Для Дежейн Томпсон стало настоящим открытием количество любителей англосаксонских старушек, которые шквалом обрушились на телефон “горячей” линии полицейского участка.
Нагоняй от начальника, в лице капитана Майлза, что считал каждую копейку, потраченную на обработку информации в связи с резонансным делом, детектив компенсировала компанией Спотти в забегаловке под названием “Олимп”. Где подрабатывал охранником верзила, как две капли воды похожий на фоторобот подозреваемого.
Представившись, офицеры пригласили Майка в полицейский участок для выяснения обстоятельств местонахождения того в момент убийства Жерара Вильно, хотя прозорливый Спотти догадывался, что качок скорее станет объектом мести со стороны Дежейн, нежели реальным свидетелем предшествующих событий.
Майкл Тулли, так звали парня, сразу смекнул, что дело пахнет “нечистым” и решил по-быстрому отделаться от надоедливой парочки, которая неизвестно по каким причинам, решила связать его со старыми знакомыми. Мило улыбнувшись симпатичной, но опасной Дежейн, он толчком откинул Спотти Филда на толпу зевак, которые роились возле барной стойки и мигом выскочил на улицу.
Знающая толк в погонях Дежейн, быстро включила повышенную передачу своих шикарных конечностей, которые, как никогда интуитивно, чувствовали хозяйку. Оправившись от общения то ли с Иваном, то ли с Гектором, хамливый в силу обстоятельств Спотти, решил поучаствовать в намечающемся марафоне на своем “железном” коне, что был припаркован невдалеке от бара.
Майкл, чувствуя на себе пристальный взгляд Дежейн, мчал во всю прыть, минуя прохожих, лавки и мусорные баки, он оказался на другом конце улицы и уже почувствовал запах победы, который напомнил ему вкус детства, когда он с парнями играл в мяч и совершив заход в дом, результатом которого, стала пара браслетов, подаренных центр-филдеру любительской команды настоящей фурией, что сочетала в своей должности еще и позицию судьи. Зачитав Майку его права, дружная компания выдвинулась к автомобилю, рация которого неустанно требовала детектива Томпсон в эфир.
Усадив господина Тулли на заднее сиденье, Спотти краем уха услышал, что найден еще один стопроцентный подозреваемый, которого аналитики посчитали подходящим вариантом, для не находящей подходящей пары Дежейн. Которая словно ее недавняя жертва, слегка обмякла, почувствовав, что женщина не игрок на поле, а всего лишь решала, которому на этот раз заказана дорога в госпиталь Святого Марка. Решив оставить “красавчика” Майка для подстраховки, а заодно провести первоначальный опрос “марафонца” на предмет его неуемной страсти к спорту, Спотти Филд и Дежейн Томпсон выдвинулись по указанному адресу, где их уже дожидался Бади Стэплс, всеми преданный и забытый, но на мягкой больничной койке, которая так хорошо подходит для откровений.
Проснувшись в Хадлафе, и заметив большой трехэтажный коттедж, Абу Фахт понял что не прогодал. Приняв в своем номере контрастный душ и освежившись с дороги лосьоном после бритья, он решил взвесить факты, которые вылились в небольшую головную боль, ловко успокоенную таблеткой аналгина, повзаимствованной у пышногрудой фрау, которая так же как и он, была приглашена на день бракосочетания. Решив потратить ночь на Делину, как представилась ему красотка, атташе не успел опомниться, как наступило утро, и надо было присоединяться к торжеству.
Увидев жениха и невесту, которые вступали в законный брак по средствам приглашенного из Регенсбурга сотрудника мэрии, выделяющегося на общем фоне своим значком на лацкане пиджака в форме герба указанного на путеводителе города, Абу немного растрогался, чем привел в те же сомнения Делину, ставшую по законам свадьбы, его спутницей на данное торжество. Сев за стол невдалеке от Вильгельма, не отводившего свой взгляд от молодоженов, Абу решил скрасить праздник тостом, что по прошествии нескольких часов гуляний, превратился в настоящий стих законным узам брака, так ловко смастеренных для его встречи.
Наслаждаясь напитками, преимущество в которых отдавалось пиву и шнапсу, закусывая их традиционной квашенной капустой с сардельками, товарищ Дмитрия вновь ощутил на себе прожигающий взгляд берлинских настроений, который вызывал в теле жар и недомогание. Приняв, что лучше успокоиться и оставить Делину на попечение Вильгельма, который оказался заядлым любителем интересов дам и дальним родственником недавно совершенному браку, Абу собрал свою сумку и выдвинулся в направлении выхода.
Однако, застопоренный в дверях огромным парнем с бородой и чистейшей немецкой речью, решил отсечь все возможные “хвосты”, которые уже не казались ему призрачной иллюзией, а обретали закономерные человеческие черты. Выйдя к столу и громко заявив о желании станцевать с невестой, имени которой он так и не запомнил, Абу Фахт пустился в свадебный пляс. Ловко держа в руках девушку в подвенечном платье, он инстинктивно озирался по сторонам, высматривая в числе гостей нежелательные элементы, которых он мог привести с собой, не имея при этом злого умысла, но имея огромный багаж ответственности перед королем Ирака и в особенности, перед Дмитрием Егоровым, которого подставил только тем, что попросил проверить свои тревоги.
Понимая, что закончить танец лучше объявлением в микрофон, заранее договорившись с Вильгельмом о транспорте, Абу громогласно заявил о своем недомогании, вызванным зажигательной пляской с новоиспеченной супругой “брата”. Чем поверг всех собравшихся в громогласную овацию свадьбе и гостям, выделив при этом странную парочку ребят из окружения дальнего конца зала. Предложив сотруднику мэрии покинуть торжество вместе с ним, Абу под руку с Карлом проследовал к автомобилю на парковке, и во всю прыть рванул на свидание со следующей парой новоиспеченных любовников, которыми в его контексте считались Дмитрий и информация, добытая им же.
Распрощавшись с муниципалитетом около его дома, арабский атташе по своему “навигатору” памяти проследовал к хорошо знакомому заведению, которое, в столь поздний час было закрыто. Желая не оставлять шансов преследователям, Абу кинул машину в оговоренном с Вильгельмом месте и направился бродить со своей небольшой поклажей по провинциальному городишке. Свет фонарей и шум толпы, выходящей из подвала, где только что произошло убийство сразу привлекли его внимание, чего нельзя было сказать о полиции, что неспешно стягивалась на рядовое происшествие, ведь жертвой преступников стал хозяин небольшого ресторанчика по имени Муссуфа.
Для Дмитрия Егорова расположение Муссуфы и его друга Йоргена показалось очень теплым и доброжелательным. Решив не распаковывать собранные в дорогу вещи, сотрудник Интерпол плотно поужинал и принял душ. Бессоница, мучавшая его еще со времен службы в разведслужбах России, когда собирали сводную группу по разрушению “железного занавеса” между востоком и западом, давала о себе знать как нельзя кстати.
Лишенный гаджетов, которыми изобилует 21-й век, майор сразу “проявил” себя связью с ирландскими сепаратистами, которые обучали его военному делу и чистейшему английскому языку. Минуло столько лет, но майор как сейчас помнил своего репетитора Чарльза Нотра, величавого британского капрала с огромным шрамом через щеку, что волею судеб оказался “за стеной”, где из навыков пригодились только подрывная деятельность и оказание сторонних услуг.
Вспоминая все это, Дмитрий решил прогуляться по спокойной немецкой глуши, для чего разбудил уже дремлющего Йоргена. Шествуя по освещенным фонарями улицам, он не мог выбросить из головы отсутствие Абу, который обычно был очень педантичен в вопросах такого толка, но возможно дело которое их связало, стало чем то большим для них обоих. “Абу решил проявить инициативу”,– мелькнула мысль в голове Дмитрия, как только перед его носом нарисовалась лестница ведущая вглубь подвала, где по словам Йоргена может скрываться Муссуфа. Пройдя контроль на входе, Дмитрий сразу нашел взглядом армянского немца, который что-то распивал из наполненного на четверть стакана.
– Дима, тебе не спится.– размеренно начал Муссуфа, на что Дмитрий Егоров услужливо склонил голову и попросил официанта налить то же самое, что и у собеседника. Напитком оказался английский джин Горднонс.
