– Нельзя убегать, пока не исполнена воля богини, – сказал он нравоучительно, – и уж точно невежливо покидать место церемонии без разрешения главного жреца. Даже если ты – Посланница Оделаморы, здесь ты должна слушать мои указания. Потому что я ее наместник в Рианурте.

– Тоже мне, властный пластилин! – фыркнула я. – Покажите мне, как из этого парка выбраться. Наигралась я, мне домой пора.

– Вот видите, – пискнул Рейбель, – плохо мы посланку встретили!

– В Рианурте уже двести лет встречают ведьминское отродье каленым железом! – гневно ответил “пластилин”.

Остальные на него зашикали. А я и не заметила, когда эти остальные к нам подтянулись. Пыталась выбраться из неласковых обьятий нахала. Мне этот спектакль наскучил, я бы уже и фотосессии обрадовалась.

– Прости нашего брата, юная дева, – уважительно обратился ко мне самый пожилой из этой шайки-лейки. – мы не привыкли общаться с такими, как ты!

– С такими как … с женщинами что ли?

Несколько парнишек смущенно захихикали. Кажется, я в точку попала. Этот вот, как его… Овертон? Обертон? Гейм овер, в общем, неважно. Вот у него точно давно девушки не было, вон как за меня ухватился. И в ухо дышит недобро.

– С ведьмами, – терпеливо объяснил мужчина. И как такого почтенного человека в эту компашку занесло? Взрослый ведь уже, чтобы по лесу в цветных тряпочках бегать, – мы истребили ваших собратьев, сосестер около двух веков тому назад. И теперь, кажется получаем за это гнев богов.

– Обратка спустя двести лет? Да тут у вас долгий фидбек! Представляете, сколько на молитвы о ниспослании дождя вам отвечать будут? Наверное, ваша небесная канцелярия сплошь погрязла в бюрократии.

– Я вот не пойму, ты ругаешься или заклятия накладываешь, ведьма? – спросил линялый пластилин, он же Гейм овер. – Говоришь сплошь непонятно, будто на другом языке.

– Это божественная речь такая, – хмуро ляпнула я, – притворяются жителями средневековой деревни, я подыграю, лишь бы отпустили скорей.

– Омерфор, будь уважительней с Посланницей, – попросил жреца все тот же пожилой, – видишь, гостья наша сама не в восторге от того, что ей предстоит нам помогать.

– Она сказала, что может вызвать дождь одним плевком! – подал голос Морестен. А я его и не заметила сразу, где-то среди прочих зевак прятался.

– Какой интересный магический ритуал, – заинтересовался пожилой, – и очень по-ведьмински. Возможно, сил света недостаточно и нам поможет вмешательство темных?

– Ребята, ну, скучно уже ваши истории слушать, одно по одному! Вы бы хоть ночью отвлекались.

– Да уж светать скоро начнет, – встрял Морестен.

– Сколько ж я летела на этой метле из соседнего здания? – поразилась я. И ведь правда, небо уже начинало подкрашиваться рассветом и Луна всем своим видом показывала, что собирается уходить.

– Валл Делан, – почтительно сказал Рейбель, обращаясь к самому адекватному человеку в группе, тому самому, пожилому, – Ларисоль, то есть валимея Ларисоль, осталась недовольна своим жильем и хочет его покинуть. Можем ли мы придумать другой вариант?

– Через три удара мы выдвинемся в Рианурт, – мрачно сообщил Омерфор, – если … гостья не может потерпеть это время, готов уступить ей собственные покои. У меня там есть бочка для умывания.

Бочка для умывания! Да это шесть звездочек просто. Хотя, если у них вода в городе закончилась, то все восемь. Тьфу. Я думаю уже так, словно поверила в эту байку с обезвоживанием. Ах, на главное я и внимания не обратила. Мне же само их светлейшее инквизиторство свои “покои” предлагает.

– Нет, благодарю покорно, – я постаралась смерить его как можно более высокомерным взглядом, – три часа я и без бочки потерплю. Мне тут кто-нибудь может показать окрестности? Жажду знать, куда же я попала со своих… небес.

– Скорее, из преисподней, – пробормотал Омерфор под нос, отвернувшись, но я все равно его услышала.

– Рейбель с удовольствием тебе все покажет, – пообещал Делан, – пусть я и не очень понимаю твоего желания гулять ночью. Но возможно, тебе нужно оценить масштабы нашего бедствия.

– Именно так, – важно кивнула я, ухватила метлу одной рукой, другой потянула за рукав мантии Рейбеля.

– Пошли, устроишь мне экскурсию.

А чего мелочиться? Дали мне роль Посланницы, пусть пресмыкаются. А то Омерфор тот же крайне плохо с этим справляется пока. Естественно, не прогулки под ручку с ряженым меня интересовали. Я решила осмотреться, чтобы понять, как выбраться к студии. Да и сбежать сразу от этих психов, которые слишком уж вжились в свою странную игру.

В голове у меня, конечно, полный сумбур был. Непонятно, когда наступившая ночь. Высохшая земля, сплошь в трещинах и без клочка травы. Деревья, совсем голые либо с пожухшими, чахлыми листочками, скрученными в трубочки. Как такое возможно? Такие правдоподобные декорации увлеченные на всю голову ролевики организовать вряд ли смогут. У них даже на нормальную мантию для Омерфора бюджета не хватило.

Между тем, мы с Рейбелем дошли до полянки, где виднелись следы свежего кострища.

– Тут вот была церемония? – спросила я.

– Верно, – кивнул Рейбель, – и вокруг один только лес. Все жилые постройки дальше, в той стороне, откуда мы пришли. Вон из тех деревьев появилась ты. Очень зрелищно было.

Надо же, осмелел как, на “ты” ко мне обращаться начал.

– Можем и туда пройти? – попросила я. По моим расчетам, оттуда должно быть видно павильон.

Рейбель пожал плечами и повел меня, куда заказала. Я видела обломанные ветви. На одной даже висел крохотный лоскут моего плаща. Еще и чужую вещь порвала! Но не это главное. Черт с ним, с плащом. Голые ветви обеспечивали прекрасную, полную видммость. Впереди была сплошная, бескрайная чаща. Ни о какой улице с дорожным движением, сонными пешеходами, что спешат к метро… да и о самом метро не могло быть и речи!

Следовало признать невероятный, безумный, но совершенно очевидный факт. Всё происходит по-настоящему.

Я бежала по прекрасному пляжу. Белый песок, шум моря, теплые волны лижут ноги… нет, почему-то руки … одну, правую.

– Валимея Ларисоль! Вы вздремнуть решили, или вам плохо? – донесся до меня взволнованный, смутно знакомый голос.

– Не трогай ее, – сказал кто-то еще, – она наверняка вошла в транс, чтобы пообщаться с Оделаморой. Спросить, как ей поступить дальше. У посланников богов так принято.

Оделамора… посланики… Значит, проснуться у себя дома мне не удастся. А почему, собственно, я вообще сплю? И по какой причине волна до сих пор лижет мне кожу? Шершавым влажным языком, кстати.

Решив все это выяснить, я открыла глаза. По отдельности, из осторожности. Правый сначала. Надо мной – рама из сухих веток обрамляет рассветное небо. И еще лица троих мужчин. С выпученными глазами. Кажется, сейчас кто-то из них должен сказать, что они всё уронили. Совсем всё. Поерзав, я поняла, что подо мной трава, высушенная до состояния иголок. Посмотрела на правую рукой и увидела, что ко мне проникся огромной нежностью приблудный кот. Или кошка, отсюда не очень понятно. Я слабо пошевелила кистью и облизывания прекратились. Мало ли, может у них принято ведьм не только каленым железом прижигать, но и кошкам скармливать.

– Вам лучше? – спросил Рейбель.

– Уж определись, на “ты” мы или на “вы”, – посоветовала я ему, – и кто привел сюда кису?

– А это разве не твоя? – удивился Делан. Третья склонившаяся надо мной голова принадлежала Омерфору. И он считал выше своего достоинства комментировать мое позорное падение и пробуждение.

Я приняла сидячее положение, чуть не врезавшись лбом в зазнайку-жреца. Делан и Рейбель заботливо меня поддержали.

– Скажи, тебе в твоем видении сейчас явилась Оделамора? – поинтересовался Рейбель, затаив дыхание.

– Она самая, – буркнула я, поднимаясь с земли. Если уж я теперь ведьма, да еще засланная, то есть посланная, имидж создать стоит соответствующий. Это я как сотрудник пресс-службы медицинского центра говорю. Они тут двести лет с ведьмами не общались… да и вряд ли их контакты можно назвать полноценным общением. Так что откуда им знать, когда я немного домысливаю?