– По… помоги мне подняться, – икнув, попросил Стас и предпринял самостоятельную, но безуспешную попытку сесть.

Девочка даже не думала помогать. Глянула на него сверху вниз, молча коснулась своего виска и стукнула костяшками кулаков друг о друга.

Стас сразу понял, что это означает: «Тупица».

– Тупица. Согласен, – ответил он.

Сейчас Стас был на все согласен. Возможно, он бы даже позволил отрезать себе руку, лишь бы его вытащили из воды.

В темных глазах незнакомки мелькнули изумление и любопытство. Она явно не ожидала, что Стас понимает язык жестов. А он его понимал – выучил, когда еще дед был жив, да так и не смог забыть. В свою очередь, догадка Стаса подтвердилась: девочка, что вытащила его из воды, – глухая, зато читает по губам.

Незнакомка наклонилась и, ухватив его за ворот рубашки, помогла подняться.

Со Стаса ручьями потекла вода, он прислонился плечом к стене. Несмотря на внушительный размер дождевика, его спасительница выглядела хрупкой: тощая шея, худое остроскулое лицо, тонюсенькие детские пальцы. Как же она умудрилась дотащить его, двадцатилетнего парня, наверх, к самой двери кинозала?

Помещение продолжало наполняться водой, но уже не так стремительно, как раньше. Внизу, у экрана, образовался черный бассейн. Дверь пожарного выхода почти полностью скрыла водная гладь, как и кресла первых рядов. Красная матовая обивка зала вымокла и потемнела.

Девочка дотронулась до плеча Стаса и махнула ладонью: «Иди за мной».

– Куда? – Стас кашлянул. – Что, в‑в-вообще… – К своему ужасу, он начал заикаться.

Звук «в» застрял меж губ, смешавшись с выходящим изо рта воздухом. Казалось, вместе с губами заикается и все тело: содрогается, сжимается в спазмах, будто не может принять устойчивое положение.

Девочка нахмурилась и огляделась. Описала ладонью круг, ткнула в Стаса пальцем и сложила руки буквой «х», прижав запястья друг к другу. Возможно, он что-то понял не так, но она сказала: «Вокруг тебя смерть».

– А? – простонал Стас. И сполз по стене обратно в воду.

Рассерженная незнакомка схватила его за грудки, подняла и встряхнула. Ее глаза опасно блеснули.

– Я воды боюсь. Нормально даже думать не могу, – тихо пояснил Стас: кажется, впервые он вот так просто в этом признался. Да еще и незнакомому человеку. Да еще и ребенку.

Девочка внимательно всмотрелась в его лицо, словно пронзая череп взглядом-рентгеном и проверяя на лживость, и кивнула.

– Т-т… ты здесь одна? – Стас ненавидел себя за заикание, за одеревеневшие конечности, за то, что чувствовал себя беспомощным, и, по сути, им сейчас и являлся.

От уверенного в себе Стаса Платова не осталось и следа: вода изменила его поведение до неузнаваемости, превратила в напуганного до смерти идиота. Даже малолетняя девочка на его фоне выглядела смелой и брутальной.

Незнакомка кивнула и, хлюпая по воде резиновыми сапогами, первой вышла из кинозала. Стас последовал за ней, ощущая, как страх в нем начинает трансформироваться во что-то другое – в некое подобие отчаянной решимости.

– Эй, погоди.

Она не услышала.

Уже в холле он коснулся ее плеча, обтянутого мокрым дождевиком. Девочка обернулась, в ее взгляде появилось раздражение.

– Погоди. – Заикание Стаса исчезло так же внезапно, как и началось. – У тебя есть телефон? У меня брат маленький, мама… вдруг они не успели…

Девочка приблизилась к Стасу вплотную, дыхнув на него сладостью и выставив острый подбородок, и черкнула ладонью перед собой: «Нет».

В ее глазах заплясали ведьмовские огни. Незнакомка повторила: «Иди за мной».

– Что происходит? – спросил Стас, придерживаясь требовательного тона, но тут же одернул себя: каким бы тоном он ни разговаривал, девочка не уловит эмоционального подтекста его речи.

Лицо незнакомки скривилось от гнева, посерело, приобретя болезненный сизый оттенок. Ростом она была существенно ниже Стаса, но это никак не влияло на уровень ее враждебности.

Она обхватила его руку липкими ледяными пальцами и, как на аркане, потянула через холл к застывшему эскалатору. Вода доходила ей до пояса, и силуэт в объемном дождевике напоминал нос ледокола, разрезающего темную воду океана.

Хоть девчонка его и спасла, Стаса начинала злить и она сама, и вся эта неясность.

Гнев придал ему смелости, но тело все равно реагировало на воду: движения были механическими, скованными, даже суставы на коленях и локтях заныли от того, что им приходилось преодолевать собственное сопротивление.

Электронные часы над баром показывали уже 23:38 и подсвечивали блестящую поверхность воды алым, делая ее похожей на кровь. По фойе дрейфовали предметы.

На пути встретился перевернутый пластмассовый стул и пачка размокших салфеток. Мимо проплыли одноразовые стаканы, чайные пакетики и пара сотенных купюр. Наводнение выглядело совершенно безобидным, спокойным и казалось нормальным, почти уместным.

У неподвижного эскалатора девочка отпустила руку Стаса и быстро поднялась на второй этаж, Стас же кое-как заставил себя преодолеть ушедшие под воду ступени. В пот его больше не бросало – он был покрыт им полностью, но каждую секунду испарину смывало водой, капающей с потолка. Ноги оставались непослушными.

Девочка обернулась.

Ее гневные глаза требовали поторопиться (и, наверное, не быть кретином). Наконец Стас вышел из воды, с веселым журчанием с него потекли ручьи. Страх никуда не делся, зато мышечный паралич отпустил тело.

Второй этаж был так же пуст, как и первый, в коридорах горела тусклая потолочная подсветка. Белый пол покрывали блестящие лужи, стены и стеклянные витрины пестрели каплями.

Девочка махнула ладонью, маня Стаса за собой. В ее резиновых сапогах громко захлюпала вода, при каждом шаге они издавали неприятный звук. Чавк-чавк-чавк.

Незнакомка оглядела витрины и направилась к магазину с вывеской «Империя одежды».

– Зачем нам туда? – спросил Стас, догоняя ее.

Она не среагировала, даже не посмотрела на него. Уже внутри магазина Стас не выдержал и грубо схватил ее за предплечье, поворачивая лицом к себе.

– Объясни мне все. Я что, много прошу?

Рывком девочка высвободилась и шагнула назад.

«Туда. – Она указала рукой в сторону примерочной. – Иди туда».

– Эй! Объясни мне! – заорал Стас, не двигаясь с места. – Какого черта происходит?

Эхо пронеслось по пустому торговому залу.

Девочка тяжело задышала.

Ее дождевик, и без того огромный, будто надулся от напряжения. Она прижала палец к губам и черкнула по воздуху ладонями – «Соблюдай тишину!», – потом цепко ухватила Стаса за руку и повела в примерочную.

В горячей от гнева голове тут же возникло мысленное решение: надо уходить отсюда, а не бродить за девчонкой, у которой не все дома, как баран.

«Ха-ха, никуда ты не уйдешь – внизу вода, – отреагировал внутренний скептик. – А эта девочка – единственная, кто хоть что-то знает. К тому же она спасла твою мокрую задницу».

В примерочной стоял полумрак, длинная стальная штанга у стены была завалена платьями, джинсами, кофтами и прочей одеждой с болтающимися на них красными ценниками. Кабинки по обе стороны закрывали плотные занавески до пола, короткий коридор заканчивался зеркалом в полный рост. Над ним светился маленький плоский экран с цифрами 23:48.

– И зачем мы здесь? – спросил Стас.

Незнакомка не ответила. Подавив в себе вскипевшее самолюбие и ненависть к собственной беспомощности, Стас огляделся. Краем глаза он уловил движение одной из занавесок.

Дыхание участилось, на висках выступил пот. Стас подошел ближе к кабинке и резким движением сдвинул штору вбок.

Выдохнул.

Там стоял манекен, покрытый белой простыней. Злясь на себя за мнительность, Стас покачал головой, усмехнулся и обернулся к девочке.

– Ты зачем меня сюда привела? – спросил он уже более миролюбиво. – И вообще, как тебя зовут? Кто ты такая?

На вопрос девочка среагировала так, что стало страшно.

Она прильнула к стене у зеркала и принялась царапать по бежевым панелям ногтями, с леденящим кровь остервенением, с невыносимо противным скрипом. И быстро, неестественно быстро, двигая рукой.