ГЛАВА 12

Вивиан

— Может быть, вы, ребята, наконец-то потрахаетесь сегодня. — Голос Изабеллы трещал в моем телефоне, который я прислонила к стене, чтобы видеть ее, пока я собираюсь. — Это не перемирие, если нет оргазма, чтобы завершить сделку.

— Иза.

— Что? Это правда. Ты заслужила немного удовольствия после того, как работала над своей задницей последние несколько недель. — Щелчки ее клавиатуры приостановились, и на ее лице появилось рассеянное выражение. — Говоря о веселье, как ты думаешь, каким должен быть фирменный способ убийства моего персонажа? Яд, удушение или старая добрая рубка мясницким ножом?

— Яд. — Это был единственный способ, от которого у меня не сводило живот, когда я его представляла.

— Ножом. Спасибо, Вив. Ты лучшая.

Я вздохнула.

Изабелла сидела в своей комнате, ее домашняя змея Монти была накинута на плечи, пока она яростно печатала на ноутбуке. Позади нее гора одежды покрывала ее кровать и наполовину скрывала портрет Монти, написанный маслом, который мы со Слоан заказали в шутку на ее день рождения в прошлом году.

Большинство писателей предпочитают тишину и одиночество, но Изабелле лучше всего работалось в окружении хаоса. По ее словам, воспитание в семье четырех старших братьев приучило ее к хаосу.

— В любом случае, — сказала она после нескольких минут избиения своих бедных персонажей на странице. — Вернемся к главной теме. Тебе нужно провести пробный секс, прежде чем ты решишься на это. Ты же не хочешь оказаться с кем-то ужасным в постели. Не то чтобы я думала, что у Данте будет такая проблема, — добавила она. — Держу пари, он трахается как...

— Стоп. — Я подняла руку. — Мы не будем обсуждать сексуальное мастерство моего жениха по телефону. И вообще никогда.

— Тут нечего обсуждать. У вас еще не было секса. На щеках Изабеллы появились ямочки, а Монти поцокала языком в знак согласия. — В конце концов, вам придется это сделать. Если не до свадьбы, то в брачную ночь и медовый месяц... если вы оба не планируете быть безбрачными до конца жизни. — Она сморщила нос.

Я молча надела серьги, но нервная дрожь прокатилась по моему животу.

Она все правильно сказала. Я была так сосредоточена на планировании самой свадьбы, что не задумывалась о том, что будет после.

Брачное ложе. Медовый месяц. Тепло обнаженного торса Данте напротив моего и его рот...

У меня пересохло в горле, и я изгнала мысленный образ из разряда X—rated в самые темные уголки моего сознания, пока он не пустил корни.

— Мы пересечем этот мост, когда доберемся туда, — сказала я убедительным тоном. — Мы едва знаем друг друга.

Мое перемирие с Данте держалось на удивление хорошо с момента нашего позднего свидания с закусками на прошлой неделе, но, несмотря на случайные разговоры, когда мы оба были дома, что случалось редко, учитывая наши плотные графики, мой будущий муж оставался загадкой.

— Нет лучшего вечера, чтобы узнать друг друга получше, чем сегодняшний. — Изабелла откинулась назад и вытянула руки над головой, в ее глазах зажегся озорной блеск. — В клубе есть много сексуальных уголков.

— Только не говори мне, что ты уже воспользовалась ими. Прошло всего лишь... — Я мысленно подсчитала, как долго она работает в Вальгалле. — Три недели.

— Конечно, нет. — Она опустила руки. — Это против правил вступать в отношения с членами клуба. Я полностью за нарушение правил, но это лучшая работа, которая у меня была за последние годы. Я не потеряю её, чтобы стать зарубкой на постели какого-то богатого парня, каким бы горячим он ни был.

Выражение ее лица померкло, но потом снова стало ярким.

— Трахаться или не трахаться, я не могу дождаться, когда ты увидишь это место. Это просто безумие. Пол в вестибюле инкрустирован золотом в двадцать четыре карата, на крыше есть вертолетная площадка, где можно арендовать вертолет, который доставит тебя в любую точку трехгорного района на обед...

Она продолжала подробно описывать удобства.

Я улыбнулась энтузиазму Изабеллы, даже когда нервы зашевелились в моем животе.

Сегодня вечером должен был состояться мой официальный дебют в качестве невесты Данте Руссо.

Наша помолвка не считается, это была частная вечеринка, на которой присутствовали друзья и семья. А вот ежегодный осенний костюмированный гала-концерт в клубе Вальгалла совсем другое дело.

До этого я посещала десятки светских мероприятий, но меня никогда не приглашали в Вальгаллу, поскольку моя семья не была ее членом.

Я была на взводе больше, чем хотела признать, но, по крайней мере, Изабелла будет там. Она работала во второй половине гала-вечера, что означало одно гарантированно дружелюбное лицо.

Я разговаривала с ней по телефону еще несколько минут, пока она не ушла на свою смену.

Повесив трубку, я глубоко вздохнула, еще раз проверила свое отражение и нанесла второй слой красной помады для большей уверенности, прежде чем выйти из комнаты.

Пока я шла в фойе, из кухни доносились слабые звуки любимого итальянского игрового шоу Греты. Она любила смотреть телевизор во время готовки и говорила, что Данте установил маленький плоский экран на кухне, когда она начала у него работать. Он грозился убрать его, если ее блюда не будут соответствовать требованиям, но никто не воспринимал его угрозы всерьез.

Он был безжалостен к посторонним, но к своим сотрудникам относился как к семье, хотя и держал их на расстоянии вытянутой руки и возлагал на них очень большие надежды.

У меня свело живот, когда он появился в поле зрения.

Данте ждал в фойе, склонив голову над телефоном. Он придерживался темы 1920—х годов со своей фирменной точностью: элегантный твидовый костюм-тройка из угольного твида, подходящая к нему шляпа, фирменный хмурый взгляд.

— Если ты будешь продолжать хмуриться, твое лицо так и застынет. — Я попыталась говорить легким тоном, но вышло неловко и с придыханием.

Его глаза метнулись вверх.

— Очень х... — Резкая пауза в его фразе зарядила воздух, внезапная и разрушительная, как удар молнии.

Мои шаги замедлились, а затем и вовсе остановились.

Каждое нервное окончание заискрилось от осознания, мурашки побежали по позвоночнику, а кислород покинул мои легкие, когда наши взгляды встретились.

Данте не сводил с меня глаз, но его внимание каким-то образом касалось каждого сантиметра моего тела, пока оно не ожило, как черно-белый фильм, переведенный в техноцвет.

— Ты выглядишь... — Он сделал паузу, на его лице промелькнула не поддающаяся определению эмоция. — Хорошо.

Темное, бархатистое звучание слова хорошо пронеслось по моим венам.

Зеркало рядом с ним отражало то, что он видел — кружевное платье из бисера цвета слоновой кости, обнажавшее мою спину и плечи и ниспадавшее изящной линией до бедер. Замысловатые, густо вытканные узоры на стратегических участках не позволяли платью быть полностью прозрачным, но оно все равно граничило бы со скандалом, если бы не элегантный крой.

Наряд обнажал километры кожи и заставлял меня выглядеть почти голой на расстоянии, но в Вальгаллу одеваются не для того, чтобы слиться с окружающей обстановкой.

Они одеваются, чтобы выделиться.

— Спасибо. — Я проглотила хрипоту и попыталась снова. — Ты тоже. Двадцатые тебе идут.

Уголок его рта приподнялся.

— Спасибо.

Он протянул руку и после недолгого колебания я взяла ее.

Тишина окутала нас, когда мы поднялись на лифте в вестибюль и скользнули на заднее сиденье ожидающего нас Роллс—Ройса.

Я провела рукой по юбке, не зная, что еще сделать.

— Как работа? — спросила я, когда молчание затянулось к некомфортной точке. — Я почти не видела тебя всю неделю.

— Скучала по мне? — Веселье удлинило его манеру говорить.