– Намерение приобрести у вас что-нибудь незаконно-разрушительное в силе?– не выходила из роли Ретиции Кати, инстинктивно оборачиваясь в сторону набравшего ход Игоря, но его было не остановить. Словно паровоз несущийся к станции в час пик, тот летел навстечу “другу”, который не стушевавшись начавшейся потасовки сделал короткий выпад в сторону оппонента и снес его в направлении обратного маршрута. Осознав сложность ситуации, Игорь пошел на мировую, указав Кати Пертовой на дверь, сам же сделал для Дмитрия обратный реверанс, уложив того на пол в ванной комнате.
Диалог у них получился сумбурный, из которого выяснилось, что на рынке вооружений все спокойно, за исключением явного оживления со стороны некоторых английских спецслужб, которые через подставных, но хорошо знакомых Игорю лиц, готовили что-то серьезное.
– Можешь назвать мне контакты.– закончил разговор Дмитрий, но его голос приглушило ровное нарастание подлета снаряда, который пройдя насквозь через оконную раму, со взрывом врезался оглушающим пламем на их единение, оставляя одного без информации, но с подушкой, а другого без нее, но с мечтой остаться без головы в заранее отведенный под Ретицию вечер.
В ожидании свидетельских показаний Стивена Кинга, Спотти Филд решил уделить время еще одной немаловажной зацепке, а именно рецепту галет, заказанных накануне покойным Жераром Вильно. Усидчиво приготовив по рецепту шеф-повара набор для транспортировки в участок, он заранее заказал в Старбаксе различные варианты кофе под вкусы коллег, среди которых был классический черный, ванильный, с миндалем, латте и конечно ирландский с дымком, для человека, чьи книги он с детства обожал до такой степени, что родители хотели отдать его в интернат для слабовидящих. Минуя перекрестки и светофоры, он с упоением внюхивался в аромат источаемый из картонного бокса, недоумевая как Жерар не уничтожил их в один присест, а услужливо оставил на подносе недоеденными. Разные мысли приходили Спотти в голову в этот момент, возможно тот испытывал чувство озабоченности или тревоги и просто не мог проникнуть минуя паутину нервного сосредоточения в нежную структуру прекрасной выпечки, либо же он был настолько пресыщен заранее съеденным, что заказал этот прекраснейший образец для подражания ради удовлетворения своих низменных инстинктов.
Участок номер 15 на пересечении Каламбия стрит и Мэдисон авеню встречал Спотти закрытыми дверями и недовольными взглядами коллег. Переведенный из Вашингтона, детектив Филд давно привык к забавам “большого яблока” по непринятию прогресса во взаимоотношениях между сослуживцами, в старину предпочитавших пончики с кофе обычному рукопожатию, а во времена перехода на межконфессиональные браки, хождение на сторону в направлении совокупления с продажными личностями, вместо дружеского чаепития с маффинами. Его герой по части совмещения приятного с полезным Нэс Хойна, дожидался своего свидетеля по делу, не забывая перекладывать бумаги из стопки в стопку, создавая тем видимость прикосновения к классике.
– Спотти, какие мысли?– принимая от коллеги странной формы выпечку, поинтересовался он.
Спотти сразу рассказал Нэсу о проведенном опросе в отеле “Глобал” и его сомнениях по части предпочтений швейцарца в выборе десерта, чем немного рассмешил не завтракавшего с утра Нэса.
– Я понимаю твои сомнения,– начал он,– но прикинь сам, как среднего возраста мужчина, в самом соку, может насладиться вкусом прекрасного произведения, не попробовав перед этим запах нью-йоркских улиц, которые славятся своим вызовом тошноты до коликов даже у самых закоренелых обитателей трущоб.
– Вы хотите сказать, что аппетит есть только у самых пропащих людей, которые приемлют порождение мысли как кислотный флюк?– вникая в суть разговора, поддержал коллегу Спотти.
Чуть поперхнувшись еще горячим кофе, Нэс внимательно всмотрелся в задумчивое лицо агента Филда, давая понять свою причастность к сути происходящего.
“К детективу Хойна пришел свидетель по делу об убийстве ” – гласила татуировка на лбу высокого парня лет 30, с небольшой прядкой свисающей через левое ухо волос. То что это и есть Стивен Кинг, они поняли только после того, как тот зычным голосом представился и минуя правила поведения в полицейском участке, отвесил комплимент проходившей девушке в полицейской форме,– ”Ваш значок сияет словно конец в “Мертвой зоне””,– на что офицер быстро среагировала, направив ухажера к единственному детективу по фамилии Хойна.
– Здравствуйте, меня зовут Стивен Бердо.– представился парень детективам.
– Удивил, но не очень, мы ждем Стивена, но Кинга.– решил вступить в диалог со свидетелем Спотти, давая Нэсу опомниться от разочарования.
Стивен Бердо оказался венгром по происхождению, который переехав в Штаты взял фамилию первого мужа матери, который по роковому стечению обстоятельств оказался Кингом. Дослушав историю Стивена о его не легком пути по достижению американского гражданства и вместо ирландского с дымком, предложив ему ванильный, которому тот предпочел с миндалем, детективы приступили к опросу потенциального свидетеля. Суть повествования свидетеля сводилась к обычному типу, который на вопрос Стивена о его самочувствии, разразился истерикой и блевотой, быстро покинув существующую мертвую зону.
Он очутился в утопическом мире будущего, где нет места счастью и безмятежности, а существует только власть оружия и страха. Минуя всю красоту осязаемого, постепенно погружаясь в мир противоборства с чеченскими сепаратистами, которые огромными массами натыкались на его штык-нож, придавая сил и уверенности тому неведомому , что тянет для продвижения вглубь мироздания. Британское королевство или чеченская глушь, его рассудок не мог собрать картину воедино, только командир, полковник Путевой, не затыкая глотки орал о мерах противоборства с коррупцией, которая словно девушка с равнины принесла глоток свежего воздуха, смешанного в пропорции 1/10 с трупами готовых на заклание животных, которых до этого момента им убивать не приходилось. Да и не было такой необходимости. Вдруг появился алхимик, который отогнал прекрасную незнакомку, заменяя ее вымышленной фантазией о следующих жизнях, которые никак не могли уложиться в одну плоскость с его взрощенной неквалифицированными командирами сутью о системе ценностей. “Уничтожь их всех, создай погребение для себя, роботы не знают цены страха” – все так же орал Путевой, призывая его на очередной бросок для удовлетворения собственной похоти. Выдержав одну из волн чувства под названием бессилие, он почувствовал вновь обретенное дыхание знакомой незнакомки, которая на этот раз приподнесла напиток из собственной крови, смешанной воедино с произведением солдата, призывающего на реакцию с действительностью, вот только с какой …
– Он дышит, появился пульс, продолжай искусственное дыхание,– незнакомый голос призывал кого-то поблизости напоить его очередным бокалом осознания происходящего,– Он приходит в себя, спрашивай!– Дмитрий что дальше?– это реальность или Кати тоже зацепило, не унимался рассудок агента Интерпола, но деградация личности может наблюдаться и без стороннего вмешательства.– Дмитрий?
Утро четверга рассыпало на улицы Нью-Йорка многочисленных горожан, которые как всегда стремились показать свое превосходство перед богом. Бади Стэплс был исключением из общего правила количественного превосходства, предпочитая шумному метро поездку на собственном автомобиле марки Форд Таурус. Минуя 21 стрит, он направлялся на авеню Драйв, где можно было в волю дать малышке газку, чтобы взбодрить себя и не дать заскучать многочисленным фотокамерам, которые в изобилии были понатыканы на тесных улицах их родного мегаполиса. Жерар дал о себе знать и срочно требовал встречи, для него это был вызов брошенный самим Ласло Морринели из состава Янкис образца 70-х годов, в те годы его еще не было и в проекте, но слава о великом чемпионе живет вечно, как и слава о его достижениях в областях не связанных с миром профессионального спорта. Припарковав авто неподалеку от гостиницы, Бади миновал небольшую толпу зевак, которые что-то с оживлением рассматривали на тротуаре поблизости,– “наверное бродячие артисты устроили очередное шоу”,– подумалось брату фигуриста и со спокойным сердцем он направился на встречу с другом. Поднявшись в лифте на необходимый этаж, Бади выдвинулся в направлении номера мистера Вильно, заранее достав приготовленный комплимент неожиданному прилету швейцарского атташе. Бади постучал в дверь, но никто не открыл, он постучал еще раз, но и на этот раз дверь ответила ему лишь тишиной, он нажал на ручку и она поддалась. “Жерар съехал не попрощавшись”, – затаилась кромольная мысль у гостя Глобал, но увидев беспорядок в приоткрытое окно, она улетучилась,– “он его так и не дождался”. Дав волю чувствам, Бади несмелым шагом подошел к дивному пейзажу, открывающемуся с высоты птичьего полета и оторопел, снизу на него взирал человек, которого секунду назад он считал предателем и трусом, а теперь он стал для него всем. Минуя холл и пролеты, Бади Стэплс выскочил на улицу и не понимая куда бежать и кому отдаться принял положение эмбриона. Комок тошноты подкатил к его горлу, опершись на тротуар, Бади смачно проблевался.
