Предместья Йорка

Июнь 1069 года

— Милорд?

— Выгоняйте всех крестьян из домов!

Рольф де Варенн, неподвижно сидя на своем массивном сером жеребце, замершем посреди дороги, с безразличным видом следил за тем, как его вассал Гай Ле Шан, выкрикивая приказы, развернул на месте боевого коня. Тяжелый шлем рыцарь держал в левой руке, подставив ветру густые золотистые волосы. Его правая рука привычно лежала на рукояти меча.

Все это время отряд норманнов выгонял из домов оставшихся в живых крестьян. Здесь же, возле дороги, валялись тела зарубленных в схватке мятежных саксов, уже начинавшие разлагаться под знойным летним солнцем. Горячка недавнего боя еще будоражила кровь и заставляла невольно сжиматься могучие мышцы нормандского рыцаря. Он только что уничтожил очередной очаг сопротивления, но это вряд ли доставит радость его королю, так как война с дикими северными кланами грозила растянуться на целую вечность. Прошло всего две недели с того дня, когда Вильгельм Завоеватель железной рукой выдворил из Йорка датчан и снова овладел городом, загнав неугомонного врага в уэльские болота и пустоши. Саксы поднимали мятеж уже во второй раз, и король Вильгельм был особенно зол оттого, что их вожаки, Эдвин и Моркар, ухитрились скрыться от преследования.

Рольф видел, что на околице собралась небольшая группа крестьян. Как и большинство здешних поселений, деревушка состояла из дюжины крытых соломой хижин, водяной мельницы и нескольких загонов для овец; рядом находились поля пшеницы и скудные огороды. Неожиданно внимание рыцаря привлек отчаянный женский крик.

— Нет! — Молодая крестьянка повисла на руке Гая, замахнувшегося мечом на тощую свинью, однако, несмотря на протесты, тот легко отсек свинье голову, и струя крови хлынула на землю.

Рольфу вдруг стало интересно, причем он сам не был уверен, что именно привлекло его внимание: столь глупая попытка помешать его капитану или необычный оттенок пышных волос этой саксонской девки.

Пока девушка стояла в раскорячку посреди дороги, открыв рот от неожиданности, Гай как ни в чем не бывало отъехал прочь. Округлые формы крепкого молодого тела разбудили в Рольфе внезапную вспышку желания, и он тут же решил, что не прочь позабавиться. Его немного смущало то, что физиономия рыжей крестьянки кого-то ему напоминает, — но разве это имело какое-нибудь значение?

— Милорд? — обратился к нему Гай в ожидании очередного приказа.

Солдаты уже прикончили двух быков и десяток овец — все, чем владели здешние крестьяне. Его отряду этого хватит на неделю. Повелительно глянув на Гая, де Варенн процедил:

— Все сжечь.

— И поле тоже?

Рольф стиснул челюсти. Без скота и пашни крестьяне могут умереть с голоду этой зимой — зато им будет не до мятежей.

— Все.

Ле Шан громко повторил приказ. Это не был привычный боевой клич, и его голос невольно дрогнул. Отряд Рольфа де Варенна никогда не занимался мародерством, в отличие от толп голодных стервятников, хлынувших в Англию следом за войском короля Вильгельма. Его рыцари по праву считались элитой нормандского войска, их преданность и отвага позволили когда-то Вильгельму стать повелителем Нормандии. Они доблестно отразили набеги из Франции и Анжу, захватили и удержали Мен. После этих войн битва при Гастингсе могла считаться детской забавой — саксы совершенно не умели сражаться в строю, хотя отлично владели оружием и были опасными противниками где-нибудь в лесу или в горах.

В толпе крестьян поднялся ропот. Пожилая супружеская пара пыталась удержать на месте запомнившуюся ему рыжую девицу, но та вырвалась и ринулась вперед, не обращая внимания на грозный взор нормандского рыцаря.

Норманн почувствовал, как отяжелели его чресла от резкого прилива крови. Он не спускал с крестьянки мрачного взгляда.

— Прошу вас, милорд! — выкрикивала она, тяжело дыша и заламывая руки. — Остановите их, ради Бога, пока не поздно!

Рольф даже растерялся на миг от такой дерзости. Грязная, наглая, как ее свинья! Впрочем, его мало волновало то, что она вымазалась в грязи с головы до ног; даже под слоем грязи он отлично мог разглядеть чудесный овал лица, приподнятые скулы, едва заметно вздернутый нос и огромные фиалковые глаза, а ее пухлые чувственные губки словно нарочно были созданы для того, чтобы доставить мужчине удовольствие. Наверняка молодка появилась на свет не без вмешательства кого-то из местных господ!

Рыцарь невольно ухмыльнулся, предвкушая предстоящую забаву. Будет что рассказать друзьям!

Пропустив мимо ушей ее стенания, он отвернулся, глядя на полыхающие соломенные крыши. Его солдаты потрудились на совесть. Хотя это и не принесло ему чувства удовлетворения, Рольф не собирался отступать — он был предан своему сюзерену и полон решимости сломить хребет упрямым саксам.

Неожиданно крестьянка схватила его за ногу, и Рольф резко дернулся в стременах, отчего его конь заржал и взвился на дыбы. Девушка едва успела отпрянуть: могучие копыта чуть не раскроили ей череп.

Наконец рыцарь усмирил своего скакуна и вперил в крестьянку надменный взор.

— Умоляю вас, оставьте хотя бы одно поле! — снова закричала она, обливаясь слезами. — Пожалуйста, милорд!

При мысли о том, что она подохнет с голоду заодно с остальными, Рольф поморщился и отвернулся.

Следом за хижинами заполыхало поле. Он услышал ее хриплый стон и оглянулся. Оказывается, юная мятежница бежала не обратно к толпе крестьян, а в сторону леса: она неслась, не разбирая дороги, то и дело спотыкалась, падала, и при виде резких движений ее бедер желание охватило норманна с новой силой. Судя по горестным причитаниям, поднявшимся над толпой, солдаты закончили свое дело, и двое рыцарей, развернув коней, поскакали к лесу, ведомые тем же желанием, что испытывал сейчас Рольф.

Не выдержав, он тоже дал шпоры коню и послал его с места в карьер.

Гай и Бельтайн скакали далеко впереди легкой рысью, и де Варенн мог расслышать, как беззаботно хохочет Бельтайн. Злорадно улыбаясь, он перевел коня в галоп.

Двое рыцарей, услышав за спиной грохот копыт, придержали коней, а тем временем девчонка оказалась на опушке и скрылась в кустах. Рольф на всем скаку пронесся между рыцарями. Он не сомневался, что Гай с Бельтайном не посмеют помешать своему господину развлекаться.

Погоня возбудила его еще сильнее: в паху болезненно пульсировала горячая кровь, и он уже предвкушал, с какой силой навалится на податливое женское тело, погружая свое копье во влажное, жаркое лоно. Вот она упала, оглянулась и, взвизгнув от ужаса, тут же вскочила и понеслась вперед. Оказавшись позади нее, он наклонился в седле и подхватил ее на руки, а затем, уложив лицом вниз к себе на колени, резко натянул поводья.

Девушка тут же принялась вырываться с дикой яростью и чуть не угодила локтем ему в пах, но Рольф был намного сильнее и проворнее. Миг — и он, соскочив с седла, опрокинул ее на землю, а сам навалился сверху.

Их глаза на секунду встретились. Ее взгляд был полон ярости и страха, а его — жгучего неистового желания.

Он возьмет ее тут же, не сходя с этого места. Одной рукой Рольф придерживал ее за волосы, а другой нетерпеливо задирал подол платья, не позволяя вырваться.

Он уже развел ей ноги, когда крестьянка прохрипела:

— Мои братья… Мои братья тебя…

Он заглушил эти смешные угрозы жадным поцелуем, при этом грубо, до боли тиская тугие груди и шаря другой рукой между ее ног.