Из блаженной послеобеденной дремы меня вырвал резкий звонок телефона. “Чертов телефон”– первое что пришло мне в голову. Я нехотя встал с кресла и подошел к столу.

– Здравствуйте, у меня для вас важное сообщение. Пожалуйста, не кладите трубку, пока…

Я не положил трубку, я швырнул ее с такой силой, что она перелетела через стол и упала на пол. Сам я продолжал стоять, все еще испытывая раздражение от непрошенного звонка. Эти автоматические программы дозвона, на мой взгляд, из числа тех изобретений, что делают жизнь неприятной в мелочах. Скажите честно, вы любите, когда вам названивает компьютер? Вот и мне было не приятно.

Программы дозвона появились несколько лет назад, и уже успели порядком надоесть. Я получал три-четыре звонка в день, от всяких страховых компаний, медицинских клиник, банков и еще кучу всяких «выгодных» предложений. Они читают вам двухминутную речь и предлагают дождаться ответа оператора, если предложение вас заинтересует. Как-то раз я туда позвонил, чтобы высказать все, что я о них думаю, но опять нарвался на автоответчик, который произнес: “Ждите ответа” – и включил музыку.

Я снова вернулся в кресло и попытался расслабиться, но как только мне стало это удаваться, как опять зазвонил телефон.

Звонков пять я не двигался с места. Вы пробовали спокойно расслабляться, когда звонит телефон? После шестого звонка я выбрался из кресла и снял трубку.

– Здравствуйте, у меня для вас важное сообщение. Пожалуйста, не кладите трубку, пока оно не закончится. Вам звонят из дома вашего ближайшего соседа, Эла Винсента. Звонок будет повторяться через каждые десять минут. Мистер Винсент понимает, что не был вашим другом и хорошим соседом, и приносит извинения за причиненное беспокойство. Он просит вас немедленно пройти к его дому. Дверь в дом не заперта. Войдите в дом и сделайте то, что необходимо сделать. За ваши услуги вы будете щедро вознаграждены. Благодарю вас… Гудки…

Я никогда не тороплюсь. Десятью минутами позже, когда снова зазвонил телефон, я все еще сидел и обдумывал полученное сообщение. Потом снял трубку и вновь прослушал сообщение. Текст оказался в точности таким же. Как и прежде, в трубке звучал не человеческий голос, а что-то механическое, начисто лишенное человеческой теплоты. Я дослушал до конца и положил трубку на место. Потом я подумал, не позвонить ли мне в полицию. Эл Винсент жил по соседству лет десять, и за это время мы разговаривали с ним от силы десять раз. Да и то, не дольше пары минуты. Так что я не считал себя чем-то ему обязанным. Пропади они пропадом, эти звонки, но как раз в тот момент, когда я пришел к такому решению, телефон зазвонил снова. Я взглянул на часы: прошло десять минут. Я нажал кнопку отбоя и положил телефон на место.

Можно, конечно, и вовсе отключить телефон, но вряд ли это что-то решит. По крайней мере надолго…

В конце концов я оделся, вышел из дома и направился к дому Винсента. Еще один мой сосед, живший напротив, Том Бартон, подстригал лужайку перед домом. Он помахал мне рукой, и я ответил ему тем же. Было около полудня. На улице держалась прекрасная июньская погода. В воздухе стоял запах свежескошенной травы. Мне всегда нравился этот запах, и я подумал, что мою лужайку тоже не мешало бы подстричь. А вот Винсенту такая мысль никогда в голову не приходила. Его лужайка заросла вымахавшей по колено травой и сорняками.

Я позвонил, но к двери никто не подошел, тогда я вздохнул и открыл дверь.

– Эл! – позвал я, сунув голову внутрь.

Затем неуверенно, как человек, который не знает, ждут его или нет, прошел через маленький холл. Шторы на окнах, были задернуты, но несколько мониторов, стоящих в комнате, когда-то служившей гостиной, давали достаточно света, чтобы я мог разглядеть Винсента. Он сидел в кресле перед

столом, уткнувшись лицом в клавиатуру компьютера, и в голове его зияла огромная дыра.

Том Бартон, поприветствовавший меня пару минут назад, раньше служил в департаменте полиции Нью-Йорка, однако после ранения он ушел с оперативной работы и перевелся к нам, в Лос-Анджелесское отделение полиции, в отдел информации. Естественно, я первым делом рассказал ему, все что увидел в доме, а он уже вызвал полицию. Мы вместе дожидались, пока прибудут машины, а он все спрашивал, не трогал ли я там чего-нибудь, и я ответил, что не трогал ничего, кроме дверной ручки.

Машина медицинской службы приехала без сирены и слегка запоздала, к тому моменту в доме уже вовсю суетились полицейские. Соседи все были тут, кто у себя во дворе, а кто тихо переговаривался перед домом Винсента. Съемочные группы из телекомпаний поспели как раз вовремя, чтобы успеть к выносу тела, упакованного в пластиковый мешок. Мужчины и женщины из полиции сновали туда-сюда. Они занимались тем, что положено делать полицейским: снимали отпечатки пальцев, искали вещественные доказательства… Я бы ушел домой, но мне сказали, чтобы я остался.

В конце концов меня отвели в гостиную к следователю Паттерсону. Мониторы все еще светились. Мы с Паттерсоном пожали друг другу руки, после чего он молча оглядел меня с ног до головы. Выше среднего роста, крепкого телосложения, коротко стриженный следователь, обладал слегка выпуклым лбом с выступающими надбровными дугами, глубоко посаженными глазами, квадратной челюстью и тяжелым пронизывающим взглядом. На боксера тяжеловеса или борца, он был похож гораздо больше, чем на детектива.

– Вы Стивен Батлер? – спросил он, глядя на меня в упор.

Я сказал, что это так.

– Мистер Батлер, как, по-вашему, из этой комнаты что-нибудь пропало?

Я огляделся, относясь к вопросу как к занимательной загадке.

Камин, шторы на окнах, ковер на полу и блок кондиционера на стене. Все. Кроме этого, в комнате не было ничего, что обычно бывает в гостиных. Все пространство огромной комнаты, было занято столами, стеллажами и стойками, оставался лишь узкий проход оставался в центре. На столах стояли дисплеи, клавиатуры, принтеры и какие-то пульты совсем не понятного мне назначения. Все это соединялось толстыми кабелями и шнурами. Под столами стояли другие компьютеры и ящики, доверху наполненные всяким электронным барахлом. Над столами до самого потолка висели полки, забитые коробками с магнитными лентами, дисками, флэш накопителями… Это все обозначается одним термином, но я тогда не мог его припомнить.

– Здесь нет мебели, правильно? Кроме…

Следователь взглянул на меня несколько озадаченно.

– Вы хотите сказать, что раньше здесь стояла мебель?

– Откуда мне знать? – тут я сообразил, что он меня не понимает, – я впервые попал сюда час назад.

Он нахмурился, и мне это не очень понравилось.

– Медэксперт утверждает, что хозяин дома мертв около двух часов. Почему вы

оказались здесь час назад, Стивен?

То, что он обратился ко мне по имени, меня тоже не очень обрадовало. Тогда я рассказал ему про телефонный звонок. Он слушал, глядя на меня с недоверием. Но проверить мои показания оказалось совсем несложно. Я, Том, сам Паттерсон и еще двое полицейских направились к моему дому. Когда мы вошли, телефон звонил вовсю. Паттерсон взял трубку и выслушал сообщение. На его лице появилась мрачная гримаса, и чем дальше развивались события этого вечера, тем мрачней она становилась.

Десять минут мы ждали нового звонка. Паттерсон тем временем внимательно осматривал мою комнату. Я даже обрадовался, когда телефон вновь зазвонил. Полицейские сделали запись телефонного сообщения, и мы отправились обратно к дому Винсента.

Паттерсон сразу же пошел за дом, чтобы взглянуть на него с задней стороны. На лужайке, прямо за домом стояли три высокие мачты, увешанные параболическими антеннами разнообразных размеров. Видимо, зрелище его впечатлило.

– Миссис Мэдисон, она живет дальше по улице, считает, что Винсент пытался установить контакт с марсианами, произнес Том с усмешкой, – но я думаю, что он просто воровал спутниковые передачи.