Абзац! Нахамил мне, фигни всякой наговорил, а закрыли в итоге меня. Потерпевший чёртов! Ладно, заслужила. Так ведь он сам довёл! Только камеры в баре звук не пишут и на записях Вадим ведёт себя прилично, галантно даже! А от меня ещё спиртным несёт…

Вот это сестра удивится… Мне так стыдно в жизни не было! Я уже волосы распустила, чтобы только спрятать лицо и, упаси боже, не попасть в телевизор. Злобин – персона в городе известная, «прославиться» можно запросто.

Это ещё повезло, что я тут заперта одна. Запашок стоит, будто здесь отжималась потная команда футболистов, если меня всё же вывернет завтраком, хоть никто не увидит.

От холода стучат зубы. Хочется стянуть куртку и укрыть ноги в тонких колготках, но блуза моя не сильно плотнее. Пока есть силы, хожу по периметру камеры. Обшарпанная скамейка вызывает чувство брезгливости. Ветер, как бы сочувствуя, стонет под карнизом. Где-то вдалеке за стеной сквернословит герой боевика. Звук шагов убаюкивает. Это плохо, ноги после рабочего дня гудят, надолго меня не хватит. А вот чеканный топот, идущий с коридора – это хорошо. Попробую выпросить стакан горячего чая.

То, что моим жизнеутверждающим планам хана, становится очевидно, едва за шарообразным дядькой в форме замечаю сухопарого Злобина.

– У вас пять минут, – сообщает дежурный, прежде чем покинуть нас.

Я так и застываю в шаге от решётки.

– Припёрся, пижон… – констатирую презрительно. – С брусникой на бровях ты был как-то приятней.

Харизматичный гад, между прочим. Несмотря на барские замашки он, наверное, от дам отбоя не знает. Интересно, у Вадима есть женщина? Как она его терпит с таким характером? Хотя нет, даже неинтересно…

– На редкость паршивый соус. В мусорном пакете ему самое место, – так буднично сообщает он, как будто мы под ручку на площади гуляем. – Холодно. Ты здесь до утра примёрзнешь к лавке.

– Пришёл поговорить о погоде? – усмехаюсь, напряжённо наблюдая за его рукой, нырнувшей в карман пальто. Честно, не удивлюсь сейчас и пистолету.

Но он всего лишь достаёт мобильный телефон, принимает звонок, кого-то недолго слушает без тени эмоций. Бросает сухое «это твои проблемы, я сказал – делай».

– Можно мне тоже позвонить? – спрашиваю в надежде извлечь хоть какую-то пользу от его визита. Номера Славы наизусть, конечно, не помню, но в телефоне брата он точно должен быть забит.

– У тебя вроде было право на один звонок?

– Не дозвонилась, – произношу, опуская взгляд в пол.

Неприятно признаваться, что отец опять лыка не вяжет, а сестра сейчас, наверное, где-то, где громко играет музыка и беззаботная жизнь бьёт ключом.

Злобин просовывает руку через прутья решётки.

– Возьми.

Вот так просто?!

Лицо Вадима не выдаёт абсолютно ничего, кроме сосредоточенности, но я уже примерно представляю, что он за человек. Такого одним потупленным взором и дрожащей губой не проймёшь.

– Время, – поторапливает Вадим, напоминая про выданный дежурным лимит. Но в последний момент с ублюдочной ухмылкой отдёргивает руку. – Кстати, поговаривают, мой брат тебя дома искал. Не нашёл. И с работы ты сегодня упорхнула пораньше, не одна, представляешь? Бесится страшно. Его из клуба недавно вместе со всей тусовкой выперли. Наверное, Слава пока не теряет надежды увидеться. Он у меня вообще пацан наивный. Обидно будет в свой день рождения не получить ни внимания, ни подарка… Поздравить хоть успела?

У меня внутри всё обрывается. Урод! Это просто верх цинизма! Речь, на минуточку, идёт о родном брате… Да Славик просто с психом каким-то живёт!

– Дашь позвонить – поздравлю.

Делаю резкий шаг назад, сжимая кулаки и бегая растерянным взглядом по мудаку напротив. Тот, в свою очередь, придаёт лицу расстроенный вид.

– Батарейка села, – врёт, даже не преследуя цели быть убедительным.

Он изначально не планировал играть в благотворительность. Что с меня поиметь? Я заперта, подавлена и безоружна.

– Зачем ты пришёл?

– А ты как думаешь? – Вадим мягко усмехается уголком рта, а мне хочется закрыть себе уши, чтоб его прокуренный голос не проникал мне в голову и больше не сеял там хаос.

Так и стоим с минуту, не рискуя нарушить давящую тишину или хотя бы отвести глаза.

– Поиздеваться? – произношу скорее утвердительно.

– Я пришёл за тобой, – отвечает серьёзно и у меня дух захватывает, потому что как-то угадал. Именно этих слов я сегодня так сильно, до дрожи, хоть от кого-то услышать желала.

Всего долю секунды мне не просто приятно, мне так… словно в затылке что-то взорвалось и теплом стекается прямо в сердце. Это даже не эмоция – взрыв. Взрыв мозга. А потом срабатывает критическое мышление, где факты свидетельствуют в пользу того, что истинная причина его визита мне ой как не понравится.

– Ты для этого меня сюда упёк? Чтобы «спасти»? Серьёзно? – усмехаюсь холодно. – Уходи, пожалуйста. Ты меня раздражаешь.

Вадим кривит губы в подобии улыбки, любовно пробегаясь по решётке длинными, ухоженными пальцами. Выглядит это зловеще до жути. Сейчас я даже счастлива, что заперта, и ему до меня не добраться. Наверное.

– Ты как-то мягко обозначила своё ко мне отношение. Даже обидно стало, я так стараюсь. Ладно, перейдём к делу… – Он вдруг сжимает руку в кулак вокруг стального прута, возвращая лицу обычное хищное выражение. – У меня предложение. А у тебя только иллюзия выбора. Но спросить, приличия ради, обязан. Две недели в вонючей клетке с отбросами общества или одна ночь в моём доме? Что скажешь?

Тут и думать нечего.

– Катись к чёрту, Злобин.

По дьявольскому непроницаемому взгляду понимаю, что ничего другого он и не ждал. Это ещё не конец, только разгон к конечной цели. То, что Вадим так настойчиво предлагает сейчас, мне не по карману. Я к такому не готова, даже ради свободы и чистой постели. Я совершенно не понимаю, чего он на самом деле от меня хочет и что с этим делать.

– Поправка, Светлячок, сексом мы заниматься не будем, – от его мягкого, обволакивающего тона выступает холодный пот на спине. Не секс. Тогда что? Что может быть хуже?.. – Просто переночуй у меня сегодня, если хочешь выйти отсюда.

Я, кажется, поняла. Он просто больной на голову.

– Ты… Ты… ты ненормальный. С тобой опасно одним воздухом дышать! Держись от меня и моей вонючей клетки подальше! – произношу, впиваясь настороженным взглядом в улыбающегося Вадима.

На этом нашей встрече пора бы и завершиться. Если бы не странный блеск в серых глазах, захвативший моё внимание полностью.

Расплата за рассеянность наступает незамедлительно. Резко выкинув руку вперёд, он ловит меня за запястье, дёргает на себя и держит крепко, не давая вырваться.

От Вадима приятно пахнет, чем-то свежим, колючим, морозным. Тусклый свет лампы удлиняет тень его густых ресниц, полностью скрывая выражение рассматривающих меня глаз. Такой успешный, такой приятный снаружи.

И такой гнилой внутри.

– Твоя сестра сегодня осталась совсем без присмотра. Ты знаешь, что она сейчас не одна?

– Нет… – отвечаю испуганным шёпотом сразу и на его вопрос, и на своё внезапное предположение. Боже, он ведь не станет причинять вред Соне?

Где надо подписать? Кого послать? Я согласна!

Но произнести это не успеваю.

– Я могу оставить тебя с этой информацией надолго и уйти один… – Вадим придвигается ближе и убирает прядь волос с моего лба, сопровождая это движение прерывистым вздохом. – А могу уйти с тобой и даже показать, чем она занимается…

Его пальцы едва задевают правый висок, как дуновение тёплого воздуха, и по-хозяйски ложатся на скулу, вызывая мелкую рябь ужаса на моей коже… Вот выродок!

На вынужденный торг с собой не трачу много времени. Приоритеты очевидны.

– Показывай, я согласна, – прошу, пока он ещё здесь.

– Шеф, отпускай! – слегка повышает голос Вадим, обращаясь к плохо освещённой глубине коридора.