Переселенцы прибыли на безымянную планету ранним утром, и поразились красоте этого мира. Казалось, сам воздух наполнен прозрачным нежно—малиновым светом, в котором кружили вихри красноватых, голубых и золотистых линий. Поэтому, планета получила имя Земли Рассвета.

Был выбран один континент, самый подходящий для жизни, и земляне обосновались на нем. Правда, в этих местах обитали аборигены, вполне разумные гуманоиды, но когда человечество это останавливало? Обычно, земляне с местными планетянами жили дружно, правда, занимая лучшие территории. Или же загоняли их в резервации, иногда даже истребляли, с помощью войск Земной Федерации. Но, не в этом случае. Прибывшие, вместе с семьями и соратниками, были остатками разбитой повстанческой армии, и рассчитывать могли только на свои силы.

Местные аборигены сильно разнились внешне – некоторые расы совсем не отличались от землян, а другие выглядели весьма экзотично, и мало напоминали людей. Но, почти все они приняли пришельцев дружелюбно, и особых проблем в освоении материка не возникло.

У этого мира была странность, особенность, под названием магия. То, что на земле казалось нереальным, в Землях Рассвета было обычным делом и применялось повсеместно. Подивившись, переселенцы приняли это чудо за данность, и нарекли магических существ привычными для себя именами – эльфами, троллями, гоблинами, демонами… Как оказалось, прибывшие тоже могут использовать магию, и очень успешно, к тому же, волшебство не требовало никаких материальных затрат, только умение им пользоваться. И земляне отринули технические знания своей цивилизации, приспособились, ассимилировали, и деградировали до средневековья, нисколько об этом не сожалея. Они образовали Монийскую республику, которая, со временем превратилась в империю.

Сила мага зависела от самого человека, и передавалась его потомкам – люди называли это генетикой. Кроме того, использовались магические приемы и заклинания, и чем больше ты их знаешь, и умеешь применять , тем ты сильнее. Были и секретные знания, которые хранили, оберегали, и передавали по наследству. Сильнейшие маги выделились и возвысились над другими, более слабыми – так возникла аристократия. Самый сильный – или самый коварный из них – провозгласил себя императором, Монию империей, и основал династию правителей страны.

На материке остался только островок демократии и технического прогресса – город Сайнтифик, где обосновались ученые, вернее, потомки ученых, прибывших на планету, которые передавали свои знания из поколения в поколение, развивали их и совершенствовали, не приемля магию, и не полагаясь на нее. Здесь же находился и корабль, на котором в Земли Рассвета прибыли земляне. Теперь он представлял только музейную ценность, и к нему, многие года, прибывали паломники, потомки переселенцев. Они не забывали свою родную планету, и считали корабль ее частицей.

А потом началась война. Кто, и из—за чего ее начал – уже забыто, но памятно, что длилась она долгие годы, и все жители – и местные, и потомки землян – разделились на два лагеря. Своих противников люди, опять используя земные термины, окрестили темными, или демонами, а соратников – светлыми.

Темные побеждали, как более искусные в магии – так сложилось , и светлые оказались на грани уничтожения. Но прибыли два разумных дракона, необычайно магически и физически сильных, встали на светлую сторону, и демоны оказались повержены, и рассеяны. Откуда явились драконы, и почему защитили именно светлых – никто не знал. Драконы, прекрасно разговаривающие на местном языке, не пожелали это объяснять.

От Монийской империи остался небольшая часть, а остальные земли или обезлюдели, или вышли из состава страны – в том числе, и Сайнтифик превратившийся в самостоятельный город—государство. Однако, Мония продолжала называться Империей. И долгие годы ее процветание продолжалось, под охраной драконов.

Затем, началась новая война.

Многие знатные Дома погибли во времена Первой войны, и их в Монийской империи осталось не много, но эти немногие сильны, богаты, и служат императору.

К аристократическим Домам принадлежала и семья Барно.

Миледи Гвен Барно, рыженькая восемнадцатилетняя девушка, смотрелась в большое зеркало, и с нетерпением стучала ногой по полу – две служанки делали ей прическу, и Гвен приходилось сидеть смирно, что ей уже надоело. Старая нянюшка, должная следить за процессом, мирно дремала, сидя рядом в кресле.

Гвен тряхнула головой, и заявила служанкам:

– Хватит!

– Миледи! – попыталась удержать девушку горничная, но Гвен, не обращая на нее внимания, встала с кресла. Тут в комнату вошла матушка, графиня Барно, красивая стройная блондинка сорока лет, и миледи плюхнулась обратно, а нянюшка встрепенулась и вытаращилась на прическу своей подопечной, изображая – не сплю, слежу и наблюдаю.

Графиня осмотрела голову дочери и приказала:

– Переделать!

– Мама! – воскликнула Гвен – Мы опоздаем!

– Лучше опоздать и не поехать, чем опозорится! – ответила ей матушка, и опустилась в другое кресло, намереваясь проследить за приготовлениями дочери к Большому турниру в честь Дня Рождения императора Сайроса IV.

В каждом аристократическом Доме есть своя отличительная особенность, магическая «фишка», благодаря которой они, когда—то, возвысились, и которую сохраняют и развивают поныне.

В семье Гвен и ее брата Ланса, Доме Барно, такой особенностью было искусство фехтования, разумеется, не простого, а с применением магии. Здесь важно было сочетание качеств – умение владеть шпагой, и магические навыки. Все Барно, и прошлые поколения, и нынешнее, считались, лучшими фехтовальщиками Земель Рассвета. Но, никто не владел шпагой, сочетающейся с заклинаниями, лучше, чем Ланс – он превзошел предков. И, конечно, брат будет участвовать в турнире, а семья, сидя на трибунах, в личной ложе, будет за него болеть.

На Большом турнире, проводимом по случаю Дня Рождения императора, присутствовали все аристократические Дома, поэтому, Гвен так долго и старательно наряжали – ее собирались выдать замуж, и подыскивали подходящую партию. А девушка о женихах не думала. Прошло всего два месяца, как миледи вернулась из академии, и она надеялась пожить дома, в семье, по которой соскучилась. Во время учебы в родном поместье она бывала не часто – только на каникулах.

Гвен, в отличии от Ланса, фехтование не любила, и особых успехов в нем не проявляла.

И внешность ее, опять же, в отличие от брата, была самая обычная, и манеры оставляли желать лучшего. В детстве девочка предпочитала драться не шпагой, а ногами, и кулаками и от нее часто доставалось мальчишкам – детям слуг и крестьян, из ближайших деревень. Дралась она и с мальчиками из знатных семей, если им доводилось играть вместе, чем шокировала как родителей, так и гостей поместья – такое поведение для девочки—аристократки неприемлемо. Но, больше всего, доставалось братику Лансу – ее раздражало восхищение им окружающих – незаслуженное, по ее мнению. Гвен внезапно нападала на него, колошматила, и злилась , когда брат уклонялся от ударов, смеясь над ее попытками.

Их родители любили своих детей, баловали, и огорчаясь поведению дочери, особо ее не наказывали – "Пройдет с возрастом!"– говорили они.

Когда девочка сломала свою первую шпагу, пытаясь обучится самым простым приемам фехтования, родители наняли ей учителя – до этого отец, граф Барно, обучал владению этим оружием детей сам. После третьей сломанной шпаги и фингала под глазом герцогского сына, родители отстали от Гвен и отправили ее учиться в Магическую Академию.

В первые годы обучения, она, со своим независимым, свободолюбивым и упрямым характером, доставила много хлопот и неприятностей как преподавателям, так и родителям, которым учителя жаловались на выходки их дочери. С годами, миледи Барно стала умнее и спокойнее, но нрав ее, особо, не изменился. А вот в магии она достигла значительных успехов, и стала одной из лучших учениц. Девушка создала свой, уникальный магический стиль, смешав магию и приемы драки, с прыжками и полетами, используя антигравитацию.