Вот вроде бы и война, в которой он был просто не нужной разменной пешкой, и жизнь вора-сироты, который никому не нужен, и многолетний опыт шиноби… Но ничего не сломило его человеколюбие и сильные переживания за дорогих людей. Он никогда не убивал в битвах, если был другой выбор (а на войне его не было). Он старался по минимуму ранить противника, сразу его обезоруживая. Это и был его большой недостаток — в чём-то определённо слишком взрослый, но в то же время такой ребёнок, он не мог принять мир таким, каковым тот был.

Каждый раз он испытывал судьбу, оставляя на миссиях противника живым. Особенно он не мог убить ребёнка. Рука сразу немела. Вспоминалось детство, дважды убитые родители и жизнь после.

Он часто таскал у сенсея книжки для взрослых, но больше для вида и что б отвлечься, чем действительно вчитываясь.

Он хотел всегда быть рядом с близкими, оберегать их. Никогда больше не испытывать того ужасного чувства бессилия, когда те, кто важны, умирают на глазах, а после и одиночества.

Ему были дороги друзья, сенсей, Хари-сан, Хару-чан… но всем он боялся открыть настоящего себя. Даже себе в этом не признавался. Боялся, что люди не примут его чувства. Боялся новой раны в сердце.

Его страх собственного «я» сыграл с ним злую шутку — он потерял сознание в пустыне.

====== Арка 2 Дракон Веры. Глава 3. ======

Четыре года назад.

…Перед Хизокой, растерянно почёсывающим макушку, сидела троица новоиспечённых десятилетних генинов. Рюу выглядел растерянно и явно боялся нового знакомства, а потому сидел с краю, как-то сжавшись. Ичиро старательно сохранял спокойный и сосредоточенный вид, стараясь унять волнение, но хотя бы не боялся, скорее был в радостном предвкушении. Юко всем видом изображала высокомерие, но в ней теплилась надежда и какая-то опаска. Ещё раз вздохнув, Хизока обратился к ученикам, стараясь самому сохранять бодрый настрой.

— Итак, давайте же познакомимся! Меня зовут Узумаки Хизока, я ваш новый сенсей-джонин, а по совместительству главный ирьёнин Узушио. — последнее было сказано для не знающей данных тонкостей Такеши, — 27 лет. Я люблю свою семью, мне нравится лечить людей, терпеть не могу враньё и войну. В детстве мечтал о мире, но сейчас моя мечта в общем-то сбылась, так что пока только имею цель — сделать из вас достойных шиноби! Теперь вы представьтесь.

— Меня зовут Юко Такеши, — рискнула начать первой куноичи, — Я глава клана Такеши, недавно присоединившегося к Узушиогакуре. 10 лет. Специализируюсь на тайдзюцу, ядах и стихии молнии. Не скажу, что есть то, что я люблю, но мне нравится тренироваться, и не нравится разбираться с бумагами клана. Терпеть не могу выскочек, цель — стать сильнейшей куноичи, а мечту оставлю при себе, — и гордо вздёрнула носик.

— Меня зовут Ичиро Узумаки-Тетсуя, — смело продолжил Ичиро, — Я — наследник клана Узумаки, последний из клана Тетсуя, племянник Узукаге, 10 лет. Специализируюсь на ирьёдзюцу, фуиндзюцу, ядах, немного знаю техник гендзюцу и стихии воды. Я люблю свою тётю, не люблю когда она устраивает занятия по этикету. Мне нравится лечить людей. Моя цель — стать достойным Узукаге, мечта — принести процветание деревне. — глаза мальчика загорелись.

— Меня зовут Рюу Нобу, — слегка смутился последний, от множества титулов сокомандников, — Я… ну, эм… ученик Хизоки-сенсея. Мне тоже 10 лет. Особо ни на чём не специализируюсь, стихии ветра и земли. Я люблю сенсея и Хари-сан. Не люблю… — он слегка запнулся, — сражения. Моя мечта — что б все были счастливы, и не было войн.

— Вот и познакомились! — обрадовался Хизока, — Замечательно! Идёмте же, отпразднуем нашу встречу в данго-кафе! Завтра первая совместная тренировка!

Наше время.

Темари была разочарована в ниндзя Узушио.

Она как раз возвращалась с миссии, когда увидела, что посреди пустыни валяется Рюу с солнечным ударом. Вот ведь! А если бы она не пошла на эту миссию, или выбрала бы другую дорогу, он бы погиб! Поскольку миссией было выгул молодёжи на сбор трав в стране Рек, то тащить шиноби пришлось ей самой.

— Не, ну что это такое?! С каких пор куноичи должны спасать шиноби других деревень! — возмущалась она позже брату.

— Ага, вообще беспредел… — ритмично кивал Канкуро, боясь как бы сестра его в порыве гнева веером не пристукнула.

Гаара же просто сел читать письмо.

На следующий день очнулся Рюу, заглянул на календарик в госпитале…

— Да мне ж уже четырнадцать!

Это был один из самых худших дней рождений Рюу (но далеко не самый худший) — он полдня провалялся в обмороке, а когда пришёл в себя, то был не в родном Узушио с друзьями, а в Суне. Где его напичкали таблетками, а после с официальной миной спросил о письме Гаара (у него, кстати, скоро инаугурация в Казекаге).

Но не только это омрачало день, а еще и то, что привиделось ему, когда он был в отключке…

…Кровь. Кунай. Крики.

Всё смешалось в жуткий водоворот войны, унося жизни воинов и невинных людей, чьи поселения находились неподалёку. На поле битвы были и дети, но это никого не волновало. Перед своим концом все шиноби едины. Вот и тут так.

И посреди всего этого хаоса, стоявшего на одном законе — «Убей или убьют тебя», стоял, сжимая в руках окровавленный кунай, он. Как и многие здесь, он сражался за свою жизнь. Но это было одно из его первых сражений, а потому ему не хватало бдительности.

Вот шиноби Камня замахнулся своим танто за его спиной. Но другой шиноби заслонил его, принимая удар на себя.

— Кента!..

Кента был талантливым шиноби, уже получил джонина. Ему было всего семнадцать. Но когда-то давно он поклялся, что не допустит детских смертей. В деревне его любили, он был весёлым и сильным. В перерывах между миссиями он играл с детьми.

Его прозвали Каменный Идол, в честь самой сильной придуманной им техники.

Но мало кто знал, что Кенту что-то грызло изнутри, так сильно, что тот хотел умереть. Рюу это видел. Но всё равно, чувствовал свою вину за его смерть. Везде в Конохе его преследовали шепотки: «…Это за него погиб Каменный Идол?..».

Нобу ненавидел Лист, всей душой не переносил. Кто б знал, как тяжело ему было во время экзамена на чуунина, когда ему пришлось вновь туда вернуться. Всё там напоминало ему о погибшем друге. Кенте Учиха. Поэтому он и не стал побеждать или как-то ранить Саске. Они слишком похожи…

В перерыве между первым и вторым этапом. Мемориальный камень погибшим на Третьей войне.

Перед мемориальным камнем на коленях сидел брюнет. Голова у него была опущенна, а тихие слёзы текли прямо на принесённые белые лилии.

— Прости, Кента… Прости, что не приходил… Это из-за меня ты погиб… Прости… Если бы только можно было вернуть всё назад… И зачем ты тогда меня спас?!..

— Кто это — Кента? — прозвучал за спиной Нобу голос.

Рюу вздрогнул и повернул голову назад. За ним сидел беловолосый джонин, с маской на лице и протектором надвинутым на левый глаз. Правым глазом джонин улыбался и успокаивающе похлопывал мальчика по плечу.

Рюу вновь повернул голову к камню и ответил:

— Учиха Кента. Джонин, известный как Каменный Идол. Он погиб на Третьей Мировой, спасая меня. Он мечтал прекратить войну, чтобы дети больше не погибали. Мечтал стать Хокаге. Хотел быть как Хаширама Сенджоу. Кента хотел, чтобы другие были счастливы… Но дожил до мирного времени только я! Не он! — Рюу стукнул кулачками по коленям — Почему я? Почему я остался жить, а они все ушли?!..

Рюу схватился за голову. Слёзы текли из глаз, но шиноби уже не обращал внимания. Очнулся он, лишь обнаружив, что находится в объятиях этого странного человека.

— Я не знаю, почему достойные люди умирают. Почему другие остаются жить. Знаю лишь, что умирая, они вверяют нам свои мечты. Чтобы мы прожили жизнь за них. Грустить о том, кто погиб – это нормально, но нужно двигаться дальше. Чтобы доказать, что за тебя погибли не просто так. Понимаешь о чём я?

Ответом ему послужил тихий всхлип и утвердительное «угу».