- Жрица, что там за ерунда с этой чумой с красными нарывами?

- Они в отчаянии. Думаю, они затеяли эти переговоры только для того, чтобы получить мою консультацию. Скорее всего, они теряют народ тысячами. Распространители этой чумы - очень противные создания. Методы борьбы вы слышали.

- Хорошо. Скажи мне, насколько хорошо кочевники приспособлены к холоду?

- Зимой в некоторых районах Поля намного холоднее, чем здесь. Жить при холоде они умеют.

- А воевать? Наши люди умеют бегать на лыжах и выживать даже под снегом. А кочевники так смогут?

- Лыжами они пользоваться умеют. Но воевать… Их главное преимущество - огромное количество конницы. Зимой они выживают только благодаря тому, что живут на зимних стойбищах, где закопаны с осени запасы зерна. Очень немногие племена откочевывают южнее, где нет снега. Не думаю, что они смогут привезти сюда столько зерна. Так что либо им придётся всех лошадей угнать и превратить всадников в пехоту, либо строить город и ждать весны. А что, они строят город?

- Что-то строят. И я вот думаю, что лучше делать - заставить их перейти к обороне и остаться на зиму или пытаться разгромить сразу.

- Если затянуть дело, то ближе к осени благородные разбегутся по домам, присматривать, чтобы соседи урожай у мужиков не отобрали. Армия станет меньше. Тогда они из города смогут множеством отрядов нападать на нас, откуда захотят, а у нас не будет сил отразить все нападения, - подумала вслух Ва.

- Если сейчас дать им бой, как думаешь, много человек заразится этой чумой?

- Чумой они вас в любом случае постараются заразить. Подсунуть труп с набитыми золотом карманами или дорогую одежду умершего - это обычный трюк в таких случаях. Слышала об этом много раз.

- А что молодой ага Долиган нам скажет по этому поводу? - лукаво обратился ко мне главнокомандующий.

Я удивлённо взглянул на генерала. Мне? Советовать генералу? Но раз спрашивают, надо отвечать.

- Я учился по тем книгам, по которым вы учили. Что тут придумать? Вырезать обозы, уничтожать поставки зерна. Пусть съедят своих лошадей. А если построят город, даже я умею делать катапульты. Сломаем стены, а без еды и без лошадей они зимой будут лёгкой целью для наших кавалеристов. Но осенью… Осенью будет тяжело.

- Уже умеешь делать катапульты? У нас никто давно не строил катапульты. Целей для них не было. Как научился? - удивился генерал.

- Книжку прочитал, - засмеялась Ва.

- Соседи притащили на штурм, а я потом книгу купил и по книге переделал, - признался я.

- Хм! А катапульта рабочая?

- Да, две штуки разных типов. У отца в обозе, в лагере остались. Я из одной уложил одного из соседних баронов, который хотел наш замок захватить, а отец меня за это потом отругал. Он хотел этого барона живым отпустить, а теперь ему приходится приёмных детей воспитывать.

- Человек без способности уложил благородного барона? Ох уж мне эти соседские нападения баронов! Это просто бедствие. Покажешь мне потом катапульты. Очень любопытно.

- Разрешите дополнить? Нам теперь придётся проверять всех, кто возвращается из разведки и набегов на предмет краснобубонной чумы. Эти отряды должны встречать либо я, либо те девушки, которых я обучаю, - внезапно проявилась Ва.

- Как полезно поговорить с молодёжью! Так много решений по ходу дела появляется, - промурлыкал генерал.

Опять шутить изволит.

Весь день генерал задавал мне самые разные вопросы - какие я книги читал, как на чудовищ охотился. Периодически он переключался на Ва и спрашивал, как защищаться от самых опасных для армии болезней и какие танцы их учили танцевать. Вопрос про танцы жрицу удивил. Она ответила, что она помогала проводить осмотры и делать сложные операции с пяти лет, танцевать некогда было. Генерал опять хитро похихикал и заявил, что Государь наверняка захочет увидеть её на балу перед главным сражением, и надо изучить все три балета.

Надо было видеть то отчаяние, с которым Ва посмотрела на меня. Я ей подмигнул.

Вечером при устройстве на ночлег командующий нас с Ва не отпустил, приказал ночевать рядом. Я попросил разрешения сходить и забрать свой меч и другое оружие. Ехать безоружным мне совсем не хотелось. Но мне запретили даже это.

Ещё командующий сразу после сигнала на привал подозвал дежурную тройку связных и отправил их в наш базовый лагерь. Когда топот копыт немного затих, генерал повернулся к Васте и с улыбкой сказал:

- Эти ребята везут приказ никого в лагерь не впускать, пока ты не осмотришь их на предмет чумы. Так что к нашему приходу послезавтра тебя будет ждать много работы.

Ва перспектива осматривать несколько тысяч человек вместо того, чтобы рухнуть с лошади в постель, не понравилось.

Кормили в сотне генерала намного лучше, чем в нашей.

Ночью я спросил у Ва, что там вражина нёс про то, что господа жриц долго не живут.

- Это правда, пока не было замечено ни одного случая, чтобы кто-то продержался больше семи лет. Но это было у кочевников. Господ жриц убивали кочевники, за то, что они запрещали жрицам тратить силы на тех, кого уже было не вылечить, или за то, что неправильно с их точки зрения лечили. Просто при грабежах убивали. Некоторые сами по себе умирали, от несчастных случаев. В дороге рисков много. Злые языки говорят, что это потому, что Васта не любит мужчин и ревнует их к жрицам. Это неправда, Васта любит всех. Думаю, тебе это не грозит. Ты не кочевник, ты под защитой своего государства.

В эту ночь я почувствовал, что дыхание спящей двести пятой подстроилось под моё, в животе появилось такое ощущение, будто из меня вытягивают жизненную силу. Неприятное ощущение. Надо будет спросить у кого-нибудь об этом.

На следующий день мы ехали в пятом ряду от командующего, а он весь день советовался с разными людьми, которых подзывал из всех десяти сотен. Зачем ему понадобились мы, было совершенно непонятно.

После дикой скачки увидеть укрепления основного лагеря на третий день было приятно. Но вместо того, чтобы пройти в лагерь, мне для начала пришлось стоять вместе с Ва и ждать, пока она осмотрит весь наш отряд, а потом ещё пять ударных отрядов. Заняло добрый час. Ва углядела десять больных, но не красной бубонной чумой, а другими опасными заболеваниями.

Что забавно, вторым отрядом был отряд моего отца. Папочка вместо приветствия погрозил мне кулаком.

После прохода в лагерь я отправился искать своё оружие у мужика из обоза, которому оставил его перед переговорами.

Мужика я нашёл быстро, он уже был немного пьян. Нахальная морда принялась утверждать, что лук и копьё забрал граф, а меч потерялся. Пошел к графу, жаловаться. Граф ага Грануин, услышав мою жалобу, молча взглянул на своего старшего сына. Тот кивнул, выдал мне оставшееся снаряжение и потащил обратно к вознице. Увидев мужика, молодой ага Грануин достал свой меч и стал без лишних слов лупить возницу плоской стороной меча.

После некоторой порции воплей, божбы и жалоб на жизнь возница всё-таки признался, что продал меч маркитантке.

- Стыдно перед другими людьми нашему дому из-за тебя, - рыкнул молодой ага Грануин.

Отправились к маркитантке. Молодая разбитная особа, увидев нас, с порога зачастила:

- А вы небось за мечом, красавчики? Я сразу поняла, что этому пьянице верить нельзя. Дала ему как аванс бутылку, сказала за остальным завтра приходить. Заплатите несчастной девушке за бутыль, молодой господин? А меч мы по гербу опознали, отправили ага Долигану в укрепления кочевников. Я правильно сделала, молодые господа?

Я застонал. Потерять меч - это верная порка. Отец даже объяснений слушать не будет. Оружие потеряно - получи за бесчестье.

- Ты всё верно сделала, я заплачу тебе за бутыль, - нехотя сказал мой спаситель и протянул маркитантке несколько монет.

Пришлось мне тащиться домой без меча. По пути наткнулся на Ва, которая уже успела собрать своих гадюк и тащила их на вскрытие тел убитых в ходе рейдов кочевников. Оказалось, что разведывательные отряды притащили ей несколько тел, и они уже несколько подпортились, поэтому вскрывать надо было немедленно. Ва пыталась увлечь за собой и меня, но мне надо было позаботиться о коне и просто разобрать вещи после похода.