Произнеся последнее, Рангит, сделав разворот вокруг своей оси, неожиданно предстал в голографическом образе известного ученого, показывающего язык. Это произошло виртуозно и эффектно – публика выразила свои чувства с секундной задержкой. Это были неопределенные эмоции, однако всполохи восхищения и удивления показывали яркость их красок. Раскрученный бренд образа заинтриговал, а вид комичного деда с высунутым языком насмешил публику. Слушатели, которые, хотя и внимательно, но без эмоций, спокойно, воспринимали информацию, зажужжали, выражая в перешептываниях явный интерес.

– Помимо прочего, – добавил Рангит, улыбнувшись, поняв восторг, вызванный изменением образа, – миссия будет направлена в разные миры, дабы удостовериться в разных вариациях евангельской истории. Ведь есть вполне обоснованные предположения, что и вовсе не было такой истории.

Он молча начал забавно чесать себе голову, посмотрел на аудиторию глуповато, тихо, словно по секрету, сказал:

– Вовсе не было никакого цельного образа личности – одного Спасителя. То есть Иисус – собирательный образ… возможно.

После сказанного он поддержал тишину в зале молчанием на сцене, выжидая окончания мыслительных процессов.

– А теперь перейдем к завершению… и больше я вас мучить не буду, – сообщил Рангит голосом киношного персонажа.

– Впрямь как Пилат выразились, – изобразив комичную гримасу, шутливо заметила дама, похожая на известную французскую певицу Мирей Матье.

Для коллег по экспертному сообществу она была известна под звездным именем Венера. Она, судя по задиристой манере, явно желала подразнить ИскИна.

– А Пилат так выражался? – метнул обратно Рангит.

– Вот как раз и проверим, – парировала она без доли напряжения.

– Ладно, слушаем, – продолжил лектор, приняв за мгновение свой первоначальный вид.

На этот раз перевоплощение подзадорило публику, вызвало веселье.

Довольный реакцией Иисус продолжил:

– Скрупулезно исследовав множество теорий смерти Иисуса Христа, M. W. Maslen и P. D. Mitchell (2006) выразили сомнение насчет всех медицинских версий, объясняющих смерть Иисуса. По их мнению, не одна версия не может адекватно объяснить смерть Христа. Данные специалисты предположили, что возможные новые археологические или какие-либо другие, желательно письменные, свидетельства, например, кумранские, могут прояснить истинную причину смерти Христа. Следует отметить, что древние греки и римляне называли жидкую часть крови, а также все прозрачные жидкости организма (например, перикардиальную жидкость) водой. Римляне использовали для обозначения воды, входящей в состав крови и проистекающей в организме, слово lympha, а греки – слово hydōr. Обратите внимание, врачи и биологи всех стран по-прежнему называют жидкую часть крови лимфой, а для обозначения скопления жидкостей в отдельных полостях тела используют корень hydōr. И все же это не объясняет доподлинно описываемое в Евангелии событие, не говорит о реальном физическом процессе.

Произнеся последнее, Рангит сделал тот же трюк, оборот вокруг себя, представ на мгновение в образе джинна из «Тысячи и одной ночи», причем кувшин на полу был вполне реальный, сказал:

– Я дематериализуюсь, – забрался в кувшин и… исчез вместе с ним.

Сказать, что публика была в недоумении, можно. Однако это не отразит истинного их состояния, ведь Рангит мог «читать» их мысли. Зная, он ждал. И когда градус возбуждения нейронов стал спадать – он снова появился, заставив заискрить контакты дендритов и аксонов, – на сцене появился Дарт Ве́йдер.

Слушатели молча смотрели на голографический образ, что Рангита, видимо, не устраивало, поэтому его образ поменялся. В следующем воплощении он предстал в качестве персонажа той же эпопеи «Звездные войны» – дроида C-3PO. Это был человекоподобный (по форме), немного комичный персонаж, который позабавил слушателей. Когда публика отошла от фокусов, настало время обсуждений. Это было легкой отдушиной для перегревшихся мозгов. Не дожидаясь завершения легкой полемики, которая возникла спонтанно в аудитории, дама, статист Всемирного совета церквей, произнесла:

– Только не говорите, что у вас все.

Рангит ответил в том же стиле.

– Все. Остальное, уж извините, в самой миссии.

На сцену вышел Рутра, улыбнувшись, спросил:

– Ну как вам наш шоумен?

– Весьма, – послышался дамский альт.

– Эта технология запатентована? – был задан вопрос.

Голос принадлежал известному на весь мир основателю интернет-гиганта, имевшему статус членства Бильдербергского клуба.

Рутра улыбнулся, и по встречной улыбке спрашивавшего ясно было, что тот знает ответ на свой же заданный вопрос.

Затем Рутра, разведя руками, как бы спрашивая «больше нет вопросов?», представил экспертам основного лектора:

– Наш давнишний друг, профессор теологии института мировой культуры… он расскажет вам историю нашей тематики в многовариантном фокусе и ракурсах. Надеюсь, он вас увлечет. Вопросы приветствуются. Периодически в диалог будет вступать ИскИн и, возможно, я, причем необязательно вы меня будете видеть.

Неожиданно рядом появился Рангит в первоначальном виде, потом стал поочередно менять тех персонажей, кем был, и в итоге принял образ… Рутры. Уже довольно искушенная его манерами публика ахнула. Рутра в ответ на их восторги и восклицания решил вставить пояснение:

– Привыкайте к нему. Здесь уже все привыкли и приняли лозунг: «Он всегда с нами, он всегда с вами, он всегда везде». Как вы уже, наверное, поняли, Рангит – неотъемлемая часть нашего коллектива и нашего, вместе с вами, эксперимента. Кстати, тут, в секретном центре научных исследований, на глубине 147 метров, в заливе Норденшельда архипелага Новая Земля, он родился. Так что он на родине, хотя может быть везде.

Среди слушателей прошла волна вопросительных переглядов.

– Так сервер, что нас отображает, находится там? – поинтересовался один из экспертов, глава международного института проблем глобализации.

– Скорее не сервер, а процессорная станция, – пояснил айтишник, сопредседатель правления интернет-гиганта.

Рутра решил не отвлекать собрание подробностями, тем более все равно это была секретная информация, поэтому негласного подчеркивания возможности концерна «Сфера» было достаточно.

– Итак, прошу внимания, профессор теологии, – название учреждения Рутра произнес на итальянском, – Istituto per le Opere di Religione, Номор Ффитноп. Поясню еще раз, вы можете не только слушать, а также задавать вопросы.

На сцену из-за кулис вышел мужчина, лет за шестьдесят, роста чуть выше среднего, стройный, в белой мантии, седой. Для тех, кто понимал, он был в сане пресвитера. Имел он вытянутое лицо, очень белое, даже болезненно белое, мелодичный голос. Последнее выяснилось, как только он начал говорить. А начал он сразу, как только два ассистента помогли ему разместиться поудобней за столом.

– Я вас приветствую, друзья мои, – мило начал теолог. – Наверное, я имею право к вам так обратиться, – сказал он, поглядывая на аудиторию, чуть приподняв голову. – Обычно я говорю – дети мои, – он опять улыбнулся. – У меня вызывает беспокойство восприятие в наше время такого обращения. Многие ныне стали воспринимать такое обращение весьма неадекватно. Что ж поделать, я благодарен уже за принятие всех себя как творений Бога. Прошу простить мне такое начало. Поверьте, в других аудиториях и на другие темы я веду сухую научную диалектику. В данном случае по схожести темы, я бы сказал, по их пересечению… – он замолчал, немного закатив глаза, о чем-то размышлял, затем добавил: – Поясню все же свою позицию по диалектике. Я вкладываю в диалектику следующий смысл. Вернее, вкладывать смысл – это будет неправильно сказано. Наверное, все же это определение. Судите сами, если брать диалектику как таковую… – он опять чуть умолк, – вернее, вам известно скорее всего такое определение диалектики – метод аргументации в философии, а также форма и способ рефлексивного теоретического мышления, исследующие противоречия, обнаруживаемые в мыслимом содержании этого мышления. Говоря земным языком, я позволю себе так пошутить, – искусство спорить, вести рассуждение. Однако прошу учесть, диалектика имеет еще и другое определение, в коем ключе я и поведу свое… – теолог посмотрел на Рутру, – выступление, наверное, – сказал он, получив взаимную улыбку, – лекция или доклад, кто как примет, – добавил теолог и пристально посмотрел в зал, изучая мимику слушателей. – Я буду применять диалектику, не снижая степень внимания наблюдения, как философскую науку о всеобщих законах движения и развития природы, человеческого общества и мышления. Как научный метод познания вечно движущихся и изменяющихся явлений природы и общества путем вскрытия внутренних противоречий и борьбы противоположностей, приводящих к скачкообразному переходу из одного качества в другое.