Разведчики, для лёгкости не взяли ни кольчуг, ни щитов. Наверное, думали легко захватить пару далеко забредших слуг. Скорее всего, они лежали в заранее выкопанных ямках, среди высокой травы, подальше от деревьев, поэтому наши дозорные их и не заметили. А трава здесь действительно роскошная, мне по грудь, а кое-где и выше.

Мимо меня просвистела Ва, петляя и пригибаясь. Я сделал шаг в сторону, чтобы оставить раненного между собой и вторым врагом, и понял, почему Ва так странно бежала. В неё целился лучник. Из травы вставали ещё пятеро воинов, они все были утыканы травинками.

В следующий момент произошло нечто волшебное. Я вдруг увидел всё происходящее как будто сверху и в замедленном темпе. Ранее у меня такое было, только если разыграться в шашки. Первые партии при игре в шашки я всегда проигрываю. А потом, стоит мне разыграться, приходит видение, что за короткое время партии можно сделать и чего нельзя. В таком состоянии я всегда выигрываю. Я поддаю свои шашки под бой, делаю безумные с точки зрения противников ходы, но завоёвываю пространство и зажимаю противника в безвыходное положение. Все жители замка и все мои друзья знают, что в таком состоянии со мной лучше не играть.

Пятеро новых воинов были с мечами, один из них только доставал лук. Значит, они не опасны. Ближайший к нам лучник спустил стрелу, целясь в жрицу. Я точно мог видеть, куда она полетит, и поставил на её пути топор. Стрела стукнулась о железо и отлетела, никому не причинив вреда. Лучник уже доставал следующую. Быстро стреляет, почти так, как нас папа учил.

Я понял, что у меня есть всего несколько мгновений, чтобы разобраться со вторым мечником. Я пнул раненого кочевника, чтобы тот упал под ноги второму мечнику, а сам побежал так, чтобы оставить врага между собой и лучником. Надеюсь, Ва хватит ума упасть в высокую траву и отползти, чтобы лучник её не видел. Оборачиваться, чтобы проверить эту догадку, времени не было.

Фокус сработал. Второй враг споткнулся и потерял на этом несколько мгновений. Мне этого хватило, чтобы поставить его между собой и стрелком. Я сделал вид, что пытаюсь провернуть тот же фокус, что и с первым воином - подкатиться под руку. Кочевник отреагировал и опустил меч, из-за чего просмотрел, как я занёс ногу за ногу для обхода. В следующую секунду я просто обошёл врага, удерживая меч на отдалении топорищем. Правда, и ударить его не смог - топор это не нож, надо замахиваться, хоть немножко. Враг, оказавшийся ко мне спиной, начал разворачиваться. В панцирь стукнулась стрела и застряла в плаще. Как хорошо, что я не стал снимать доспехи! И как хорошо, что поверх доспехов у нас принято носить плащи с узлами, чтобы не перегреться на солнце! Иначе второй лучник выстрелил бы в мне в голову.

Я кинул взгляд на первого лучника и понял, что этот идиот сейчас выстрелит! Пришлось зацепиться топором за руку и дёрнуть на себя кочевника, а за счёт этой силы ещё раз прокрутиться вокруг врага. Лучник выстрелил и попал аккурат в грудь товарищу. Совсем никакого умения предсказывать действия противника!

Только тут до сознания дошел смысл рёва, который я слышал уже некоторое время. Смысл сводился к слову “ложись”, причём произнесенному множеством луженых глоток.

Что за дурацкий приказ? Зачем ложиться перед противником? Поколебавшись несколько мгновений, я решил всё-таки упасть в траву и перекатиться в сторону, чтобы лучники не попали.

В следующее мгновение надо мной просвистела туча стрел. Мечника утыкали стрелами, как ёжика. Ещё через несколько мгновений мимо промчались десятки наших благородных. Без седел и без сапог, но с копьями и с мечами. Мечника какой-то крупный рыцарь поддел на копьё, поднял, протащил несколько шагов, а затем скинул на землю и вырвал копьё из плоти. На ходу вырвал! Чтоб я был таким здоровым! У меня даже в волках копья застревали намертво, приходилось бросать.

Я понял, что лучше встать, иначе затопчут. Это было очень правильное решение, так как приближалась сотня рыцарей. Эти были ещё без сёдел. За ними разворачивались в лаву ещё две сотни рыцарей. Эти уже были с сёдлами. Да, похоже, что если наши благородные что-то хорошо понимают, так это сигнал “к оружию”.

Вастараба обнаружилась совсем недалеко от меня, её голова вынырнула из травы в трёх шагах. Кажется, она не была ранена.

Сотня рыцарей проскакала рядом с нами. Это было страшно. Я как-то живо представил, какие чувства испытывают пехотинцы в виду конной лавы.

- Когда это ты стал любимцем Богини? - спросила подошедшая Ва.

- Чего?

- Я почувствовала знакомое присутствие, а потом ты играючи увернулся от двух взрослых воинов и отбил стрелы двух лучников. У тебя случаем не было ощущения, что ты видишь всё происходящее как будто сверху, замедленно, и можешь предсказать каждое движение противника? Богиня не сражается, но своим детям она передаёт своё видение происходящего.

Я не успел ответить, так как с первой сотней подъехал граф ага Грануин. Граф поставил коня между нами и лесочком, спросил, не ранены ли мы. Я поклонился:

- Благодарю, ваша милость. Нет, все целы.

- Вытащи стрелу из плаща.

Я обернулся и обнаружил, что стрела второго лучника до сих пор болтается в моём плаще. Вытащил.

Граф продолжил:

- Интересно, как им удалось укрыться от глаз дозорных? Кому-то из дозорных сегодня не поздоровится.

Ответила Ва:

- Они выкопали ямки и воткнули в свою одежду много травы. Я их обнаружила только потому, что чуть не наступила на одного из них. А так бы они до ночи лежали.

Граф покачал головой:

- Опытные какие. Но всё равно их лошади должны быть где-то рядом, иначе им не уйти и пленного не увезти. Удивительно, как вам удалось от них отбиться. Впервые в жизни вижу такое, чтобы стрелы в полёте топором отбивали.

- А он просто близко был. Видно, куда он целился.

Мимо просвистели ещё две сотни рыцарей, они направились на зачистку лесочка. Когда земля перестала трястись, подъехал главнокомандующий, обратился к графу:

- Что-то серьёзное или просто лазутчики?

- Смею доложить, похоже, обычные разведчики, причём которые очень давно в разведке. Пытались взять двоих пленных из наших подростков. Похоже, они не знали про переговоры, иначе просто не стали бы нападать.

- Раненые есть?

- Нет, мальчишка сам отбился. Двоих сам положил топором, остальных мы из луков расстреляли.

- Топором? Мечников? Двоих? - удивился командующий.

- И ещё при этом он стрелы тем же топором отбивал, стрелы, которые в его жрицу летели. Кажется, нам для победы над кочевниками достаточно на них детей выпустить, - хохотнул граф.

- Н-да. Детей выпустим, - улыбнулся командующий. А затем обернулся к группе важных всадников за ним:

- А чьи это люди сегодня осуществляли разведку стоянки так, что детям потом пришлось стрелы топором отбивать?

- Мои, господин, - признался командир первой сотни. Я уже не помнил, как зовут этого графа.

- Сами объясните своим разведчикам, как производить осмотр места стоянки, или мне зайти объяснить?

- Не извольте беспокоиться, выпорем по всем правилам.

- Только не увлекайтесь. Нам завтра ещё целый день скакать, а потом, возможно, сражаться послезавтра.

Командующий развернулся и убыл продолжать прерванный отдых. Я продолжил рубить дрова.

Через некоторое время всадники торжествующе протащили в сторону шатра командующего несколько пленников.

Следующий день был копией первого, за исключением того, что на нас никто не напал, а мышцы болели намного сильнее. Расседлав коня, я был рад, что не моя очередь идти за дровами и что можно просто свалиться в высокую траву. Всё было бы хорошо, если бы не Ва. Ей, видите ли, надо зарядиться мужской энергией перед возможным боем завтрашним днём и выпустить женскую энергию. Я спросил, а не проще ли было просто сказать, что хочется любовных утех. Ва не стала спорить, признала, что можно сказать и так.

К полудню следующего дня мы прибыли на место переговоров. Главнокомандующий потребовал меня и жрицу к себе. Выехав в первые ряды, мы увидели, что весь наш отряд стоит на краю небольшой долинки. На противоположном краю стояли кочевники. До чего же их много!