовой смеси узнать не так уж и просто.

— Сколько гуннов уже пленили? — спросил Эйрих, глядя на всё ещё существующие очаги сопротивления.

Это отряды, всё ещё не добитые остготами, этакие полуостровки из воинов, стойко отражающие вражеский натиск. Но им скоро настанет конец, потому что консул Зевта отправил две тысячи на фланговый обход и удар в тыл. Скоро с этой частью врагов будет покончено.

А из дымовой завесы, тем временем, выезжали жутко кашляющие конные разведчики. Кони под ними храпели и задыхались, но ездоки и сами испытывали худшие ощущения в жизни. Иудейская смола, смешанная с громовым камнем и серой, работает даже лучше, чем исходный эйрихов рецепт, потому что громовой камень, смешанный с серой, очень сильно дымит, создавая непроницаемый для глаза густой дым, пахнущий очень неприятно. Испытания, проведённые Эйрихом в деревне, показали, что он не прогадал, когда платил за громовой камень безумные деньги. Результат налицо, а значит он сделал всё правильно.

— Уже что-то около двух тысяч с лишним! — ответил, всё так же возбуждённый от накала битвы, Аравиг. — Хомутаем и под охрану!

— Тяжело раненых сразу добивать, они вряд ли дойдут, — вздохнул Эйрих. — За остальными следите особо тщательно, они нам очень нужны.

— Сделаем! — радостно воскликнул Аравиг. — Ох, вот это бой! Вот это бой!

— Он ещё не закончился, — сказал на это Эйрих. — Возвращайся к своим и ускоряй захват пленных!

— Всё сделаю! — заверил его Аравиг.

Воодушевление от такой необычной победы охватило не только тысячников, но и обычных воинов. Даже стоящие в резерве элитные воины разных дружин испытывали необычайное вдохновение, хотя их заслуги в этом исходе не было. Всё дело в том, что делёж трофеев с битвы будет проходить по-старому обычаю, то есть больше всех выигрывают вожди и дружинники, а обычным воинам достанется не так уж и много, если сравнивать.