Их армия практически полностью состояла из этерийцев-солдат под командованием талантливых тактиков из рядов выпускников Академии, а флот — из боевых кораблей, способных расставлять временные ловушки, замораживать противника в определенном моменте времени и пользоваться темпоральными ракетами. На Этерии думали, что пожирателям времени будет попросту нечего предоставить в ответ, но они глубоко заблуждались.
Помимо возможности воссоздать дематериализатор, Леди-Командор Сирона показала противникам, что она способна на куда более впечатляющие вещи. Её наемная армия была всего лишь частью военной кампании этого народа, их самым главным оружием были и оставались огромные боевые машины, наделенные искусственным интеллектом. Самые разные, достигающие сотен метров в высоту и способные мыслить, они использовали термин «создатель Сирона», произносимый тысячей механических голосов, и следовали любым её приказам. Эти машины полностью разделяли её взгляды и прекрасно осознавали, что создала их именно она. Первая, всегда казавшаяся Сареону недалекой и неопытной, вооружилась идеальным инструментом, показывала своим соперникам, что и на их боевой флот легко найдётся управа.
Места активных стычек Порядка и Хаоса можно было легко увидеть на галактической карте — почти выжженные территории, полные дыр в пространстве-времени, кишащие существами, о происхождении которых можно было только догадываться. Пользуясь самыми агрессивными, подлыми методами, оба вида не гнушались убийствами и уничтожением собственных боевых единиц. Создатели времени не жалели этерийцев, посланных в горячие точки; пожиратели времени не заботились о наемниках. Казалось, что не заботились. Раскрывшийся потенциал Сироны позволял ей чувствовать разрывы материи и вовремя пользоваться ими, спасая хотя бы часть тех, кто застревал на полях ожесточенных боев.
Война шла полным ходом, а вселенная всё ещё не развалилась.
— Ты уверен, что не хочешь так же скрыться на Кореоне?
Леди-Командор, собравшись с семьей вместо своих коллег, внимательно смотрела на сына, нахмурив тонкие брови. Нитраль всё ещё настаивал на том, что должен участвовать в конфликте точно так же, как другие пожиратели времени, а его мать каждый раз спрашивала его, не хочет ли он спрятаться, как спряталась его сестра, насильно отправленная на Кореон — нейтральную для обоих видов территорию — и спрятанная там. Сирона считала, что Листрее, несмотря на её желание воевать на стороне создателей времени, не стоит гибнуть в этой войне.
— Уверен, — пожиратель времени кивнул и бросил на Леди-Командора внимательный, уверенный взгляд. — Я не могу прятаться, если у меня есть выбор. Я хочу остаться здесь и приносить пользу, ровно как и все остальные. Это мой долг.
Не унаследовавший желания своего отца всюду и всегда
блюсти и восстанавливать справедливость, мужчина приобрел иную черту — многие вещи, на которые его родители смотрели как на обыденные, сами собой разумеющиеся, он считал своим долгом и почти никогда от них не отступался. Проживший чуть больше пятидесяти лет, но уже набравшийся знаний и опыта, Нитраль с равной серьёзностью относился как к самой войне, так и к своему долгу по защите народа. К любому своему долгу.
Имлерит поднялся с места первым. Они вновь, уже в третий раз решили вопрос с сыном, а теперь всем троим предстояло вернуться к работе — Сирона должна была курировать очередную высадку на обратную сторону Этерии, ему самому следовало обратить внимание на отряды разведки, а Нитраль хотел посвятить какое-то время работе. У каждого из них были дела и им, хотели они того или нет, следовало разлучиться.
— В таком случае, просто береги себя, — Первая устало улыбнулась, тоже поднимаясь с небольшого дивана. — Берегите себя оба.
Пока что никто из столпов или глаз не принимал в сражениях прямого участия, однако это не значило, что так будет вечно. Все они понимали, что рано или поздно избежать личного вмешательства будет попросту невозможно и тогда опасность подступит к ним куда ближе, тогда переживания обретут реальный характер, а возможность погибнуть в любую минуту перестанет быть простой возможностью, процентная вероятность которой равна тридцати.
========== Жертвоприношение ==========
Он множество раз видел ужасы войны, но каждый раз казался первым. Войны на других планетах, войны на его родной планете — все они были одинаково кошмарными, уносили с собой тысячи, миллионы жизней. Чаще всего — простых солдат, никак не связанных с правящими верхушками, ведущими войну. Они умирали за них и за мир, о котором грезили, а командование так или иначе выживало. Так было всегда, только не в этот раз.
Почему-то за тем, как столпы, призванные сохранять во вселенной баланс Порядка и Хаоса, сошлись в битве лицом к лицу он наблюдал со стороны. Почему-то Лорд Безумия, с которым он не был знаком, стоял рядом с ним и позволял себе комментировать происходящее, словно то, что пожиратели времени проигрывали это войну его вовсе не волновало. Тут и там раздавались звуки выстрелов, какие-то взрывы, грохот и звон бьющегося стекла и пластика, а они вдвоем стояли и наблюдали за этим, как зрители, пришедшие в театр на не самый интересный спектакль.
Ему казалось, что пожиратели времени с самого начала знали, что не смогут выиграть в этом поединке. Они сражались отчаянно, словно это было самым последним, что они могут сделать в этой жизни, но создателей времени и тех, кто помнил или боготворил их, всегда было больше. Способные управлять паутиной времени, вооруженные информацией из матрицы, они всегда были на шаг впереди и не гнушались менять историю для того, чтобы получить преимущество. Ему стоило бы быть на их стороне, но сейчас отчего-то становилось противно.
Он наблюдал за женщиной, за Леди-Командором, сцепившейся в ожесточенной схватке с главнокомандующим Сареоном и его свитой. Бой был неравным, но она отбивалась, пользуясь сразу четырьмя пистолетами, не позволяя вражеским атакам задеть её. Она вертелась, извивалась, уклонялась, наносила удары и часто оглядывалась в сторону — туда, где сражался ещё один представитель их вида. Он знал, кто это и почему она смотрит туда — все создатели времени знали о том, что значит для неё её брат и пользовались этим, разделив их, попытавшись убить по одиночке. Она часто оглядывалась — это стало её ошибкой.
Первый пропущенный удар заставил эту женщину согнуться пополам и сдавленно застонать, с трудом прикрываясь дрожащей рукой от последовавшего за ним нападения. Казалось бы, он должен был порадоваться за свой народ, начавший побеждать, но отчего-то ему становилось больно. Он смотрел за тем, как она выпрямляется и отталкивает в сторону одно из создателей времени, подсекая его ноги и связывая прядью своих волос. Она сдерживала стоны боли, стискивала зубы, однако не позволяла ему двигаться. Она держала его, а он не понимал, почему не убивает.
Леди-Командор продолжала стоять, пока Сареон не попытался нанести ей новый удар. Тогда, когда он извлек перчатку, ему захотелось броситься в самую гущу битвы и закрыть её собой, но это произошло даже раньше, чем он успел сделать шаг вперед, нервно выдыхая. Огромный, по-настоящему огромный меч, однажды чуть было не прикончивший его самого, вонзился в пол прямо между этой женщиной и главнокомандующим, а следом за ним показался его обладатель, испачканный в чужой крови и времени.
Он всегда пугал его, этот Лорд Заточения. Он не нравился ему, казался диким, неуравновешенным животным, точно так же, как и множеству создателей времени, но он всегда был верен этой женщине. Он знал, но не помнил, что они с Леди-Командором когда-то были достаточно близки, чтобы зваться супругами, а теперь она выглядела глубоко влюбленной в этого человека. В страшного, хищного, но очень на неё похожего. Тогда как получилось так, что в какой-то период времени они решили стать ближе? Он не знал и всё ещё размышлял об этом, а битва и не думала останавливаться.
— Нет, — хриплый голос Лорда Заточения, уставшего и при ближайшем рассмотрении оказавшегося раненным, был обращен к Сареону. Он обращался к нему серьёзно, смотрел на него с яростью, а создатель времени только ухмылялся, сжимая в кулак руку в дематериализационной перчатке. — Ни за что.
