— Да Вы, оказывается, разбойник, Яков Платонович! — возмутилась Анна.

Ответом ей была тишина.

Крепко схватив Аню за бедра, Яков потянул ее ягодицы на себя, чтобы наконец поцеловать обнаженную поясницу с привлекательными ямочками и чуть приоткрытые складочки. Супруга замолчала, затаив дыхание. (На самом деле ей все очень понравилось и она просто предвкушала продолжение безумства, рассудок просто плыл от желания).

Яков потерял голову. Аня его просто сводила его с ума!

Одновременно с поцелуями, немного прикусив для отсрастки молочную кожу любимой, он стянул свои штаны.

Пройдясь аккуратными пальцами по гладкой промежности жены, Яков удостоверился, что любимая готова к его страсти и не стал медлить. С наслаждением он ворвался в ее тугое лоно и быстро задвигался, одновременно сжимая и оглаживая крепкие бедра. Анна приглушенно охнула от резкого проникновения и сжалась. Он немного замедлился, давая неподатливым складочкам привыкнуть к силе его желания.

- Ладно, я не буду слишком быстро двигаться, - шепнул он.

Аня чуть слышно застонала и настойчиво качнула бедрами, приглашая мужа не останавливаться.

Не обиделась? Да нет, улыбается… Что я действительно за дикарь такой! — подумал Яков, но жену эгоистично не отпустил, наоборот, прижал покрепче и наращивал темп, пока, облегченно рыкнув, не излился в нее.

Он опустился рядом с поверженной женой. Анна улыбалась, по-прежнему пряча голову в подушку.

— Анна Викторовна — шептал Яков ей на ухо, - я хочу видеть Ваше милое лицо. - Аннушка…

Аня повернула к нему покрасневшее лицо и вновь жизнерадостно улыбнулась.

— Доброе утро! — засмеялась она.

— Доброе, радость моя! — прошептал довольный муж, гладя ее щеку.

Аня прикладывала руки к разгоряченному лбу.

— И не жалко же Вам мое белье, любезный супруг. — мягко сказала она.

— Жалко! — ответил Яков, — но я не мог больше терпеть, а это был самый короткий способ добраться, до Вас, дорогая. Ну и звание дикаря нужно было оправдать.

— Вы не обиделись? — всполошилась Анна.

— Ну нет, конечно! — усмехнулся супруг. — Грех обижаться после такого волшебного утра. Вы сами-то не сердитесь?

— Ох, Яков Платонович — Яков Платонович! — Аня покачала головой, коротко поцеловала Якова, и, одернув надоевшие юбки, ускользнула приводить себя в порядок.

— Конечно не сержусь! Это было просто восхитительно! — крикнула она из коридора.

Это ты, любимая, восхитительна… подумал супруг, млея от расслабления, раскатившегося волной по телу .

В умывальне Аня со вздохом стащила с себя платье, сняла испорченные панталоны и начала поливать себя из ковшика. Струйки воды ласкали разгоряченное тело. У Ани побаливали мышцы от недавней полушутливой борьбы.

В дверь постучались.

— Можно к Вам? — спросил Яков.

— Зачем? — подозрительно поинтересовалась жена.

— Просто помочь хочу, — вздохнул муж.

— Помогайте! — разрешила Анна.

Яков вошел с чистыми полотенцами и новым бельем.

— Я уже вытираюсь, — раскрыла объятия Анна и подставилась под распахнутое перед ней большое полотно.

Яков ласково оглядел прекрасную картину, и начал заворачивать обнаженную жену в полотенце, одновременно обнимая.

Аня, стоя в полотенце, обнимала мужа и целовала его лицо, ставшее колючим за ночь.

Любимый…спасибо тебе за заботу! — прошептала Аня ему в губы. - И за то, что ты такой…

Яков мягко отстранился, пока были силы сдержаться и начал помогать жене с одеждой. Дыхание у него полностью успокоилось лишь тогда, когда он застегнул Анне последнюю пуговку.

— Готово, дорогая! — усмехнулся он.

Анна вновь собрала пучок, уже в третий раз за последние пару часов, и коротко поцеловала мужа.

— А почему Вы убежали от меня утром? — спросил Штольман.

— Я завтрак готовила! — пожала плечами Анна. — Будете пшеную кашу, Яков Платонович? Или Вы еще не голодны?

— С Вами — с удовольствием! — сказал Яков, даря любимой очередной легкий поцелуй прямо в макушку. — только приведу себя в порядок.

Через полчаса Яков, гладко выбритый, в сюртуке и жилете сидел в столовой, с улыбкой наблюдая за хлопочущей Анной Викторовной.

— Аня, присядьте же наконец. — попросил он.

Поставив на стол все необходимое, она составила мужу компанию. Яков привычно начал намазывать для нее масло на хлеб.

Какое-то время они молча ели нежнейшую пшеную кашу, поглядывая друг на друга. Вскоре Якову Платоновичу нужно было отправляться на службу, а пока он просто наслаждался мгновениями семейной идиллии.

Штольман оценил и томленую нежнейшую кашу.

У Вас отлично получилось. — улыбнулся Яков. — освоили новый рецепт?

— Да это совсем оказалось несложно. Мне нравится для Вас готовить. — уверила его Аня.

Яков покачал головой.

— Для удовольствия конечно готовьте. Но нам срочно нужна горничная и кухарка. — сказал Яков. — Я хочу, когда дома, проводить время с Вами, а не Вашей усталой тенью и догонять Вас по всему дому. Вы очень милая хозяюшка, но много хлопотать не нужно.

— А я ведь старалась. И догонять меня Вам, похоже, понравилось. — улыбнулась Анна, подперев кулачком подбородок.

— Понравилось.И я очень ценю все Ваши усилия, — сказал Яков, поднося ее руку к своим губам. — просто я хочу быть с Вами, утрами, вечерами. Приезжать к Вам в обед, потому что скучаю. Еще я не хочу, чтобы Вы уставали. Анна, не подумайте, что это претензия. Это забота о Вас. Вчера Вы столько вещей разобрали, все наши сундуки, коробки, кофры.

— Я думала Вы и не заметили. — улыбнулась Анна.

— Я все заметил, дорогая. Мы только что пережили не самое простое путешествие и я хочу, чтобы Вы восстанавливались. Поверьте, усталость, она незаметно накапливается. Смена климата, поздняя весна этих мест… Я попрошу Алексея Юрьевича подобрать кандидатуры на роль домашней прислуги, а Вы с ними побеседуете, выберете помощницу на свой вкус.

— Ну хорошо, если Вы мне доверяете выбор. — согласилась Анна и уточнила:

У Вас есть какие-то пожелания?

— У меня много пожеланий. — кивнул Яков. Но всю прислугу прежде всего я проверю на благонадежность. В дом не должны попасть случайные люди. Поэтому первичный отбор за Лебедевым, основной за Вами, а я изучу личное дело тех кандидатов, что пришлись Вам по душе.

— Яков Платонович, Вы считаете подобные меры предосторожности оправданными? — усомнилась Анна.

— Да, Анна Викторовна! — остро взглянул на нее Яков. Каторга это не место, где можно быть легкомысленным в таких вопросах. Мы одна из самых обеспеченных семей в округе. Моя должность весьма специфична. Опасаюсь, что могут найтись желающие устроить нам неприятности. Надо исключить любую опасность и неожиданность для семьи. Вы молоды и красивы настолько, что мне страшно отпускать Вас за порог без сопровождения. Я приставил с сегодняшнего дня караул к нашим воротам. Вы вольны ходить куда Вам заблагорассудиться, но только с провожатым, пожалуйста, хотя бы первое время, пока не освоимся.

— Я поняла, поняла! — досадливо всплеснула руками Анна.

— Извините. — взял себя в руки Яков.

В дверь постучались.

Яков открыл и впустил в дом племянника с чемоданами.

— Доброе утро, Яков Платонович, Анна Викторовна! — улыбнулся он.

— Вы решили нас прямо с утра обрадовать своим визитом, Алексей Юрьевич? — усмехнулся Штольман.

— В обед еду на Карский рудник изымать бухгалтерию, боюсь допоздна провозимся. — объяснился за ранний переезд племянник.

Анна провела его вдоль длинного коридора и открыла пустующую комнату.

— Вот, Алексей Юрьевич, располагайтесь. Занавески и постель я Вам к вечеру организую. — гостеприимно сказала она племяннику.

— Анна Викторовна, не забудьте о горничной! — напомнил ей Яков.

— Кстати о прислуге, — обрадовался Лебедев. — У меня есть одна крестьянка на примете, из ссыльнопоселенцев, к мужу приехала, пока он срок отбывает. Очень просила работу дать. Анна Викторовна, может, побеседуете с ней?